— Прости, отвлекся чуть-чуть.
— Я тебе и говорю, да, предложили, ждут решения от меня.
— А когда ехать надо?
— Надо будет сначала контракт заключить, это солидная фирма, надежная. Потом виза, билеты, и все. Думаю, недели через три-четыре, не больше.
— И что ты решила?
— Я не знаю, а ты как думаешь? Ты ведь со мной не поедешь?
— Эльк, конечно, не поеду. У меня фирма, работа. А у тебя вся жизнь впереди. Ведь если подумать — это такой шанс.
— Шанс точно, шанс. А как же мы?
— Мы? Признайся мне, ты что, меня так сильно любишь?
— Не знаю, Мишенька, мне с тобой приятно, хорошо, спокойно.
— И мне с тобой, но будущего у нас нет. Ведь ты тоже это понимаешь?
— Понимаю! Слушай, а ты меня проводишь, у меня же вещей много. А переписываться будем. Хорошо? — Она уже вновь переключилась с их отношений на себя.
— Хорошо, Элька, конечно, будем. — Михаилу вдруг стало так легко и спокойно. Все решилось само собой. На мгновение ему стало жалко, что она уезжает. Он не услышит больше ее щебетания, глупостей, не почувствует ее красивого, гибкого, страстного тела в постели. Он ухмыльнулся, почему же людям всегда чего-то не хватает, почему им всегда плохо.
После ужина они, как обычно, поехали домой. Элеонора была в ударе. Она измучила Мишу полностью, назвав их сексуальные игры прощальными. На что Михаил подумал, что если так прощаться еще четыре недели, то потом и встречаться с кем-то будет бессмысленно без восстановительной программы мужского здоровья.
* * *
Утром Михаил чуть не проспал. Элеонора красиво раскинулась на постели, ее волосы смоляной волной лежали на белоснежной подушке.
«Хороша», — в очередной раз подумал Миша. Он вскочил. Побежал в душ. По дороге поставил чайник. Быстро помывшись, заварил себе крепкий кофе. Настроение у него было приподнятое. Он чувствовал необыкновенный прилив сил, ощущение, что что-то в его жизни начинается.
Он быстро надел костюм, положил галстук в карман, набросил плащ, взял ключи от машины и вышел из квартиры.
Михаил Павлович приехал в офис вовремя. Его секретарша Анечка уже была на месте. Она тут же огласила список дел шефа на день, предложила кофе и вышла. Женя задерживалась, или он просто очень ее ждал.
Через какое-то время он полностью ушел в работу. Звонок внутреннего телефона отвлек его от написания важного письма партнерам.
Он нажал на кнопку.
— Михаил Павлович, к вам пришла Евгения Морозова.
— Пусть заходит. И кофе нам сварите, пожалуйста.
Дверь открылась, и на пороге он увидел ее. Женя немного изменилась. Волосы стали чуть короче и ярче, глаза слегка накрашены, брючный костюм с коротким пиджаком подчеркивал стройность фигуры.
— Здравствуйте, — услышал он ее голос.
— Здравствуйте. — Михаил вскочил, но как-то неловко и уронил ворох своих бумаг на пол.
Женя подскочила и стала помогать ему собирать бумаги, на какое-то мгновение их руки соприкоснулись, они подняли глаза друг на друга и засмеялись.
— Неловкий я какой-то, извините.
— Да что вы, с кем не бывает.
— Вы кофе любите? — вдруг ни с того ни с сего спросил Михаил.
— Люблю…
— А шоколад?
— Очень! Я сладкоежка, — призналась Женя.
— Здорово! Я тоже.
Потом они пили кофе с шоколадными конфетами.
Они разговаривали уже не о работе, а обо всем. Казалось, что им невозможно переговорить все, что их волнует. Они читали одинаковые книжки, им нравились одинаковые фильмы. Он открыто любовался ею — ее васильковые глаза блестели, теперь они были не васильково-серыми, а именно васильковыми, волосы, цвета яркой пшеницы, были рассыпаны по плечам.
— Почему вы на меня так смотрите? — спросила Михаила Павловича Женя.
— Вы очень красивы. А ваши глаза просто притягивают. Простите, я что-то увлекся, — сказал Михаил.
— Мне очень приятно это услышать, — призналась Женя.
И вновь они стали непринужденно разговаривать, потом перешли на «ты». Михаил рассказал Жене о впечатлении, которое она произвела на него еще в первую их встречу. Она поведала ему историю своего якобы превращения в прекрасную царевну, рассказала о своей подруге Галине. Зачем она это рассказывала? Просто она почувствовала к нему доверие.
Периодически в кабинете у Михаила раздавался звонок внутреннего телефона. Но он не хотел отвлекаться от беседы с Женей и попросил какое-то время не соединять его ни с кем.
Выйдя из офиса через два часа, Женя светилась, как звездочка. На работу через две недели. А еще он попросил разрешения ей позвонить… Очень удивило Женю и то, что он показал ей фотографию, которая стояла у него на столе. На фотографии была его бабушка. Он рассказал ей, что живет с ней, что родители его погибли, когда он был совсем маленьким мальчиком. Михаилу самому было странно и непонятно, почему он захотел раскрыть свою душу этой малознакомой еще девушке. Но он, наверное, интуитивно почувствовал, что очень скоро она станет ему самым родным человеком на свете.
* * *
Двухкомнатная квартира, в которой жили Михаил с бабушкой, была довольно просторной и хорошо обставленной. Мария Андреевна, по его мнению, вовсе не была бабушкой в общепринятом смысле слова, поэтому он редко называл ее так. Для него она была молодой и красивой женщиной. В свои 63 года она следила за собой, была весела и жизнерадостна. После смерти мужа, а потом сына и невестки она не ушла в себя, не роптала на весь мир, который так жестоко обошелся с ней, а продолжала работать, воспитывать внука, научила его любить жизнь и людей. Мария Андреевна знала несколько иностранных языков, этим и зарабатывала на жизнь: давала частные уроки школьникам и студентами, брала книги на рецензирование, писала статьи для иностранных журналов. Именно у Марии Андреевны Михаил научился относиться ко всему позитивно, не паниковать, не впадать в депрессию.
Когда он стал взрослым, то часто спрашивал, почему она не хочет заняться своей личной жизнью. Бабушка всегда отвечала, что ей это не нужно, да и некогда. Много работы, любимые студенты, и лучше она ему, внуку своему ненаглядному, больше времени уделит, чем будет растрачивать его просто так. Но Михаил действительно удивлялся. Мария Андреевна была очень интересной женщиной. А в молодости просто красавицей. Да и сейчас, в свои лета, она сохранила царственную осанку, взгляд ее ярких голубых глаз был светлым и добрым. Но хоть и говорила она, что никто ей не нужен, видел Михаил тоску в ее глазах. Он чувствовал угрызения совести, что переехал на съемную квартиру, оставил ее одну. Бабушка успокаивала его, говоря, что вот найдешь себе невесту, женишься, родите мне внуков и будет у меня радость.
Михаил, конечно, бабушку не забывал, часто приезжал, иногда даже оставался ночевать. В такие вечера они долго не ложились спать. Разговаривали, обсуждали разные проблемы, подшучивали друг над другом.
