А Борис Львович тем временем умолял:
— Заклинаю! Благодетельница! Ноги буду вам мыть и воду с них пить!
— Хм!
— Не разрушайте семью!
— Ну, я даже не знаю!
— У нас такой крепкий брак! Столько лет вместе! Она будет убита!
— Наверняка!
— Станет меня презирать!
— Точно!
— Возненавидит!
— Возможно.
— Не надо!!!
Мариша взглянула на него с сочувствием. Надо же, как человек переживает. Впрочем, всего несколько минут назад, подслушивая разговор Бориса Львовича с Инной, Мариша была готова поверить в то, что он в самом деле очень и очень несчастен в браке. Так не притворяется ли он? Это нужно было проверить.
— Мы можем договориться, — произнесла Мариша и многозначительно взглянула на Инну.
К счастью, та все поняла верно. Вскинула голову и кивнула. Но и Борис Львович, который преданно следил за каждым движением Мариши, все понял верно.
— Так вы вместе! — воскликнул он. — Боже мой! Какой я доверчивый лопух!
Это было самокритично, но, увы, несвоевременно. Раньше нужно было думать.
— У нас есть к вам несколько вопросов.
— По поводу одной юной особы.
— Вы ее также привозили в это место.
Если Борис Львович и был поражен, то он мастерски это скрыл. Впрочем, такому лицедею и втируше это было явно не впервой.
— Спрашивайте! — кивнул он. — Как имя этой юной особы? Наверное, это была Лизок? Нет? Тогда Светочка? Настюша? Катрин? Анюта?
Инна вспомнила разглагольствования Бориса Львович о родстве душ и полном единении и только осуждающе головой покачала.
— А говорил-то что! Что говорил!
Мариша хихикнула. И совершенно уместно вспомнила известный всем анекдот. Приходит муж с работы. Любовник, который в это время гостит у его жены, тут же прячется под кровать. Там играет крохотный малыш — сын прекрасной хозяйки. Дите смотрит на любовника, забившегося под кровать, и злорадно спрашивает:
— Ну что? Не дысись теперь, да? А как дысал-то! Как дысал!
Вот и Борис Львович при первых же признаках опасности тут же растерял весь свой молодецкий задор. И теперь напоминал жалкую растревоженную мисочку с желе. И снова анекдот! Открывает пьяница холодильник. Тот трясется. Желе на тарелочке, известное дело, тоже дрожит. Пьяница успокаивающе машет руками и говорит:
— Н-не б-бойс-с-ся! Не бойся меня! Я с-сейчас только с-сыр кушать буду!
Но Борис Львович справился со своим страхом. Взял себя в руки. И больше не напоминая желе, твердо взглянул в глаза Марише.
— Какая из них? Какая из этих девушек вас интересует?
— Ирочка. Ваша недавняя пассия.
— Хорошенькая юная брюнетка!
— Волосы словно вороново крыло!
— Сама стройная и гибкая, как бамбук!
Лицо Бориса Львович приняло растерянное и одновременно удивленное выражение.
— Но с этой девушкой у меня ничего не было!
— Но она тут была? В этом месте?
— Да!
— Вы за ней предварительно ухаживали?
— И довольно долго!
— А она вам отказала?
— Да!
Борис Львович заметно смутился.
— Признаюсь честно! Отказала. Просто прыгнула в окошко и сбежала. Признаться, я был изумлен ее поведением!
— Еще бы ей не сбежать!
— Вы же на нее с плетью поперли!
— И еще костюмчик маскарадный надели!
— С ошейником и шипами!
Борис Львович снова выглядел изумленным, удивленным, но ни разу не пристыженным и не напуганным.
— Ну и что? Это многим девушкам нравится! Я просто хотел поразвлечь Ирочку. Мне показалось, что она в моем обществе… М-м-м… Как бы это сказать… Немного скучает!
Подруги были поражены. И не скрывали своих чувств:
— Поразвлечь?
— Плетью?
— Ошейником?
— Шипами?
— Да что вам дались эти аксессуары! Если хотите знать, я одолжил их у одного моего хорошего приятеля. Он — мастер по такого рода розыгрышам. И дал мне их на время!
— Отвратительно! Просто мерзость!
— Вы перепугали бедную девушку до потери сознания!
— Не знаю, — хмыкнул Борис Львович. — Убегала она от меня довольно резво! В полном сознании.
В общем, виноватым он себе ни капли не чувствовал. И это сбивало подруг с толку. Каким бы кобелем и лгуном Борис Львович ни был, он не производил впечатления законченного негодяя. Просто стареющий ловелас хотел скрыть свои интрижки на стороне.
Тогда при чем тут убийство Валеры? При чем отравление Додика? Да и ужасная смерть ни в чем не повинного ужика Дракона? И преследование Ирочки, которая просто голову потеряла от страха? А ее, к счастью, так и не состоявшиеся съемки в порнофильме? А взлом квартиры той же самой Ирочки, ее подруги и инсценировка ограбления офиса магазина Фаруха? Это все к чему?
— Вы это меня во всем этом обвиняете? — неподдельно изумился Борис Львович.
И при всей его страсти к обману, эти слова прозвучали у него настолько искренне, что подруги почувствовали: нет, не врет. По крайней мере в половине всех этих злодеяний он не участник!
Так оно и оказалось.
— Признаю, — покаянно произнес Борис Львович. — Пытался повлиять на девчонку. Ретивое верх взяло. Хотелось досадить ей так же, как и она мне!
— А она вам досадила?
— А как вы думаете? Стою посредине комнаты дурак-дураком с ошейником, с плетью в руках, в нижнем белье из черной кожи в заклепках и смотрю вслед улепетывающей от меня дурехе! Что бы вы при этом чувствовали?
Инна и Мариша прикинули про себя. Вот они в розовом неглиже, отороченном нежнейшим пухом, выходят к своему юному любовнику. А на его физиономии вместо восторга и обожания откровенный страх и ужас. А потом он просто удирает от них! Улепетывает через окно! О-о-о! Они бы растерзали мерзавца!
— Я — мужчина! И привык свои чувства держать под контролем. Но даже мне было досадно!
И раздосадованный Борис Львович принялся охотиться на Ирочку. Девчонка заставила его почувствовать себя униженным и оскорбленным. Так пусть она испытает страх и отчаяние.
— Да, это я наведался к ее хозяину — этому торговцу Фаруху! И просил уволить девчонку.
— Ваши люди просили!
— Это одно и то же!
— А потом?
— Потом я попросил своих ребят, чтобы они несколько раз пугнули девочку — вскрыли ее квартиру.
