— Какие покушения?
— Ты забыла про ужа Дракона? Он пострадал совершенно безвинно!
— Да, ужика жалко. Если честно, то не такой уж он был и противный.
— А нападение грабителей?! А обыск в твоей квартире, в квартире твоей подружки и в твоем офисе? Это ты не учитываешь?
— Кстати, про наш офис, — задумчиво произнесла Ирочка.
— И что с ним?
— Я все думаю, почему этот тип упомянул про мою работу? А?
Мариша тоже задумалась.
— И что у нас там с работой? Где ты трудишься?
— Обычная маленькая фирма. Мы торгуем мелким оптом. Всякие там свитерки, трикотаж, колготки и дешевые джинсы. Ну, знаешь, что потом по всему городу выставляется, как прямые поставки из стран Европы.
— И чем ты там занимаешься?
— Сижу в бухгалтерии.
— Фирма принадлежит тебе?
— Ни боже мой! Хозяин у нас Фарух. По-русски он говорит только три слова: «Куплю», «Продам» и «Почем?»
— Но деньги у вас в фирме крутятся большие?
— Откуда я знаю?
— Вот те раз! Ты же бухгалтер!
Ирочка усмехнулась.
— Те бумаги, которые приходят ко мне, ничего общего с подлинным оборотом не имеют.
— Но примерно?
— Наверное, что-то наш Фарух со своего бизнеса все же имеет. Но немного. Дом вот у себя на родине купил, так это уже лет пять назад. Машина у него хоть и иномарка, но совсем не новая.
— Одним словом, ничего особенного?
— Совершенно.
— Почему же тот человек упомянул твою работу? Что в ней такого?
— Сама голову ломаю.
Некоторое время подруги ломали головы вместе. А потом им это надоело. Как ни раскидывай мозгами, а до Ирочкиной работы очень далеко. Почти двести километров. А вот с местной милицией пришлось разбираться прямо здесь и сейчас.
Глава 3
Естественно, менты принять заявление у подруг отказались. А где вы видели ментов, которые бы согласились взяться за такое тухлое дело? Нигде и никогда. Потому как дураков нет. Менты, они тоже ушлый народ. И им ухудшение кривой раскрываемости по району совсем не нужно.
— Кто свидетель того, что на вас вообще напали? — монотонно бубнил дежурный.
Врать Мариша не решилась. Ведь следующий вопрос мог быть о том, как выглядел нападающий. А столь откровенно врать и сознательно, да еще без всякой пользы для себя вводить следствие в заблуждение Мариша не хотела.
— Свидетелей нет? — оживился дежурный. — Тогда и дела никакого заводить не станем!
— Молодой человек, нельзя так. Ведь не сама же она оказалась там под обрывом?
Но дежурный так легко капитулировать не собирался. Кривая раскрываемости маячила за его спиной алым цветом. И призывала к защите родного отделения.
— А почем я знаю?! Может быть, и сама.
— Да вы что такое говорите!
— Может быть, у вашей подружки развлечение такое! Еще надо проверить, что она там из себя представляет и почему у нас тут в речки падает!
Услышав это, Ирочка неожиданно густо покраснела. И потянула Маришу за рукав.
— Пойдем отсюда!
Дежурный услышал и даже приосанился. Надо же! Как ловко ему удалось избавиться от двух полоумных! Нет, надо же такое придумать, чтобы он взял у них заявление в ситуации, которая заведомо является стопроцентным «глухарем»?
Ведь девица сама призналась, что даже подозреваемых у нее нету. И преступника она не видела. Даже краем глаза. И чего она в таком случае хочет от милиции? Тут тоже не экстрасенсы работают. И чем некоторые люди вообще думают? Не иначе, как своими красивыми пухлыми задницами.
Вот взял бы он у девиц их заявление. Они бы свою душу облегчили, вроде бы дело сделали. А ведь при этом не думают, каково потом ментам придется. Ведь заявление оно только для подружек — просто бумажка. А для следствия имеет силу официального документа. На него же реагировать нужно. А как тут реагировать, если свидетелей нет, да и сами девчонки не сегодня, так завтра уедут к себе в Питер.
И почти успокоив себя такими мыслями, дежурный вернулся к своему прерванному появлением подруг занятию. А именно игре в шарики, которые на экране компьютера так и норовило сожрать лохматое противное существо на двух ножках и с огромной зубастой пастью. Уф! Жуть какая!
Вернувшись в гостиницу, подруги оказались перед выбором. Остаться и продолжить отдых? Или плюнуть на деньги и вернуться в Питер?
— Лично я хочу домой, — жалобно протянула Ирочка.
— Верно. Но сначала нужно сделать еще одно дело.
И Мариша направилась к администратору.
— В каком номере остановился Додик? — без обиняков спросила она у средних лет женщины с утомленным выражением лица.
— Кто это?
— Молодой человек. Худой, высокий, с длинными волосами.
— А-а-а. В восемнадцатом. Только он уже уехал.
— Как уехал? Куда?
— Этого он мне не сказал.
— А когда?
— Вчера поздно вечером.
В милицию подруги отправились ранним утром. И если Додик выехал вчера поздно вечером, то…
— Он уехал сразу же после того, как закончились танцы? — насторожилась Мариша.
— Да. Почти сразу.
— И что он сказал? Как оправдал свой поспешный отъезд?
— Друг у него заболел. Вроде бы так он сказал.
Мариша даже зубами от злости скрипнула. Друг у него заболел! Скажите, какой заботливый!
— Ясное дело, это он тебя в речку столкнул! — прошептала она на ухо Ирочке.
— Не может быть! Он меня потом звал.
— Просто проверял, вдруг ты еще жива!
— Ой!
Ирочка побледнела словно полотно.
— Выходит, если бы я тогда откликнулась…
— Лежать бы тебе на дне речном! — заверила ее Мариша. — Или в крайнем случае среди камней на берегу.
— А я как почувствовала, что не надо откликаться! Поверишь, такой ужас на меня вдруг накатил — и захотела бы, да рта открыть не смогла бы.
— Это у тебя интуиция сработала!
— И что нам теперь делать?
— Нужно разыскать этого Додика.
— А как? Мы даже имени его настоящего не знаем. Что это за имя такое, Додик?
Имя в самом деле было непонятное.
— А ты у него вчера не спросила?
— Нет. Как-то к слову не пришлось.
— Ни фига себе, весь вечер разгуливала с убийцей и даже имени его не выяснила!
