– Лети, Лестер! – скомандовал он.
Гусь распростёр крылья, размах которых выглядел весьма впечатляюще при свете дня. Потом отступил на несколько шагов назад и бросился бежать, проворно перебирая перепончатыми лапами и хлопая на ходу крыльями, – и вот они уже всё выше и выше поднимаются в воздух.
Коннер не солгал: Алекс испытывала невероятные ощущения. От вида гор с высоты птичьего полёта просто дух захватывало!
Ребята никогда в жизни не чувствовали себя настолько свободными.
– Надеюсь, нас никто не видит, – сказала Алекс, со страхом поглядывая на дороги и крохотные поселения внизу.
– А я надеюсь, что сейчас не сезон охоты на гусей, – заявил Коннер.
Вскрикнув от страха, Лестер обернулся на мальчика.
– Да я просто шучу, – успокоил гуся Коннер. – Расслабься, а то ещё яйцо снесёшь!
Лестер устремился к горному склону, а через несколько минут они уже летели над ним, и Коннер с разочарованием увидел, что на горе нет никаких следов застывшей лавы.
– Высматривай хижину, – сказал он сестре. – Она уже скоро покажется.
Алекс внимательно смотрела на землю, но видела лишь кроны деревьев да изредка попадающиеся каминные трубы. Но тут она заметила знакомый мост и извилистую дорожку, уходящую в глубь леса. А в самом конце дороги виднелась крыша хижины, будто бы сошедшей со страниц сказочной книги.
– Вижу! Вижу! – закричала Алекс, показывая на домик. – Вон бабушкина хижина!
Лестер приземлился перед строением, когда солнце зашло за горизонт. Алекс и Коннер слезли с гуся и отправились исследовать старый бабушкин дом.
– Ого, – протянул Коннер.
– Хижина уже совсем не та, – проговорила Алекс.
С первого взгляда было ясно: никто не жил здесь уже много-много лет. Трава на лужайке перед домом местами пожухла, а кое-где вымахала ростом с близнецов. Цветочные клумбы заросли сорняками, а стены и часть крыши густо увил плющ.
На бабушкиной голубой машине, стоявшей возле хижины, давно никто не ездил. Её покрывал плотный слой грязи и паутины, протянувшейся между колёсами.
Хотя хижина всегда использовалась скорее как бутафория, поскольку бабушка жила здесь, только когда к ней в гости приезжали Алекс и Коннер, всё же тут хранились самые счастливые воспоминания их детства. И, увидев хижину такой обветшалой, ребята расстроились.
Алекс и Коннер с опаской подошли к входной двери.
– Приятного аппетита, Лестер, – сказал Коннер, махнув на заросли травы. Лестер загоготал и с радостью принялся за угощение.
– Думаешь, заперто? – спросила Алекс.
Коннер повернул ручку, и дверь со скрипом открылась, будто в ответ на вопрос Алекс.
Близнецы вошли и огляделись. Всё в доме осталось на своих местах, как в прошлый их приезд, только покрылось пылью и паутиной. Бабушкино кресло-качалка по-прежнему стояло возле камина, а рядом лежал ковёр, на котором дети лёжа слушали сказки.
– Так странно сюда вернуться, – проговорила Алекс. – Бабушкина качалка, камин, кухонный стол – даже не верится, что они всё это время здесь были.
– А помнишь, как мы строили тут с папой крепости? – спросил Коннер, показывая на стол.
– Такое не забудешь, – улыбнулась Алекс. – Ты всегда пытался меня прогнать, но папа не разрешал.
– Знаешь, что забавно? – расхаживая по комнате, сказал Коннер. – Хоть мы теперь знаем, что бабушка тут никогда не жила, всё равно, думая о ней, я представляю, как она готовит здесь печенье или читает возле камина.
– Я тоже, – кивнула Алекс. – Пусть нас и обманывали всё детство, всё-таки оно было счастливым.
– Как думаешь, мы найдём тут портал в сказочный мир? – спросил Коннер.
– Иначе никак, – просто ответила сестра. Но сомнения у неё были. Она не знала, что именно нужно искать, но была уверена, что узнает этот предмет, как только увидит.
Коннер разглядывал стоящие на каминной полке запылённые фотографии в рамках. На них в основном были они с Алекс в окружении семьи на днях рождения и разных праздниках. На одном снимке трёхлетние близнецы сидели на коленках у Санты-Клауса. Упитанный Коннер широко ухмылялся, а Алекс ревела от страха.
– Глянь-ка на эту фотку с Сантой, – рассмеялся Коннер. – У тебя такой вид, будто ты боишься, что он тебя сожрёт.
– Это я готовилась к тому, что в реальной жизни нас и правда попытаются сожрать другие вымышленные персонажи, – возразила Алекс.
Коннер хихикнул и взял ещё одну фотографию.
– Да ладно! Смотри, мама с папой такие молодые на этой фотке! Мы, наверно, ещё даже не родились.
Алекс подошла и взглянула на снимок.
– Мы так на них похожи. Они точно наши родители.
– Ты права, – кивнул Коннер. – Когда я узнал, что мы наполовину феи, то вывел целую теорию, доказывающую, что нас усыновили и удочерили. Но, судя по фотографии, это полный бред.
Алекс, уверенная, что в любую минуту перед ней может появиться предмет, служащий порталом, возобновила поиски.
– Нашла что-нибудь похожее на портал? – поинтересовался Коннер.
– Пока нет, – покачала головой Алекс. – Только вот это.
Девочка смотрела на висевшую на стене красивую картину, которую помнила с детства. Но, в отличие от всех предметов в доме, написанная акварелью картина пруда в голубых и зелёных тонах будто дышала жизнью. А ещё этот пруд показался им очень знакомым, словно они когда-то его видели.
– Как думаешь, картина сможет переместить нас в Страну сказок? – предположил Коннер.
– В одной из частей «Хроник Нарнии» так и было, – сказала Алекс.
Подойдя к картине поближе, девочка положила руку на раму.
– Так это же Пруд Гадкого утёнка! – неожиданно вспомнила Алекс. – Вот он! Вот портал! Зачем ещё бабушке вешать дома эту картину?
– А ты можешь её пробудить?
– Попробую.
Алекс положила обе руки на позолоченную раму и попыталась оживить картину. Ничего не произошло. Тогда она закрыла глаза, набрала в грудь воздуху и сосредоточилась на желании вдохнуть жизнь в портал. Но картина по-прежнему оставалась картиной.
Коннер громко захлопал в ладоши, и Алекс отвлеклась.
– Хлопни в ладоши, – велел брат.
– Ты чего?
– Просто придумываю другие способы её включить, – объяснил мальчик. Вдруг она на дистанционном управлении, или на ней есть какая-нибудь кнопка? А может, она вообще типа плазменного экрана?
Алекс пропустила его слова мимо ушей и, снова сосредоточившись, мысленно представила все места, в которых побывала, и людей, с которыми познакомилась, когда в тот раз оказалась в сказочном мире. Она вспомнила замки и леса, опасных зверей и созданий, которых они с братом там повстречали. Но сильнее всего она сосредоточилась на мысли, что ей до смерти хочется снова всё это увидеть. Алекс думала о бабушке, папе и маме. Думала о пруде на картине, о нарисованных лилиях, светлячках и воде. И тут, к полному изумлению ребят, картина засветилась.
