– Вы давали клятву или обещание сохранить тайну?
Я покачал головой. Тем временем по лицам Совета словно пробежала рябь, о чем они беседовали, не представлялось возможности услышать, а читать по губам я еще не научился. Теперь, думаю, следует озаботиться самообразованием и в этой области.
– Тогда в чем же причины?
– Во многих тайнах – много горя, а знание событий для вас не несет какой-либо пользы. Впрочем, как и вреда, – я пожал плечами.
Посмотрев на кандалы, я понял, что они на последнем издыхании – контур заклинания, как и накопители, были перегружены чужеродной для них энергией. Думаю, объяснять, что с ними произойдет, не нужно.
– Вы считаете, что можете определять, что важно для нас и для империи в целом, молодой человек?
– Данное суждение было высказано не мной, сан Валлос.
– Кем же? – В голосе монаха не было ни любопытства, ни возмущения, ничего. Ровный мягкий голос, который подошел бы больше воспитателю подрастающих поколений, нежели человеку, тянущему лямку судьи.
– У них нет имен.
Надо сказать, что не ожидавший подобного ответа монах сбился с ритма, а по сидящему Совету пронесся ропот. Монах, сделав еще несколько шагов, остановился в трех метрах напротив меня:
– Молодой человек, повторите, будьте добры, ваш ответ.
– У них нет имен.
– Так вы хотите сказать, что не можете ответить на вопрос Совета, потому что нечто, не имеющее имени, сделало вывод, что нам знать этого не стоит?
– Вы правильно поняли, сан Валлос.
Монах сделал паузу и непроизвольно оглянулся на заседавший Совет. Сидевший по центру, надо полагать председатель Совета, сделал легкий жест правой рукой, видимо означавший, чтобы продолжали.
– Скажите, а где можно найти этих безымянных, чтобы самим узнать их мнение.
– Когда требуется, они приходят сами.
– Вот как… – Монах потер подбородок и, развернувшись, продолжил кружить вокруг меня. – Скажите, молодой человек, вы верующий?
– Смотря, что под этим подразумевать. Не могли бы вы уточнить, – я бы развел руками, но оковы на руках делали выполнение этого жеста проблематичными. – Заданный вами вопрос расплывчат.
– Хорошо. Верите ли вы в Бога?
Я покачал головой:
– Не менее расплывчатый вопрос. Но, я думаю, что понял вас, сан Валлос. Я не верю в Бога или богов… Я просто знаю, что они есть.
«А некоторых я лично видел и общался», – мысленно добавил я про себя.
– То есть вы – верующий? – Увы, сан Валлос меня так и не захотел понять.
– Если вы про поклонение какому-либо божеству, то – нет.
Ропот Совета сменился недовольным гулом. Судя по всему, кое-кого возмутил мой ответ.
– Как такое может быть? Вы знаете, что боги существуют и заботятся о нас, но…
– Прошу простить, но боги не столько заботятся, сколько следят, чтобы их стадо, кормящее их молитвами и духовными энергиями, не разбежалось и не уменьшилось. – Я смотрел в глаза нахмурившемуся монаху и продолжал свою речь: – Боги – это отнюдь не те сущности, которые готовы заботиться о своей пастве. Для них самой большой проблемой является скука. Отсюда и появляются очередные мессии, обрекающие свой народ на долгую и кровопролитную войну, чтобы укрепить веру в людях.
– БОГОХУЛЬСТВО! Этот человек – еретик и отступник веры!!!
– В пыточную его! Там он все расскажет!
Справа от председателя вскочил седовласый старец и, гневно потрясая посохом в руке, сыпал в мой адрес обещаниями кары небесной. Надо сказать, большинство Совета его поддержало, однако стоило председателю Совета поднять руку, все умолкли и сели на свои места.
– Молодой человек, вы уверены, что действительно верите в свои слова?
– Да, сан Валлос!
Монах тяжело вздохнул и продолжил движение по кругу, в очередной раз изменив направление.
– Но мы с вами отвлеклись от темы. Вам известно, что за печать была в подземном городе?
– Да, сан Валлос, известно.
– А…
Предвидя следующий вопрос монаха, я покачал головой и добавил:
– Нет, сан Валлос, ничего рассказать не смогу – я уже объяснял, почему.
– Скажите, молодой человек, – монах снова остановился напротив меня и с любопытством заглянул мне в глаза, – а что вы вообще можете прояснить? Или рассказать?
– Смертным не стоит влезать в эти игры, таков был ответ безымянных.
Монах замер, слегка подавшись вперед, словно почувствовавшая добычу гончая. Маска благодушного старичка на пару секунд сползла, показав цепкий, пронзительный взгляд матерого хищника.
– Вы хотите сказать, это не люди?
– Вы сами сделали такой вывод, сан Валлос.
– Но они бессмертны?
– Да, сан Валлос. – Монах от очередного повторения поморщился, как от кислятины.
Монах сделал глубокий вздох и, выдохнув, развернулся к Совету:
– Уважаемый председатель! Уважаемый Совет! У меня больше нет вопросов к виконту ан’Драффл. Выводы вы можете сделать сами.
Председатель встал на ноги и посмотрел на меня с высоты своего постамента, на котором находился его стул, больше напоминавший императорский трон.
– Виконт ан’Драффл, вы сейчас признались в тяжких грехах. Что вы имеете сказать Совету?
– А что есть «грехи»? Или вы считаете себя богом, способным решать, кто грешен? – Я покачал головой.
В зале повисла тишина, на меня смотрели удивленно абсолютно все, в том числе и прекративший скрипеть пером писарь.
– ЕРЕТИК! – раздавшийся вопль тут же был подхвачен остальным Советом, вскочившим на ноги.
Тут я почувствовал, что активировался еще один контур, замаскированный под хитросплетениями линий первого контура. Мне показалось, будто я стою на огромной сковородке… контур был переполнен светлой энергией.
– ТИШИНА! – У председателя на удивление сильный голос. – Подсудимый, вы приговариваетесь к наложению епитимии с последующим сожжением на костре, как еретик и отступник веры!
«А я уж думал, что меня прямо здесь в пепел превратят…»
– Уведите подсудимого…
– Странно, раньше вы упоминали, что это не суд…
– Он стал им с момента, как вы были признаны отступником веры!
Внезапный сильный удар сотряс створки дверей в зал. Так как зал обладал хорошей акустикой, стали слышна ругань и команды из-за двери:
– …ломайте двери!
– Это черная магия! Больше ничто не способно в равной…
– …Совет в опасности.
Внезапно все звуки смолкли. А помещение зала наполнилось ледяным холодом. Должен заметить, что все в Совете были магами. Из чего я сделал такой вывод? Магические контуры, вплетенные в навершия посохов, были активированы и буквально светились от переполнявшей их силы. И самый неприятное, что все они были направлены в мою сторону.
