Я глубоко вздохнул. В голове – сумбур, на душе – пустота… Как там? «Подобные альянсы у смертных – обычное дело»? Пока речь шла о других… А когда меня коснулось. Непосредственно. Не зря нам запрещается привязываться к смертным, ох нельзя!
Спокойно… спокойно… спокойно…
– Что ж! Сыграем в твою игру!
Перехватив мой взгляд, Олес оскалился:
– Вот таким ты мне больше нравишься! – Он хлопнул меня по плечу. – Меня всегда восхищало твое хладнокровие! Особенно после того, как я узнал о твоей скромной привычке оставлять за собой горы трупов!
Я непроизвольно вздрогнул.
– К-каких трупов?
– Тех, что были в подземелье! Там нашли остаточные следы боевой магии смерти, буквально перепесочившей древний город и всю прятавшуюся там нежить! А у самой печати? Перегрузил контур? Да на средоточии своей силы призыватели от тебя должны были только тапки оставить, и те – дымящиеся. Но где эти милые люди и где ты!
– Олес…
– Нем, как рыба! Фаршированная! Под соусом!
«Значит, он что-то знает, вот только сводит все к шутке».
– Кстати, о фаршированной рыбе! – решил я сменить тему. – Ужин скоро? А то так кушать хочется, что и переночевать…
– Через полчаса! Переодевайся! – После моего согласия Олес снова превратился в себя прежнего – в «привидение с моторчиком». – И прими душ! Наши павлинчики, кстати, уже вовсю чистят свои перышки – сейчас будут показывать себя во всей красе… То-то смеху будет!
Олес развалился в кресле и, создав маленький огненный шарик, стал гонять его между пальцев, словно монетку.
– У тебя симпатичные сестры.
– О, ты еще не видел мою маму! Как однажды мне признался отец – я тогда еще был маленький, – ради такой стоит либо сокрушить горы, либо свернуть себе шею! Настоящая женщина! А сестры – все в нее!
Неожиданно мне припомнилась похожая фраза, прочитанная мной в одной из книг. Которую я и озвучил:
– «Принцесса стоит смерти…»
– Да-а, друг, наш философ глубоко засел в тебе со своими догмами!
Мы вместе рассмеялись.
Сегодня я понял значение термина «распушить перья».
Расфуфыренные, надушенные… по-моему, они даже брови подвели! От такого уже у меня дрожь началась. Олес же с каменной ро… лицом наблюдал за этой картиной. Я, правда, не понял, то ли он скривиться хочет, то ли расхохотаться.
Зал, куда меня проводил сухонький дворецкий (или слуга – я так и не понял, какую должность занимал этот человек), был огромным.
В углу на небольшом возвышении находилась группа музыкантов. Женщины еще не появились. Олес сел по правую руку от отца, а на попытку одного из сокурсников примоститься рядом, сказал тому что-то шепотом. Тот подскочил как ужаленный и ускакал на противоположную сторону стола. Как впоследствии выяснилось, именно там, с противоположной стороны, должны были сесть дамы. Так что ему вроде как повезло, и он устроился аккурат возле них…
Первым появился отец Олеса. Герцог Гайрал был в свободном, не стесняющем движения костюме. На поясе справа – длинный узкий меч с лепной рукоятью с крупным рубином в гарде и тонкой гравировкой. Поприветствовав гостей, он сел во главе стола.
Пинок под столом и шепот Олеса:
– Не вздумай пить из кубков! Да и с едой… – Тут Олес заметил, что отец прислушался к нам. – Добрый вечер, отец.
В следующий момент распахнулись главные двери, ведущие в зал…
Большинство гостей мужского пола подорвались со своих мест за столом, которые уже успели облюбовать.
Ну, а дальше – чудная картина: «распушив павлиньи хвосты», гости, осыпая комплиментами появившихся дам, сопроводили их к столу, едва не начав драку за право отодвинуть стул. Едва не прозвучали вызовы на дуэль.
Леди продефилировали через зал к столу, позволив себе только легкий поклон, согласно этикету. Все.
У всех трех девушек были светлые волосы с легким голубоватым отливом. Большие голубые глаза. Высокий рост. Ну, «высокий» – для меня. Примерно сантиметров на пять-восемь выше. Как любят выражаться классики: обладали высоким станом, белоснежной кожей и ледяным взглядом.
«Умны, стройны, высокомерны», – оценил я.
На хозяйке, матери Олеса, герцогине Лаардан, было черное платье с полями, скрывавшее стройные (ну, а как иначе-то?) ноги до самых щиколоток. Это же платье соблазнительно облегало высокую грудь над тугой шнуровкой. На руках – черные перчатки. Волосы уложены в хитрую прическу, в которой при желании можно спрятать немаленький арсенал метательных спиц или чего-нибудь подобного.
Девушки были в белых платьях, расшитых мелкими самоцветами, дающими интересную игру света. Хм… И являющихся интересным артефактом… А узоры этих камней, между прочим, составляли сложный контур, скорее всего защитного типа.
«Очень интересная у Олеса семейка. Очень!»
Наконец, все расселись, и слуги стали подавать еду… Желудок жалобно заурчал, так как последний раз, когда в него что-то попадало, был утром. А запахи были настолько хороши…
– Что-то не так, виконт ан’Драффл? – голос девушки напротив вывел меня из мысленной борьбы с собой. – Вы совсем не едите.
– Да. Увы, пока не могу.
– Не нравится, как готовит наш повар?
– Если бы я сегодня мог оценить его труд… увы, после недавней практики у меня проблемы со здоровьем и приходится питаться раз в сутки. Остальное время врачи заставили меня пить восстанавливающий эликсир.
Я достал из-под полы плаща упаковку апельсинового сока и мензурку. С шипением открыв крышку на тетрапаке, я налил двести пятьдесят граммов «лекарства» и неторопливо пригубил.
– Не за столом будет сказано – редкостная гадость, сударыня! – Жалобно посмотрел я на девушку. – Но, увы и ах, с врачом спорить – себе дороже!
Судя по удивленно округлившимся глазам, такого поворота не ожидал никто. Олес уткнулся лицом в тарелку, старательно работая челюстями. А иначе то, как он гримасничал, чтоб в голос не заржать, стало бы заметно по покрасневшей физиономии.
– Мальчик мой, тебе тоже нездоровится? – искренне забеспокоилась герцогиня Лаардан.
Олес, с трудом сдерживая смех, просипел в ответ:
– С-с-с-специи, матушка! Отвык за время учебы. Простите!
– Тогда попробуй рыбу, там их почти нет! – Его сестра, Иллонеста, изобразила на лице легкую заботливую улыбку.
Дальше пошло по накатанной. У остальных гостей неожиданно проснулась повышенная болтливость, причем остальные оказались не менее болтливыми. За полчаса неторопливой трапезы я узнал о сокурсниках такое, чего вряд ли смог бы добиться под пытками.
Налив новые двести граммов сока, я с легкой улыбкой, немного морщась, принимал «лекарство». Тем временем поток интересного стал иссякать, и глава семьи изволил переключиться на меня:
