Я кивнул в ответ.
– А вы знаете, что многие ушедшие не любят, когда их возвращают к жизни, и сами потом стремятся к гибели? Впрочем, кому я рассказываю! Он ваш друг? Или любимая девушка?
– Друг, и ему еще рано за пределы. Особенно с его тягой к жизни.
Серафим кивнул и отошел к плетущейся в двух шагах от нас серафиме Габрин. Пока мы шли, он принялся ей что-то втолковывать. Судя по ее лицу, слова наставника буквально раздавили ее.
– Вы не слишком к ней строги?
– К Габрин? – Марк мельком глянул на поникшую серафиму, после чего ответил: – Поверьте, то, что они проходят во время подготовки и учебы, куда как тяжелее. А так с нее, быть может, собьется, наконец, спесь, и она станет трезво смотреть на вещи! Из-за ее горячности мы едва не лишились двух душ бессмертных философов и будущего жнеца. Это, поверьте, стоит легкой встряски.
Я только кивнул. «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Или наоборот?»
Мы, наконец, подошли к небольшому яблоневому дереву.
– Подойдите и коснитесь ладонью ствола. Если «Древо познания» посчитает вас достойным, то вы получите оба яблока, – произнес Марк и отошел в сторону.
Я стянул с правой руки перчатку и осторожно подошел к дереву. Если честно, то мне было немного не по себе. Если с деревом что-нибудь случится из-за моего прикосновения, то боюсь, меня не спасет от кары даже защита старейшего, захоти он меня после этого защищать!
Ствол на ощупь был теплый и слегка шероховатый. От него словно веяло спокойствием.
«Мне нужна пара яблок, чтобы вернуть жизнь друга!»
С тихим шелестом листвы и легким поскрипыванием ветвей ко мне склонилась тонкая ветвь, на которой висело три золотисто-желтых яблока. Я осторожно поднес сложенные лодочкой ладони, не зная, что делать, срывать или сами упадут.
Упали. Все три!
Позади меня послышался растерянный вздох Габрин и сдвоенный хмык серафимов.
– Вижу, что древо сочло одарить вас даже тремя яблоками. Такое бывало, но настолько давно, что никто из нынешних поколений этого не помнит, – произнес Марк. – Идемте, я провожу вас, ибо, как я понял, у вас уходит время.
Я благодарно кивнул.
Надо спешить. Моего субъективного времени стало на полтора часа меньше. Во внешнем мире Таилеса, наверное, уже прошло около недели. Надо успеть!
После того как створки закрылись за неофитом народа Смерти, три серафима продолжали смотреть в ту сторону, куда он ушел.
– Полагаешь, он может быть еще одним?
– Кто знает, кто знает. Древо никогда не дает больше одного яблока просящему, особенно если он не является смертным, и только Г’халлен был удостоен трех яблок.
– Но наставник Марк? – Серафима удивленно воззрилась на старого серафима. – Вы же говорили, что дадите два яблока, а не одно.
– Это не такая уж и проблема, я просто бы отдал ему свое, я за все прошедшее время так и не взял ни одного плода с этого древа. И вряд ли возьму, если не найду того, кому оно нужнее. – Марк прищурившись посмотрел на растерянную от произошедшего события серафиму. – А вам, юная леди, предстоит еще многое понять в этом мире! Точнее, в мирах. Этот народ куда более ценен и малочисленнее, чем наш или нижний, они не требуют платы верой, они не просят помощи. Они странствуют по мирам, сопровождая души умерших, сохраняя баланс искр создателя во всех мирах. Так что, юная леди, у вас появился первый в вашей жизни долг. Долг этому проводнику.
Девушка непроизвольно повела плечами, от чего крылья за ее спиной слегка взмахнули, пустив несколько легких ветерков по зеленой траве.
– Наставник Марк!
– Да, Габрин?
– А кто был тем, кто первым вынес три яблока?
– Один из ныне Безликих Старейшин Жнецов. Тот, кто поставил стабильность и существование своего народа выше себя и своего существования. – Марк усмехнулся. – Постоянно жульничает в шахматах, но как бы я ни старался, так и не смог его в этом уличить!
Произнеся это, серафим расправил свои крылья и рванул в бескрайнее синее небо, взмыв над садами и оставив второго наставника вразумлять горящую пламенем душу юной воительницы.
Душа Олеса
То, что я умер, я понял, когда увидел со стороны свое тело, рассеченное надвое этой сумасшедшей эльфийкой с магическим мечом в руке. Вот только потом куда-то все исчезло. Мир, ощущения и все прочее.
Такое чувство, будто меня поместили в бездонный сундук и погасили свет.
Границы условны, их словно бы нет! Звуки отсутствуют, да и нечем мне их издавать!
Очень непривычное состояние.
И еще меня не покидает чье-то присутствие, но как бы я ни пытался его позвать, окликнуть – ответом мне была одна лишь тишина!
Я раньше не особо верил различным течениям моего мира. Магия показала, что боги существуют, и что они далеки от образа добрых и светлых наставников, которыми их описывают различные жрецы. Единственное, во что я верю и кому молюсь, – это единый создатель, Демиург, тот, кто создал наш мир и все, чтобы мы смогли существовать, вот только вряд ли ему интересна одна-единственная потерянная душа, тогда как новых душ миллионы и миллионы!
Интересно, сколько я уже здесь? Здесь нет ни времени, ни смены дня и ночи.
Здесь нет вообще ничего…
В эльфийской крепости и в окрестностях некогда Великого Светлого леса уже шестой день собирали тела погибших собратьев и тела убитых орков.
После того как погибли Верховный шаман объединенных племен и его ученики, орда, потеряв защиту духов, отхлынула от территории леса, потеряв более половины тех, кто вторгся в него, сея хаос и смерть. Орда уже третий день как убралась в Великую степь, дабы почтить покой умерших и похвастать трофеями и пленными.
Племя светлых эльфов понесло страшные невосполнимые потери. Их некогда несокрушимый дом, даривший уверенность в безопасности себя и своих потомков, был уничтожен проклятым племенем зеленокожих дикарей! Священные тысячелетние гиганты преданы огню, и еще не скоро смогут вырасти новые, дабы восполнить утрату! Половина перворожденных была убита или захвачена в плен, чтобы потом всплыть на невольничьих рынках и осесть в качестве рабов и ручных игрушек зажиточных дворян презренных рас!
В сердце крепости эльфов, возле корня Великого Древа в прозрачной купели лежало тело юной принцессы эльфов. Ее глаза были закрыты, а сама купель была заполнена по самый верх прозрачной водой, в которую спускался корень Великого Древа.
Рядом с купелью на ветвях низкорослого деревца, словно на подставке, лежал меч, которым принцесса принесла спасение от орд орков своему народу.
Владычица Линтралль с мукой боли смотрела сквозь прозрачную гладь воды на помещенное в стазис тело дочери.
– Хагалар! – При звуке голоса из уст владычицы хранитель мудрости непроизвольно вздрогнул и отвел печальный взгляд от тела принцессы.
