— Ты еще и спорить, падла, с нами будешь?! Ко всему прочему, ты еще и очень плохо воспитан, — сказал здоровяк и занес кулак над головой Александра, намереваясь ударить его.
— Подожди, браток! — С нар неожиданно вскочил хлипкий заключенный небольшого роста. — Чего ты на него наехал? Не видишь — музыкант он хороший!
Все заулыбались.
— Сашенька, Шурик, ты музыкант? Скажи нам!
— Конечно, музыкант, — ответил за Александра третий заключенный и, подойдя к нему, взял его рукой за голову, наклонив ее как бы в знак согласия. — Вот видите, он кивнул. Он на саксофоне хорошо играет… Вот сейчас он нам и сыграет, — продолжал третий, расстегивая ширинку своих брюк и показывая Александру предмет, который он назвал «саксофоном».
— Пустите, не надо, прошу вас! — закричал Александр.
Но это было бесполезно. Двое схватили его за голову и стали пригибать ее к «саксофону». Александр крепко схватил его зубами и сжал.
— Сука, падла! — закричал маленький, морщась от боли. — Завалю козла! — Быстрым движением он выхватил из правой штанины тоненькую заточку и поднес ее к глазу Александра. — Шнифты повыкалываю, падла!..
Но тут раздался скрежет ключа в замочной скважине. Дверь открылась, и в камеру вошел все тот же сержант милиции.
— Лазарев, хорош кемарить! Собирайся, в следственный изолятор поедешь.
Александр открыл глаза и вытер пот со лба. Это был всего лишь кошмарный сон.
Александр вышел в коридор отделения милиции и попал в большую комнату, где с одной стороны находится «обезьянник», а с другой — окно дежурного по отделению милиции. Он хотел было направиться к выходу, но услышал грозный окрик дежурного.
— Подними этого злодея к следователю, он что-то хочет ему сказать перед отправкой в сизо, — скомандовал конвоиру дежурный.
Александр вновь поднялся на второй этаж. Возле кабинета следователя сидели его мать и жена Ирина, обе с заплаканными глазами. Он растерянно и виновато улыбнулся им, открыл дверь и вошел в кабинет.
— Пока машина не пришла, я хочу сказать тебе, что я не хотел тебя арестовывать, поверь. Но на этом настоял прокурор. Там твои мать и жена. Если хочешь с ними попрощаться, то я не против… Кого тебе вызвать в кабинет?
— Жену, — сказал Александр.
— Даю тебе пять минут, — произнес следователь, открывая дверь и впуская в кабинет Ирину. Сам он вышел в коридор.
— Ир, меня повезут в тюрьму… — сказал жене Александр.
— Я знаю, милый, — ответила она, обняв его и поцеловав. — Ничего не бойся, мы наймем хорошего адвоката, он освободит тебя обязательно! Он изменит меру пресечения!
— Подожди, Ира, у нас всего пять минут. Сколько я пробуду там — не знаю… — Он автоматически поднял ее платье и начал снимать трусики, вжимаясь в ее тело как в последний раз перед долгой разлукой. Как знать, сколько времени он не увидит жену, женское тело.
Все произошло в течение трех минут…
Ира аккуратно одернула короткое платье, подошла к окну, поправила прическу.
— Твоя мать купила тебе кое-что съестное, мыло, щетку, расческу… Возьмешь? — спросила она у мужа.
— Конечно, — ответил Александр, застегивая брюки.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Александр.
Вошел следователь, спросил:
— Ну что, попрощались?
Александр кивнул головой.
— Машина пришла раньше, чем мы рассчитывали.
— Куда меня повезут?
— В 48/1 — это «Матроска», в районе Сокольников находится, — пояснил следователь, обращаясь к Ирине.
— А вы свидание дадите? — с надеждой спросила та.
— Свидание до суда не полагается, но, может быть, в порядке исключения… дам одно свидание.
— А когда? — быстро спросил Александр.
— Ну, парень, ты даешь — еще заехать не успел, а уже о свидании беспокоишься! — усмехнулся следователь.
В коридоре к Александру подошла мать.
— Сашенька, миленький, не волнуйся! Вот, возьми это с собой…
Следователь указал на сумку и сказал:
— Да отсюда больше половины отметут… Ну, да это не мое дело, делай как знаешь.
Через несколько минут Александра вывели во двор отделения милиции. Там стоял зеленый «воронок» — машина для перевозки заключенных. Сотрудник отделения милиции открыл дверь «воронка» и сказал:
— Заходи, Лазарев!
В кабинке крытого фургона находилась небольшая лавочка, видимо, для конвоиров. За ней виднелись две двери в небольшие камеры с решеткой, разделенные тонкой перегородкой. В одной из камер Александр увидел Диму.
— Вот твоя клетка, — сказал милиционер, открывая дверь соседней камеры. — В течение поездки разговаривать категорически запрещено. За неисполнение — наказание.
Александр сел на лавочку. На ней уже сидел какой-то парень и держал в руках сумку. Вероятно, машина собирала арестованных по разным отделениям милиции, чтобы отвезти их в следственный изолятор.
Паренек с сумкой обратился к Александру шепотом:
— Это какое отделение милиции?
— Сто двадцать шестое, — ответил Александр, усаживаясь поудобнее.
— Где?
— На «Войковской». А ты из какого?
— Из Фили-Давыдково.
— За что?
— Ствол перевозил. А ты?
— Угон машины.
— Первый раз на «хату» заезжаешь? — продолжил разговор парень.
— Первый. Как там?
— Ну, по первому-то разу трудно будет. Ты смотри, обживайся, осматривайся. Главное — на подлянку не налететь.
— Это как?
— Это типа провокации. На подлянку налетишь — все, петухом станешь.
— Петухом? — не понял Александр.
Парень широко улыбнулся:
— Ну, опущенным. Слышал о таком?
— Слышал, — ответил Александр.
— Или, вообще, «шнырем». — И, не дожидаясь вопроса, парень разъяснил: — Это уборщик, слуга… В общем, смотри внимательно, особо не дергайся, больше слушай да запоминай. Законов наших не знаешь?
— Нет, — покачал головой Александр.
— Присматривайся. Может, повезет — семью хорошую найдешь…
Александр снова вопросительно взглянул на незнакомца:
— Что значит семью? Спать, что ли, с кем-то надо?
Парень засмеялся:
— Ты, пацан, даешь! При чем здесь спать? Семья — дружбаны, кенты по-нашему. Лавэ есть? — спросил он.
— А что это такое?
— Деньги. А «дурь» на карман — наркотик — имеешь?
