Не медля ни минуты, Аня словно мышка шмыгнула мимо покинутого дежурной поста и оказалась наконец в вожделенном отделении мужской травматологии. Теперь оставались сущие пустяки. Не попасться никому из персонала на глаза. И найти Олега. В первой же комнате, дверь в которую открыла Аня, ей удалось найти целую вешалку с белыми халатами.
— Вот оно! — пробормотала совершенно счастливая Аня и вцепилась в халат.
Через несколько минут по коридору деловито шагала медсестра, держа в руках аппарат для измерения давления. Аппарат Аня нашла там же, где и халаты. И решила позаимствовать его для солидности. Теперь Аня безбоязненно заглядывала во все палаты подряд. Пока наконец в одной из них не увидела Олега. И только тут Аня смекнула, что мужик ее вполне может узнать. Как он поведет себя дальше, Аня не представляла. Но почему-то ей казалось важным сохранить свое инкогнито. Поэтому Аня поспешно шарахнулась обратно в коридор, прямо в объятия вполне симпатичного молодого доктора.
— А, новенькая! — радостно приветствовал ее доктор. — Очень хорошо. Заждались. Как зовут-то?
— Аня, — пролепетала Аня.
— Очень хорошо, Аня, — сказал доктор, недолго думая, положив девушке руку на талию. — Меня зовут Виталий Семенович. Но для вас можно просто Виталий.
Ну что, Аня? Будем работать? Или как? Может быть, попьем пока кофе?
— Кофе? — пробормотала Аня. — Пожалуй, можно.
А мы будем с вами одни его пить? В смысле наедине?
Если Виталий и удивился такому повороту, то вида не подал.
— Если хотите, то можно и наедине, — сексуально понизив голос, произнес он Ане прямо в ушко.
— Лучше наедине, — решила Аня, которой ужасно не хотелось отвечать на вопросы остального медицинского персонала, которые неизбежно на нее посыпались бы как на новенькую.
Виталий Семенович очень обрадовался Аниной покладистости и потащил ее в свой кабинет, где принялся суетливо заваривать кофе и заливаться соловьем, вещая Ане, как они чудно сработаются. Пока он пел, Аня размышляла, как ей быть дальше. Но оказалось, что за нее уже все решено.
— На сегодня, на первый раз, Анечка, у вас будет три палаты, — сказал Виталий Семенович, когда они закончили пить растворимый кофе из больших керамических кружек с зелеными гринписовскими крестами. — Это только пока вы не освоитесь.
— Три палаты? — машинально переспросила его Аня, продолжая думать о своем. — Какие еще три палаты?
Виталий Семенович залился довольным смехом, как будто бы Аня отмочила отличную шутку. Закончив смеяться, он сказал:
— Три палаты с больными. Список необходимых процедур вы найдете в их картах.
— Необходимых процедур? — пробормотала Аня, удивляясь еще больше.
— Да, — жизнерадостно кивнул Виталий Семенович. — Но чтобы облегчить вам жизнь, сразу могу сказать, что вечерние таблетки им уже дали. Вам осталось сделать всего четыре укола ночью и десять уколов утром.
И утром же необходимо раздать утренние порции лекарств.
— Четырнадцать уколов? Я должна сделать четырнадцать уколов? Вы это серьезно? — поразилась Аня.
— А что вас удивляет? — удивился Виталий Семенович.
— Не то чтобы меня это удивляет, — пробормотала Аня.
Перспектива сделать четырнадцать уколов ее действительно не просто удивляла. Правильней было бы сказать, что она попросту привела Аню в ужас. Дело в том, что Аня панически боялась всевозможных процедур, связанных с колюще-режущими инструментами. И шприцы, пусть даже и одноразовые и с отличными импортными иглами, возглавляли этот список с большим отрывом.
Уколов Аня боялась до судорог. И, уж конечно, в жизни их никому не делала и делать не собиралась.
Но Виталий Семенович, не обращая на Анину растерянность внимания, потащил ее в сестринскую, где собственноручно достал из застекленного шкафа четыре разные упаковки с ампулами, четыре одноразовых шприца, какую-то прикрытую белой салфеточкой эмалированную мисочку и все это торжественно вручил Ане. И после этого, вместо того чтобы тактично уйти и заняться своими делами, он остался возле Ани, наблюдая за ее действиями.
— Ну, что же ты, Анечка, застыла? — ласково поинтересовался он.
И Аня поняла, что у нее есть два выхода. Во-первых, сказать врачу, что никакая она не медсестра, да и не пациентка, то есть открыться ему. Но Виталий Семенович, несмотря на его сладкий голос, не выглядел человеком, способным одобрить подобные авантюры. Поэтому существовал риск, что вместо того, чтобы проникнуться тяжелым положением, в которое попала Аня, он ее попросту выставит из отделения.
И тут Анина фантазия разыгралась, и Аня с дрожью представила, как завтра, когда будут вывозить на каталке тело Олега, она будет рассказывать Марише, что не смогла сделать даже такого элементарного пустяка — сберечь человеческую жизнь. Пусть даже это жизнь какого-то никчемного пьяницы. И Аня приняла решение. Виталию ничего не говорить, а сделать все возможное, чтобы он и дальше продолжал принимать ее за медсестру.
Аня глубоко вздохнула, взяла себя в руки и попыталась припомнить, что там делала медсестра, когда собиралась вколоть Ане укол. Память подводила.
— Не надо было мне каждый раз так крепко жмуриться, — пробормотала Аня себе под нос с укоризной.
Но кое-что ей удалось вспомнить. А именно главное — в шприце не должно было остаться ни пузырька воздуха. Воодушевившись этой информацией, которую ей подкинула память, Аня с грехом пополам отломала головку у ампулы, набрала из нее часть жидкости, очень ловко замаскировав от глаз доктора пролившуюся часть лекарства все той же беленькой салфеточкой. По лицу Виталия Семеновича не было видно, что он думает по поводу Аниной профессиональности. Но вообще он как-то помрачнел.
Со вторым шприцем Аня справилась уже лучше.
С третьим и четвертым вообще разобралась просто лихо.
Лицо Виталия разгладилось, и он отправился проводить Аню до палат, где лежали ее пациенты.
— А я не отвлекаю вас от дел? — поинтересовалась Аня уже с некоторым раздражением от того, что врач не оставляет ее ни на минуту одну.
— Вы, Анечка, и есть мои дела, — ответил Виталий Семенович.
— Угу, — кивнула Аня, начиная очень сильно жалеть, что согласилась попить кофе с этим оказавшимся таким прилипчивым врачом.
Дойдя до палаты, Виталий Семенович распахнул перед Аней дверь, подвел ее к нужной кровати и застыл над ней и больным. Аня с ужасом посмотрела на двух мужчин и огромное поле для своей деятельности. Куда именно колоть, она не представляла. Но опять же, поднапрягши свою память, она вспомнила какую-то старую французскую комедию. В частности, эпизод, где объясняли медсестрам, в какую именно часть филея следует всадить иглу. Но и после этого Аня сильно сомневалась, что вообще способна всадить иглу в живое человеческое тело. Тем не менее Виталий Семенович ждал. И Аня начала себя готовить. Для начала она вспомнила все плохое, что ей причинили за ее жизнь мужчины вообще.
