Рис. 104. Укрепления в устье реки Тосно и Святки на плане начала XX в. Архив ИИМК РАН
На чертеже начала XX в. изображены и сохранившиеся к тому времени укрепления в устье реки Святки. Они остались только в северной части, за Шлиссельбургским шоссе. По конфигурации укрепления отличаются от тех, что проектировались в 1722 г. На плане выделяются один большой бастион, примыкающий к Неве, и канал, проходивший в обход порогов, наполовину засыпанный к тому времени. По свидетельству местных жителей
[76], следы этого канала и остатки укреплений сохранялись здесь вплоть до середины XX в. Позднее территорию заняли деревообрабатывающий завод и гаражи.
Укрепления в районе устьев рек Тосны и Святка имеются также в описании 1877 г. Первое – «расположенное в чаще леса и густого кустарника в местности, совершенно недоступной с северной и северо-восточной стороны по причине глубокого яра, в болотистых берегах которого протекает речка. Одна сторона примыкает к реке То сна. Главное укрепление обращено на запад. У Пеллы укрепление на реке Святке – Святой шанец» [Савельев 1877, с. 56–57].
Укрепления в верхнем и нижнем течении Невы
Далее к востоку на побережье Невы на картах течения Невы обозначаются еще одни укрепления, расположенные выше по течению, в 4–5 км ниже устья реки Мги, у дер. Петрушкиной, напротив большого острова
[77]. На карте 1765 г. в этом районе по обоим берегам Невы показаны два шанца с четырьмя бастионами каждый [РГВИА. Ф. ВУА. № 24234]. В описании 1877 г. говорится: «по берегу видны еще следы земляных окопов, сохранившихся настолько, что можно заметить двойной вал укрепления, впереди пониженного вала отдельные люнеты, на которых еще видны насыпи в роде барбетов для орудий, в самом валу найдены ядра и пули [Савельев 187, с. 56–57]. Возможно, укрепления следует связывать с десантом Мейделя, переправлявшимся в этих местах на южный берег Невы в 1705 г., после чего он был атакован и выбит с занимаемых позиций войсками Р.В. Брюса.
Далее вверх по течению Невы, вплоть до Шлиссельбурга, земляные фортификации начала XVIII в. не известны, если не считать вышеупомянутого шанца на реке Черной на северном берегу Невы. Обращает на себя внимание отсутствие сведений об укреплениях между Усть-Ижорской крепостью и Петербургом, расстояние между которыми по реке составляет около 20 км. Единственное упоминание о крепости вблизи реки Славянки находим у Федора Туманского: «Около Невских кирпичных заводов близ д. Славянки на крутом Невском берегу земляной четырехугольный городок, который и ныне жители называют быстрым городком, посему тут Нева весьма быстро течет, сделан оный во время приступу к Шлиссельбургу» [Туманский 1789–1790, с. 242]. Этот топоним сохранялся здесь на протяжении всего XIX в., но других объяснений его неизвестно. На картах XVIII в., где обозначены земляные укрепления на ее берегах, крепость у деревни Славянка не показана. Только в одном случае на карте течения Невы, на мысу у Кривого колена между Усть-Славянкой и Усть-Ижорой, изображено некое подковообразное сооружение неясного назначения [РГВИА. Ф. ВУА. № 24241]. Об устройстве укреплений и о каких-либо действиях здесь русских войск при осаде Нотеборга информация отсутствует. Следует вспомнить, что в июле 1705 г. тут состоялась переправа на левый берег Невы шведского корпуса генерала Майделя, планировавшего перерезать движение по реке. Возможно, какие-то укрепления и существовали в составе русской оборонительной линии 1707 г. Это место на Неве характеризуется самым быстрым течением после Ивановских порогов, но берег здесь относительно пологий. При обследовании территории мыса никаких следов укреплений не было выявлено, поскольку на нем расположены заводские сооружения, а примыкающая территория плотно застроена.
Земляные крепости начального этапа Северной войны потеряли свое военно-тактическое значение вскоре после их строительства, поскольку театр военных действий, со взятием русскими войсками Выборга в 1710 г., переместился в Финляндию. Хотя планирование укреплений в районе Ивановских порогов продолжалось и в 1720-х гг., после окончания Северной войны. В течение XVIII в. новая оборонительная линия из земляных крепостей бастионного типа сформировалась вблизи новой российско-шведской границы на Карельском перешейке – на значительном удалении от Невы. Сохранившиеся до наших дней малые крепости Невского рубежа представляют собой яркий пример малых фортификационных сооружений начала XVIII в. и являются зримыми свидетельствами войны за освобождение Ингерманландии и возвращение выхода в Балтийское море [Сорокин 2012]
[78].
Селение в окрестностях Санкт-Петербурга
Ижорские владения полудержавного властелина
[79]Уже после взятия Нотеборга А.Д. Меншиков назначается губернатором Ингерманландии [Андреева, Тронь 2011, с. 59]. После победы в битве при Калише в 1706 г. император Священной Римской империи Иосиф I присваивает ему княжеский титул за заслуги перед империей (рис. 105). А 1 июня 1707 г., во время празднования своего дня рождения, Петр I жалует его титулом «Герцога Ижорского» [Беспятых 2005, с. 130]. На гербе Меншикова, помимо других элементов, с правой стороны был помещен «замок ингерской с тремя башнями»
[80] [РГАДА. Ф. 198. Д. 12. Л. 3], напоминающий об участии в завоевании Ингерманландии и полученной им должности ее губернатора. Символическую связь Александра Меншикова и его святого покровителя Александра Невского, послужившую причиной передачи светлейшему Ижорской земли, отмечал в своем труде историк А.И. Богданов: «Сей князь Меншиков, как всем известно, в лета Государя Петра Великого был знатная особа, который тогда при таком великом и славном монархе заслужил великой себе ранг был Генерал-Фельт-Маршал и многих орденов кавалер, а потом титул имел писаться Князем Ижорским. Потому он пожалован был сим титулом, что он имя носил тезоименитого своего патрона, Святого Благоверного князя Александра Невскаго, чего ради, по взятии Шлютельбурга, в скором времени Государь Петр Великий пожаловал ему в устьи реки Ижеры в вотчину несколько земли довольно, на которую он пожалованную землю из разных своих вотчин на переведенье на той Ижере поселил крестьян, так же и в прочих около ея местах довольно крестьянства населил» [Богданов 1997, с. 228].
