Рис. 105. Портрет А.Д. Меншикова
Такая символичность была в духе Петра Великого, но, конечно, не в ней причина передачи Меншикову в управление завоеванной провинции. Это был не простой подарок: необходимо было восстановить хозяйство и наладить управление на разоренной войной территории, населенной преимущественно инородным населением, причем без особых гарантий, что России удастся удержать эти земли. Может быть, именно поэтому царь с такой легкостью награждает своего сподвижника, располагающего достаточной энергией для освоения новых земель. А тот со своей стороны не очень-то и спешит воспользоваться подарком. Подобные пожалования тогда были распространены: достаточно вспомнить передачу той же провинции на несколько лет во владение завоевавшему ее полководцу Якобу Делагарди, после того как она в 1617 г. перешла к Швеции. Причем в обоих случаях – нс Делагарди, и с Меншиковым – монархи пересмотрели свои первоначальные решения и стали раздавать земли дворянскому сословию и переселенцам. На Меншикова как губернатора завоеванной Ингерманландии царем возлагались серьезные обязанности.
Готовясь к морской кампании у побережья Финляндии, Петр I принимает решение о строительстве малых судов, пригодных для прибрежного плавания и действий в шхерах. На реках Ижоре, Неве и Луге начинается сооружение верфей. В 15 км вверх по течению от устья Ижоры, на порожистом участке в районе старого Ижорского погоста (современные поселки Войскорово, Ям-Ижора), в 1710 г. возвели плотину и «вододействующую» пильную мельницу для распиловки леса, необходимого для строительства судов. К следующему, 1711 г. относится царский указ о постройке 150 бригантин на р. Ижоре и о снаряжении всего флота к 1712 г. [РГИА ВМФ. Ф. 233. Оп. 1. Д. 12]. Ижорская лесопильня вместе с прилегающими землями передается в ведение Адмиралтейства. С самого начала она становится одним из крупных предприятий, участвовавших в строительстве флота, а через Усть-Ижору осуществляются связи между ней и Санкт-Петербургом.
Строительство бригантин в Петербурге было начато уже в 1703 г., прямо у Петропавловской крепости, на берегу Кронверкской протоки. Строили их также на Олонецкой и Лодейнопольской верфях. Это были средних размеров парусно-гребные суда, которые предполагалось использовать для действий против шведского флота в шхерах и в мелководных частях Финского залива [ИОС 1994, с. 117–119]. Меншиков получил приказ от царя построить к 1712 г. 200 бригантин. Из 150 бригантин, запланированных к постройке в 1711 г., предполагалось 100 построить на Ижоре и 50 – на Луге. Место в устье реки Ижоры выбрано Меншиковым для создания новой верфи неслучайно: оно приближено к лесным заготовкам и к пильной мельнице на этой реке. Для реализации проекта 15 декабря 1711 г. Петр I послал распоряжение С.А. Колычеву отправить из Воронежа в Петербург А. Маляра, В.А. Шипилова, корабельного мастера Осипа Ная, а также трех подмастерьев и нескольких плотников [Архив СПбИИ РАН. Ф. 270. Оп. 1. № 68. Л. 425]. Английский кораблестроитель Осип Най, находившийся на русской службе с 1698 г., строил, преимущественно, большие суда. Он работал сначала на постройке Азовского флота в Воронеже и Таганроге, затем строил на Петербургском Адмиралтействе бомбардирские и линейные корабли, включая крупнейший по тем временам 100-пушечный корабль «Петр I и II». На Ижоре ему поручили строительство нового для него типа малых шхерных судов. Вместе с ним работал и выдающийся русский корабел и инженер Ф.М. Скляев, изучавший судостроение в Англии, Голландии и Венеции. Им было построено несколько судов, проектировались их новые типы и разрабатывались различные проекты по подъему затонувших судов и проводке кораблей по мелководью [МЭС 1991 т. 2, с. 342; т. 3, с. 147].
В Письме А.В. Кикина князю Меншикову от 16 сентября 1711 г. сообщалось: «На Ижору с господином Скляевым ездили и на строенье брегантин осмотрели место против крепости близ конюшенного двора вашего светлейшества. Кокор ныне ко оному делу в готовности семь тысяч четыреста шесдесят из них обтесано триста токмо еще оные все в лесу и к берегу надлежит их таскать людми, а на лошадях невозможно понеже болотные места пришли. Которые работные люди присланы от господина обер-камисара Синявина
[81] тысяча человек нс того числа в росходе у строенья мастерских изб сто пятдесят человек болных сто пятнатцать хлебы пекут и в станах остаютца сто человек, а на работу выходят шестьсот и тем срошные числа многим к отпуску будут в скорости» [Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Он. 1. № 4634].
Из письма следует, что работы на Ижорской верфи начаты, но они задерживались в связи со строительством в Петербурге двух больших кораблей (один из которых «Полтава»), а также планов закладки новых, что требовало значительного количества рабочих. Поэтому предлагалось новые корабли не закладывать: «…понеже оные к предбудущей компании не поспеют, а будет того невозможно учинить то на брегантинное дело мастеровых и работных людей отсюду разве ничего не отдавать я мню, что те мастеровые и работные люди, о которых ваша светлость изволили писать в Сенат прежде генваря месяца присланы сюды не будут. Господин Скляев лесных припасов приуготовлять велел ныне прибавкою и надобно по ево росписи бревен на пилованье досок шесть тысяч двести пятьдесят брусья и кокор тритцать семь тысяч пятсот дерев. Присланным з губерней мастеровым людем даетца провианту мужу з женою на месяц по осмине и по шти денег на день детям их малолетным которые работать не смогут всякому человеку по чтеверику на месяц також де крупы и соль им дают однакожи с таким доволным жалованьем содержать их не можем и бегут непрестанно. Каков послан к Москве чертеж трех фунтовым пушкам которым быть на брегантинах таков же посылаю к вашему светлейшеству» [Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Он. 1. № 4634].
В следующем письме, датированном 1 декабря того же года, Кикин пишет: «Милостивый мой государь за краткостию времяни вашему светлейшеству не доношу о здешнем состоянии понеже сей минуты приехал с Ижоры. На Ижоре которой вывезен лес по указу вашего светлейшества на один брегантин и из оного заложили а болыни по ведомости господина Скляева заложить невозможно понеже протчие принцыпалные деревья бес которых закладывать нельзя из лесу не вывезены а за нынешним худым путем и вывозить зело с немалым трудом однакож з господином лантрихтером стараемся чтоб сыскать лошадей на чем оной оставшей лес привесть понеже с семь тысяч дерев еще ево оставлено и самыя нужные деревья. На Ижоре у строенья ныне плотников сто шесдесят, работников двести пятдесят человек. И оными строят казармы, кузницы, анбары, на пилованье лесов готовят, також де жгут уголье и хотя б плотников и работников тамо было три тысячи человек, то б доволно им там дела сыскать возможно а с прочтчих губерней и довнесь ко оному делу ни откуду ни единого человека не прислано и воронежские плотники не бывали» [Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 4797. Л. 1–2].
