4 апреля 1905 г. он объяснил дальнейшие трудности Касселю: «Я лично испытываю большое недовольство из-за разногласий в «Эквитабл», о которых Вы, несомненно, слышали из газет. В результате моего ходатайства от лица Гайда мы (то есть «Кун, Лёб и Кº». – Авт.) подверглись всевозможным нападкам со стороны Александера. Главным обвинением стало то, что мы продали компании «Эквитабл» большое количество ценных бумаг и что я, будучи членом правления, выступал в одних и тех же сделках и как покупатель, и как продавец. Это откровенная неправда, потому что покупка ценных бумаг для «Эквитабл» обсуждалась на заседании исполнительного комитета, в который я не только не вхожу, но и отказался входить в него; и наши сделки с Обществом все время были такими же, как и наши сделки с «Мьючуэл» и «Нью-Йорком»; в то же время ценные бумаги, которые мы им продали – практически без исключения, – стоят гораздо больше, чем они за них платили. То же самое справедливо для Спейеров и Айзлинов в «Мьючуэл» и для Морганов и Блэров из «Нью-Йорка».
Разногласия настолько обострились, что в конце концов в правлении создали комитет под председательством Генри К. Фрика, которому и передали дело. Комитет представил отчет, в котором не пощадил ни Александера, ни Гайда. В начале июня, заслушав отчет, Шифф предложил им сложить полномочия и назначить председателя правления, который был бы наделен всей полнотой власти. Получив отказ, он подал в отставку, как и многие другие члены правления:
«5 июня 1905 г.
Джеймсу У. Александеру, президенту «Общества справедливого страхования жизни».
Уважаемый сэр!
После заседания правления «Общества справедливого страхования жизни», проходившего в прошлую пятницу, я по здравом размышлении вынужден немедленно подать в отставку с поста директора Общества. В ходе недавних разногласий я намеренно воздерживался от любых действий, способных еще больше осложнить ситуацию, в которой оказалось Общество. Я молчал даже перед лицом многих злобных и беспочвенных инсинуаций касательно коммерческих сделок моей фирмы и Общества, которые распространяли Ваши агенты. Вместо того чтобы открыто дезавуировать и отрицать эти измышления, Вы присылали мне частные письма, в которых сожалели о бестактных и слишком пылких действиях Ваших друзей.
На заседании в прошлую пятницу была, по моему мнению, предложена прекрасная возможность спасти Общество от того сложного положения, в которое оно попало из-за фракционных разногласий и поведения руководства. Если бы Вы и мистер Гайд были способны в критический момент воспользоваться случаем и поддержали мое предложение о назначении комитета, состоящего из людей, пользующихся заслуженным доверием и признанием в масштабах всей страны благодаря своему высокому положению и независимости суждений, которые выбрали бы председателя правления, наделенного общими полномочиями, еще была бы возможна справедливая и действенная реорганизация правления Общества и восстановление общественного доверия, но Вы и мистер Гайд упустили подходящий момент и признали ошибку лишь после развала правления, хотя тогда восстанавливать ущерб было уже поздно. В нынешней ситуации мне кажется маловероятным, что у правления появится возможность для независимых действий, и я с сожалением пришел к выводу, что больше не могу быть полезным Обществу на посту члена правления, в котором прослужил 12 лет.
Искренне Ваш,
Джейкоб Г. Шифф».
В то же время Фрэнсис Хендрикс, государственный управляющий по страховым делам, проводил независимое расследование по делу. Шифф представлял ему подробные и точные отчеты о сделках его фирмы по продаже «Эквитабл» ценных бумаг. 25 июля он писал Хендриксу: «Поскольку публикация искаженных отрывков протоколов, составленных Вами в ходе следствия по делу «Общества справедливого страхования жизни», увеличила недопонимание истинного характера сделок между фирмой «Кун, Лёб и Кº» и Обществом, из-за ряда неверных показаний в Вашем отчете, к которым я уже привлекал Ваше внимание, считаю необходимым, защищая свое и моей фирмы доброе имя, снова обратиться к Вам по поводу этих показаний, чтобы представить Вам истинное положение дел…
Еще раз привлекаю Ваше внимание к неверным показаниям относительно японских облигаций: якобы они, приобретенные Обществом у фирмы «Кун, Лёб и Кº», были позже перепроданы Обществом нам с потерей в 2,5 %. Как я уже объяснял в своих показаниях, эти японские облигации, подлежащие оплате в фунтах стерлингов, первоначально были куплены Обществом по курсу в 4,88 доллара за фунт, а перепроданы – по курсу 5 долларов за фунт, в результате они были проданы не в убыток, но по точной цене, заплаченной за них Обществом, которое в свое время реализовало их под 5,5 процента годовых…
В своем отчете Вы ссылаетесь на продажу привилегированных акций «Юнион Пасифик», которые «Кун, Лёб и Кº» продали Обществу, и на то, что эти привилегированные акции держались в синдикате… Вы не учли того, что я недвусмысленно разъяснил в моих показаниях: фирма «Кун, Лёб и Кº» знала лишь Джеймса Г. Гайда как участника этого синдиката, и до тех пор, пока Вы мне не сообщили, я не был в курсе, что его доля в этом синдикате была передана Обществу… Привилегированные акции «Юнион Пасифик» – ценные бумаги высшего разряда, и у финансового комитета не было причин не одобрять такой инвестиции Общества.
Ошибочное утверждение, будто «Кун, Лёб и Кº» продали привилегированные акции Обществу, в сочетании с публикацией искаженных отрывков из снятых Вами показаний, породило недоразумение относительно цены, по которой акции были приобретены Обществом, поскольку в прессе неоднократно повторялось, что акции были проданы Обществу по номиналу в то время, как рыночная цена была на несколько пунктов ниже номинала. На самом же деле, как явствует из показаний, передача акций, которые как будто продавались по номиналу, происходила частями и поступала на общий счет синдиката. Квитанции о передаче подтверждают, что акции продавались по номиналу ради удобства, с целью позднейшей корректировки. Эта корректировка была произведена при последующем распределении акций, когда мистер Гайд (и через него, как оказывается, Общество) получило 3800 акций по курсу 71 (против тогдашней рыночной цены в 94), что составляло среднюю цену при покупке 17 800 акций в размере 93, 82 доллара за акцию…
Воспользовавшись случаем, Вы написали в отчете, что определенные акции, проданные фирмой «Кун, Лёб и Кº», упали в цене. Однако Вы не указали, что подобные случаи были исключением, а не правилом… Цены, по которым мы продавали облигации крупным страховым компаниям, были обычно ниже, и никогда не выше существующих рыночных цен. Мы продолжаем настаивать на истинности наших записей относительно сделок с Обществом. Мы просим лишь одного: чтобы факты были истолкованы верно».
Позже дело было передано на рассмотрение в законодательное собрание штата Нью-Йорк. Расследование вел комитет под руководством Армстронга, который консультировался с Чарлзом Э. Хьюзом; дело прославило Хьюза, которого впоследствии выбрали губернатором штата. Кроме того, работа в комитете способствовала тому, что его выдвинули на пост президента страны. Комитет заседал до конца 1905 г., и Шиффа вызвали для дачи показаний. Он признал, что, в силу тогдашних условий, он не был осведомлен о многих факторах, и пояснил: тогда почти повсеместно члены правления крупных корпораций были лишены возможности управлять на деле; они могли лишь давать советы руководству корпорации – при условии, что руководство выражало желание советоваться с ними. Естественно, он в одиночку не мог изменить существующего положения дел. Впрочем, Шифф по-прежнему пылко защищал свою личную репутацию и репутацию своей фирмы в ходе сделок с Обществом
[18]: «Утверждалось, что «Кун, Лёб и Кº» [в прошлом] монополизировали финансовые операции «Общества справедливого страхования жизни». По моим подсчетам, Общество… купило за последние 5 лет ценных бумаг на 197 млн долларов… из которых «Кун, Лёб и Кº» продали ценных бумаг примерно на сумму в 33 млн долларов, то есть всего одну шестую часть. Неужели это называется монополизацией?
