В 1883 г. он стал покровителем музея «Метрополитен»; начиная с этого времени, а может быть, и раньше, он часто делал музею подарки, в число которых входили как произведения живописи, так и скульптуры. В ноябре 1905 г. он оплатил стоимость выставки японских «знаков отличия» и медалей, организованной японским правительством.
Глава 13
Шифф не был сторонником строжайшего соблюдения ритуалов ортодоксального иудаизма, хотя вырос в религиозной семье. Однако он искренне любил иудаизм, был истинно верующим, хотя со временем, скорее всего, под влиянием раввинов реформистского крыла, под чье влияние он попал по приезде в Америку, он склонился к реформам. Однако, во многом из-за присущей ему самостоятельности суждений, он находил трудным следовать образу действий, предписанному кем-то другим, и разработал особый кодекс поведения, который сочетался бы с его собственными представлениями.
Шифф соблюдал субботу, и хотя не выставлял свою веру напоказ, никогда не стеснялся сообщить об этом. Президенту железнодорожной компании «Луисвилл – Нэшвилл», который пригласил его в инспекционную поездку, он 31 октября 1887 г. написал, что будет очень рад присоединиться к поездке, но отметил, что, по расписанию, они проведут в пути две субботы; если удастся устроить остановку до вечера субботы, он с радостью отправится в поездку.
Впрочем, о Боге и религии ему напоминали не только субботы, новолуния или церковные праздники. Каждое утро в условленное время он молился. Произносил благодарственную молитву после трапезы. Не ел запрещенную пищу. Кроме того, Шифф придерживался такого высокого мнения о святости синагогальной службы, что возражал против сбора средств в «День искупления» – Йом Киппур – даже перед лицом большой катастрофы.
В ответ на приглашение посетить ежегодное собрание еврейской филантропической организации, которое устраивали в субботу, он написал: «Новшество, и не слишком хорошее, проводить ежегодное собрание еврейского учреждения в субботу, что определенно вызовет критику – причем критику справедливую. Придем ли мы на ежегодное собрание, будет зависеть от заверения, которое я хотел бы получить в первую очередь, что на собрании не будут вестись никакие записи и что мы обойдемся одними устными переговорами».
Более того, он не имел обыкновения писать письма в субботу; в священный для иудеев день он не просматривал почту, имевшую какое-то отношение к делам, и не позволял зачитывать ему биржевые котировки. В синагогу он обычно ходил пешком, следуя, таким образом, традиционному запрету пользоваться автомобилем в субботу. Свою связь с древней традицией, несмотря на любовь ко всему новому, он описал в послании писателю И. Зангвиллу от 17 октября 1905 г., получив от него новое издание махзора (традиционного молитвенника, содержащего молитвы на праздники), для которого Зангвилл перевел ряд обрядовых стихов: «С радостью получил я Ваше письмо, а также махзор, который пришел вовремя и позволил мне следовать красивому тексту в часы молитвы на Йом Киппур. Несмотря на… орган, хор и молитвы, изложенные современным языком… знакомые слова древнего молитвенника даже сейчас обладают для меня странной притягательностью, воспоминания о детстве и окружении становятся столь отчетливыми, и я поэтому должен самым сердечным образом поблагодарить Вас за те счастливые часы, которые Ваша добрая забота обеспечила мне в дни поста».
Трогательное свидетельство его веры получило подтверждение после смерти его зятя, Морриса Лёба, который скончался 8 октября 1912 г., в сравнительно молодом возрасте. Его кончина стала для Шиффа источником большого горя, и один друг, выражая ему свои соболезнования, написал: «Такие события порождают атеистов и агностиков и наполняют горечью думающих людей против «неисповедимых путей Провидения».
На это Шифф возразил: «Правда, иногда кажется, будто добро и справедливость сводятся к нулю, но пути Господни всегда правильны. Законы природы невозможно изменить ни для кого, иначе начнется хаос, и даже если мы молимся Богу, чтобы Он услышал нас и сделал для нас то или это, мы молимся ради нас самих, чтобы укрепить себя, а не ради Всевышнего. Простите, если Вам покажется, будто я Вам выговариваю, ибо это не входит в мои намерения; я лишь делюсь с Вами своими чувствами, которые в течение жизни не раз придавали мне силу и мужество во многих невзгодах».
Интересное впечатление о силе его убеждений можно найти у Пола Д. Кравата: «Те, кто часто общался с мистером Шиффом, даже по делам… не могли не ощущать силу его веры и той степени, в какой вера служила источником вдохновения и вела его во всех повседневных делах. Никто не может утверждать, что хорошо знал его, даже в делах, не понимая, что он был человеком в высшей степени религиозным и что его вера пронизывала все сферы его жизни и влияла на них. Такое наблюдение можно сделать не о многих людях, с которыми сталкиваешься в деловой и профессиональной жизни. Многие объявляют себя верующими, однако на Уолл-стрит редко можно найти истинно религиозных людей».
Как-то Шиффа попросили написать об американском иудаизме, и в своем ответе он не соглашается с подобной формулировкой. По его словам, он различал ортодоксальный и реформаторский иудаизм и приветствовал обе ветви. Он часто цитировал Священное Писание: «…о, если бы все в народе Господнем были пророками»
[36].
Шифф относился к приходу «Эману-Эль». Одно время он призывал прихожан и попечителей участвовать в движении, которое он называл «возрождением иудаизма». Он поддерживал существовавшую при синагоге службу помощи. Он с удовольствием участвовал в украшении храма. По случаю конфирмации сына в июне 1891 г. они с супругой подарили храму два красивых канделябра. В 1910 г. он подарил бронзовые двери для священного ковчега. Кроме того, Шифф часто посещал синагогу «Бет-Эль», где у него имелось свое место. Летом, находясь в Нью-Джерси, он посещал службы в городе Лонг-Бранч.
Он живо участвовал в делах Союза американских еврейских конгрегаций (его реформистского крыла) и некоторое время входил в состав его исполнительного комитета. В 1912 г. он сделал щедрый взнос на развитие синагог и школ. В 1907 г. он посетил съезд в Балтиморе, где произнес речь. Он неоднократно делал крупные пожертвования еврейскому колледжу, который находился на попечении Союза.
Во время пожара в Сан-Франциско Шифф внес большой вклад в фонд, собиравшийся Американским еврейским комитетом для нужд еврейской общины Сан-Франциско, проявив особый интерес к воссозданию разрушенных синагог. Обычно отказываясь принять участие в сооружении синагог в крупных общинах, он охотно помогал общинам поменьше, после того, как выяснял, что жители тех или иных городков уже предприняли все, что в их силах.
Шифф часто старался обеспечить своих единоверцев возможностью для соблюдения тех религиозных обрядов, которых он неукоснительно придерживался сам. Вот всего лишь несколько примеров. В июле 1916 г., когда профсоюзы швейников и производители верхней одежды заключили между собой новые соглашения, к нему пришла делегация раввинов, которые просили его использовать свое влияние и по возможности установить пятидневную рабочую неделю, чтобы у рабочих-иудеев была возможность соблюдать субботу. Шифф тут же обсудил данный вопрос с Моррисом Хиллквитом, указав на различные преимущества такого плана, а также на то, что в его поддержку высказались многие предприниматели.
