В сумерках остановились на ночлег, опять в лесу, и нашу палатку отдали женщинам. Время хоть и суровое, но мы ещё не озверели. А потом поделились с попутчиками продуктами, и наш запас иссяк.
Поужинав, распределили караулы, и я заступил в первую смену. Только отошёл в темноту, чтобы глаза привыкли, как услышал шорохи. Кто-то приближался. Зверь? Возможно. Или человек? Тоже может быть. Я приготовил автомат, встал за дерево и притих.
Ожидание было томительным, но я сдерживал себя и не торопился поднимать тревогу, ибо не хотелось выглядеть паникёром. Спустя несколько минут рядом с деревом остановился человек. Он был один. Неожиданно осветив его лучом прикрученного к АКС тактического фонаря, я сбил человека ударом ноги по корпусу, приставил к голове ствол и заорал:
– Лежать, сука! Кто такой?! Отвечай!
В ответ раздался знакомый голос отца Никифора:
– Не стреляйте… Не надо… Я Божий человек…
На шум прибежали Укладников и дядька. Они проводили священника к огню, я был рядом – интересно ведь, что произошло и где попутчики Никифора.
– В чём дело? – первый вопрос Никифору задал дядька.
– На нас напали… – выдохнул он.
– Кто?
– Не знаю. Возле Коробейниково. Когда мы подошли, посёлок уже горел, и на нас налетели. На мотоциклах и машинах, здоровые мужики. Может, байкеры или банда. Безумные они, и глаза у всех словно из стекла.
– Оружие у них было?
– Да. Много. И автоматы, и ружья. Даже пулемёт видел.
– Они в вас стреляли?
– Не сразу. Сначала всех в кучу согнали и красивых женщин выбрали, трёх или четырёх. Остальным велели бежать к лесу. Мы побежали, и они стали нас догонять, а потом рубили саблями и топорами.
– Рубили? – Дядька был удивлён.
– Именно.
– И не стреляли?
– Нет.
– Допустим…
– Вы мне не верите?! – воскликнул священник и задрал подрясник. – Смотрите!
У него на боку был длинный порез и ещё один на плече. Но оба неглубокие.
– Что дальше было? – Андрей Иванович продолжил расспрашивать Никифора.
– Я сбежал. Нас было трое. Но мы разделились, и я остался один. Вслед стреляли, но недолго. Пять или шесть раз, точно не помню.
– Ещё что-то рассказать можешь?
– Среди этих бандитов были больные.
– Точно? – Все, кто был рядом с Никифором, не сговариваясь, отодвинулись от него.
Он это заметил и устало кивнул:
– Точно. Я видел троих. На лицах крупные белёсые волдыри.
– Они были со всеми?
– Да. И никто их не сторонился.
– А к тебе они прикасались?
Священник перекрестился:
– Слава Богу, нет.
– А подходили?
– Тоже нет.
Самое главное Никифор сказал, и его положили отдельно от всех, а утром священника уже не было. Он ушёл в смену Укладникова, и дядька с ним поругался. Хрен с ним, с этим Никифором, ушёл – и одним едоком меньше. Но почему офицер не поставил в известность нас? Короче, слово за слово, Укладников начал огрызаться, и Вага, не сдержавшись, ударил его в челюсть. Довлатов попытался помочь другу и за ствол схватился, но я передёрнул затвор автомата, и это его остановило. После этого группа снова распалась, офицеры решили двигаться отдельно. Я предлагал родичу отнять у них «тигр», но он их пожалел.
Так прошёл ещё один день. Мы петляли по лесам, форсировали ручьи и старались держаться подальше от совершенно пустой дороги. При этом, конечно, не теряя её из вида, потому что она – наш ориентир. Еда закончилась, но удалось собрать ягод и найти несколько грибов. Больше ничего не было, этим мы и поужинали.
Женщины заснули, а мы с Андреем Ивановичем, которого накрыла меланхолия, сидели возле костра и разговаривали.
– Видишь, племяш, как всё получилось, – сказал он. – Я считал, что мы быстро проскочим на север и успеем опередить болезнь. Но не вышло. Она оказалась быстрее. Не стоило возвращаться в Москву – день потеряли. И следовало принять предложение того старика, Трофимыча, и пересидеть годик-другой в дебрях, а я двинулся дальше. Снова ошибка. И не стоило задерживаться возле Устюга. Так что опять виноват. Неправильно оценил ситуацию. Думал, подвернётся вариант топлива добыть или нас в город пустят, хотя бы в лагерь, из которого можно выбраться. А теперь с нами две женщины с двумя девчонками, которые нас тормозят. И оставить их негде, и с собой тащить глупо. Такими темпами мы далеко не уйдём, а скоро осень. – Он замолчал, а я сказал:
– Не вини себя. Неизвестно, что было бы, поступи мы иначе. Может, уже лежали бы в кювете с разбитым черепом или заживо гнили. Пока всё более-менее нормально. Проблемы есть, но они всегда имеются, у любого человека. Так что забей, дядька. Продукты добудем, а если повезёт, то и машиной разживёмся. Найдём безопасное место, откуда можно осмотреться и где Светку с девчонками оставим.
– И Людмилу, – добавил он.
– А чего? Она не обуза. Дорогу переносит хорошо.
– Дальше хуже будет, не вытянет.
– Посмотрим. Пока давай не торопиться. Тут бы ночь прожить и день перебедовать. А ты вперёд заглядываешь.
– И то верно…
Следующий день, как ни странно, оказался неплохим. По крайней мере, для нас. Мы добрались до Васильевского посёлка и обнаружили, что его нет. Только пепелище. Людей не видно. Обстановка непонятная. И решили оттянуться в чащобу. Только отошли, как услышали мычанье коровы и обнаружили крупную бурёнку с налитым выменем.
Людмила сразу всё поняла, привязала животину к дереву и подоила. Молока оказалось много, всем хватило, и мы сбили голод. После чего провели разведку и неподалеку нашли ветхий домик. Дверь на замке, покрытом налётом ржавчины. Хорошая примета – давно здесь никого не было. И мы проникли внутрь. А там… По нынешним меркам – настоящее богатство. Несколько пакетов крупы и есть мука – всё в железном ящике, чтобы мыши не добрались, а в подполе несколько банок с соленьями и банка с салом. В общем, живём.
Ещё сутки пролетели, и мы по-прежнему живы. Однако следовало двигаться дальше. К вечеру добрались до Красавино и стали свидетелями боя. По дороге к городку приближалась колонна из десятка легковых автомобилей, мотоциклов, нескольких квадроциклов и автобусов. Бинокль у нас хороший, но всё равно колонна далековато, так что подробностей, а самое главное – есть ли заражённые, не разглядеть. Одно поняли – это банда. Много людей с оружием, и они не похожи на военных, хотя большинство в камуфляже. Общая численность – человек сто, может, больше. Едут по дороге и в воздух палят. Кретины! Судя по всему, они хотели сразу запугать местных жителей, но не вышло. По ним ударили из нескольких стволов, в том числе и автоматических.
