– Но это было еще утром или, в крайнем случае, днем.
– Да.
– Потому что вечером Лешка уже плавал возле камня «самоубийц». А Диана дралась с Олей.
Да, именно тем вечером подруги и познакомились с Олей. И надо же было им пойти гулять именно в том направлении! Гуляли бы себе вдоль реки, ничего бы не случилось. И не пришлось бы им сейчас распутывать этот узел, конца-краю которому не видно.
Но за разъяснениями к Оле подруги не пошли. Их уже ноги не держали. Они поплелись домой, где были в очередной раз встречены разъяренной Валентиной.
– Я не позволю превращать мой дом в вертеп! – злобно зашипела она на подруг, пока первые лучи солнца медленно озаряли все вокруг. – Так я и знала: от городских добра не жди! Шляются ночами и шляются! Ни стыда ни совести!
Взгляды, которые метала на них Валентина, могли бы испепелить подруг, не будь они такими уставшими. А сейчас им было плевать на все и всех. И на Валентину, с ее закидонами, в первую очередь.
– Отцепитесь вы! – устало произнесла Кира. – И вообще, почему вы только к нам липнете? Почему к ребятам не цепляетесь? Между прочим, мы с ними вместе были.
И действительно, Яков с Федотом стояли тут же. Правда, держались они в сторонке с видом примерных дошколят. На них Валентина даже голоса не повысила. Весь свой гнев она излила на головы подруг, явно считая их средоточием порока, а Якова и Федота – послушными марионетками в руках порочных злодеек.
Такая позиция хотя и приятно льстила самолюбию подруг, но здорово осложняла им жизнь. Ведь если Валентина возьмет себе в привычку всякий раз по возвращении устраивать подругам разбор полетов, то зачем нужна такая жизнь? Это все равно, что поселиться под одной кровлей со злобной свекровью, не будучи при этом замужем.
– Знала я, что у городских никаких понятий о приличиях не существует. Но чтобы так! Прямо в голове не укладывается, что существуют на свете такие бесстыдницы.
– Идите вы!.. – первой не выдержала Леся. – Идите вы к себе на работу!
И отпихнув разъяренную Валентину, подруги прошли к себе в комнату. Детективы остались на улице успокаивать хозяйку. Кажется, им это вполне удалось. Потому что пронзительные рулады, которые издавала Валентина вначале, быстро сошли на нет. И теперь она почти ворковала.
– Старая дура влюбилась, – констатировала Кира.
– В кого? В Федота или в Якова?
– Не знаю! Наверное, в них обоих сразу! Вот беда!
И Кира рухнула на кровать и застонала в унисон со злобно взвизгнувшими пружинами.
– О-о-о! Как же я устала! Ну и Лапки! Что ни житель, то либо проходимец, либо пьяница, либо злобная истеричка.
– Не обижай Валентину, – заступилась за хозяйку добрая Леся. – Она стала такой от недостатка мужского внимания.
– Или этот недостаток проистекает оттого, что она злобная моралистка и склочница, всегда такой была, а с возрастом еще больше озлобилась.
Леся промолчала. У нее тоже не было сил. И уж тем более их не было на то, чтобы защищать Валентину. Хотя, если вдуматься, то все же очень странно. И чего она прицепилась к подругам? Деньги они ей платят исправно. А это, судя по всему, для Валентины самое главное.
И еще? Откуда у нее вдруг такая горячая симпатия к детективам? Теоретически старые девы должны шугаться всех мужчин от восьми и до восьмидесяти. А Валентина прямо-таки из юбки выпрыгивает, стараясь угодить Якову и Федоту. И ничуть не скрывает своей неприязни к подругам.
Проснулись подруги ближе к полудню. Прошлая бессонная ночь сказалась на них: руки и ноги не повиновались. Головы гудели, словно пустые медные котелки, по которым кто-то недобрый со всей дури врезал чугунной дубиной.
– Вот что происходит, когда ночью шатаешься и расследуешь, вместо того чтобы крепко спать.
– Я начинаю думать, что в словах Валентины есть здравый смысл.
Леся кинула полный сочувствия взгляд на подругу. Видать, Кире совсем худо, раз уж она оправдывает их сварливую хозяйку. К счастью, Валентины дома не оказалось. А вот строптивая Фатима снова ускользнула из комнаты. И сидела на крылечке, делая вид, что она вся такая из себя хорошая, да еще и чистоплотная. Видите, умывается изо всех сил. И ничего плохого не делает.
– Мойся, мойся. Но будь готова к отъезду, – сказала ей Кира.
– Уже покидаете нас?
Кира обернулась и увидела Пахомыча.
– Вот пришел, – сообщил он Кире, словно это и так не было понятно. – Валентина-то наша сегодня дома? Не приболела ли, случаем?
– Нету ее.
– А где же она? – растерялся Пахомыч. – Что за дела?
– Мы не знаем.
– И у Софьи ее нету, – продолжал переживать Пахомыч. – И дома ее нету. Куда она подевалась-то?
– Не знаю.
Меньше всего на свете Кира была склонна сейчас обсуждать поведение Валентины. Да пусть хоть совсем провалится. Хотя нет: совсем провалится – это уж слишком. Ну, пусть хотя бы временно исчезнет и даст им спокойно закончить начатое расследование.
Наспех позавтракав сухим печеньем, которое они нашли на столе, и чаем, подруги поспешили к Оле. В этот час Олю можно было застать либо дома, либо в питомнике. Но если в обычный день Оля и позволяла себе короткий полуденный отдых, то сегодня она вряд ли усидела дома одна.
– Так что она на работе, – решила Кира.
Подходя к «Восторгу», подруги увидели сгорбленную старушечью фигуру, замотанную в несколько ярких цветастых платков.
– Софья! – изумилась Кира. – Что она тут делает? За цветочками, что ли, приехала? Хотя вроде в саду никогда не возится.
Но Леся уже кинулась к целительнице.
– Бабушка Софья! – кричала она. – Постойте! Вы меня не узнаете? Я – Леся! Я была у вас на приеме, и вы мне сказали больше не приходить. Но у меня к вам еще есть вопросы! Да подождите вы!
Однако Софья совсем не рвалась к общению с Лесей. Совсем даже напротив. При виде мчащейся к ней на всех парах девушки старушка тоже прибавила ходу. Надо сказать, что для своего более чем преклонного возраста целительница на короткой дистанции развила приличную скорость. И ей удалось перегнать Лесю. Пока та бежала, Софья успела преодолеть расстояние от ворот питомника до стоящего возле него зеленого внедорожника, принадлежащего Ивану Владимировичу, сесть в него и заблокировать двери.
Пока Леся прыгала возле машины, новый шофер, который уже занял место погибшего Лешки, неторопливо завел движок. И увез Софью прочь от разобиженной Леси.
– Не догнала? – подошла к ней Кира.
– Не-а!
– Вот что значит жизнь на природе и свежем воздухе.
– Ты видела, как она почесала от меня! А еще притворяется старой и больной! Да с такой скоростью больной человек при всем своем желании не побежит!
