Подругам показалось, что Оля преувеличивает. Конечно, вряд ли Иван Владимирович обрадуется тому, что его главный специалист и доверенное лицо – Оля – утаила от него часть семян синей розы. Но, с другой стороны, всегда можно соврать, что она хотела, как лучше. Боялась, что из питомника семена украдут лазутчики «северян». Или что-нибудь в этом роде.
– Иван Владимирович – милейший человек.
– Он – предприниматель, – сухо отрезала Оля, словно это все объясняло.
– Иван Владимирович поймет тебя. И простит.
– Никогда! Он меня накажет!
Подруги переглянулись. Бесспорно, Оля слишком близко к сердцу принимала все случившееся с этими семенами. Тут люди гибнут один за другим, а она из-за семян трепыхается. Подумаешь – семена. И потом, всегда все можно свалить на покойников!
– Скажешь, что это Лешка спер семена у тебя из лаборатории.
– Или не спер, а подменил другими! Мало ли какие розы вы еще выращиваете! Ты ведь не экстрасенс, чтобы понять, какого цвета роза получится из тех или иных семян. И сорт по виду семян тоже определить не можешь.
Но Оля упрямо трясла головой.
– Нет, вы не понимаете. Я должна вернуть семена. Любой ценой! Обязательно! Или… Или я умру!
Последняя фраза прозвучала так трагически, что подруги невольно испугались. Кто ее знает, эту Олю?.. Психика человеческая – вещь крайне непредсказуемая. Вот предательство и смерть любовника Оля перенесла стоически. А исчезновение семян может ее доконать. Вдруг действительно умрет? Наложит на себя руки из-за каких-то семян, а подругам потом отвечать перед своей совестью: почему знали, да не помогли вовремя!
– Да ладно тебе! – нерешительно произнесла Леся.
– Что ты так переживаешь? – поддержала ее Кира. – Поможем мы тебе.
Оля расцвела.
– Правда? Правда, вы мне поможете?
– Да.
– Не оставите меня в беде?
– Будем рядом.
– Пойдете ради меня на преступление?
Эге! Что еще за преступление?
– Ну как же! – удивилась в ответ Оля. – Ведь нам следует проникнуть в «Привет», найти делянку с моими семенами и выкрасть их! И все это придется сделать вам. Потому что я сама и шагу на территорию конкурентов не посмею ступить. Для меня это слишком опасно.
Вот это да! Вот это, называется, попали!
Глава 15
И все же подруги не торопились брать назад свое слово.
– Раз обещали, значит, сделаем, – хмуро произнесла Кира, подсчитывая при этом размер катастрофы, если их сцапают на месте преступления.
Выходило, что не так уж он и велик. Ну, подумаешь, оказались две не вполне адекватные барышни ночной порой в частной оранжерее. Не банковское ведь хранилище. Максимум, что им могут припаять, незаконное проникновение на частную территорию. Но это ведь не может быть уголовно наказуемое деяние? Или наказуемое. Нет, вряд ли. Максимум – административная ответственность.
Поняв это, Кира приободрилась:
– Заплатим мы им штраф, если уж насядут!
– Что ты? – всполошилась Оля, которая не могла проследить ход Кириных мыслей и поэтому сейчас трепыхалась, словно наседка над своим первым яйцом. – Какой штраф?
Но Кира не стала обсуждать тему штрафа.
– Решение принято! – провозгласила она. – Теперь весь вопрос только в деталях. Как именно нам проникнуть на территорию «Привета»? И как сделать это по возможности более незаметно?
– Я вам помогу! – произнесла Оля.
– И как же?
– Помните, я рассказывала вам, что у нашего Ивана Владимировича есть свои лазутчики?
– Да.
– Помимо фотографий новых посадок, они принесли нам также и план растениеводческого хозяйства Василия. Я покажу его вам. И мы вместе выберем подходящий путь для вашего проникновения на вражескую территорию.
– Слушай, а мне только что в голову пришел гениальный план! – воскликнула Кира. – А зачем нам с Лесей вообще куда-то там проникать? А нельзя ли поручить выкапывание из земли семян тем самым лазутчикам?
– Действительно. Ты ведь с ними знакома?
– Конечно, знакома, – кивнула Оля.
– Ну так, наверное, они куда лучше нас с Лесей сориентируются на местности. Да и подобраться к посадкам им будет куда легче. Они ведь там каждый кустик знают. А нам еще придется поискать нужную делянку.
Но Оля план Киры категорично отвергла.
– Да ты что! – вытаращила она глаза. – Эта информация неизбежно и очень скоро дойдет до Ивана Владимировича!
Затем Оля разразилась длинной прочувственной речью, из которой явствовало, что никогда в жизни у Оли не было таких хороших, таких преданных и таких чутких подруг. До сих пор Оле вообще не везло ни с друзьями, ни с подругами. Первые ее бросали, а вторые им в этом активно способствовали. Мужики – кобели. А подруги – подлюги.
– И в сложившейся ситуации я могу доверять только вам! – произнесла Оля в заключение своего монолога.
Ну, и как тут после этого откажешь подруге, попавшей в беду? Конечно, подруги расчувствовались и снова заверили Олю, что она может рассчитывать на них, как на саму себя.
Но, как говорится, быстро только сказка сказывается. И хотя с операцией по экспроприации семян синей розы решили не тянуть, до ночи девушки все же не стали предпринимать никаких активных шагов.
– Пусть стемнеет хорошенько.
– Да. И фонари погаснут.
В этом плане подругам не слишком повезло. Жадюга Василий спокойно добирался до дома по темным улицам родных северных Лапок. Но вот у себя в питомнике наставил кучу фонарей, которые освещали территорию питомника очень хорошо.
– Электричество я беру на себя! – решительно произнесла Оля. – Вы же не забыли, что «северяне» пользуются нашим генератором?
– Да, ты нам говорила.
– И делают они это незаконно. Я добьюсь, чтобы приехала комиссия и обрезала бы все их подключения.
Оля свое слово сдержала. Комиссия приехала. И после небольшого скандала северная часть Лапок погрузилась во тьму. Нечего было и думать, чтобы до утра там загорелась хотя бы одна электрическая лампочка. Разве что в фонариках у запасливых деревенских жителей.
План проникновения на территорию питомника тоже был проработан до деталей, как Кира и хотела. Оказалось, что на полномерное ограждение своего хозяйства прижимистый Василий поскупился. Более или менее приличное ограждение было выставлено только в парадной части питомника. Дальше проволока была прорвана, а местами и вовсе отсутствовала, растащенная хозяйственными жителями для собственных нужд.
Напрасно Василий надеялся на патриотизм односельчан. Каждый из них старался исключительно для себя. И процветание питомника Василия их волновало ничуть не больше, чем процветание питомника «южан». Или их «лапкинского» коллективного хозяйства в пору советской власти. Одним словом, пронырливые лапкинцы тащили к себе во дворы все, что сумели отодрать, своровать или просто незаметно присвоить.
