– Хватит. Теперь поесть хочу.
Ен рванул было на камбуз за бульоном, там как раз сварили куриный суп, ну и врача нашего поднять, тот отсыпался после беспокойной ночи, но я его остановил: потерплю, пусть докладывает, что происходило всё то время, пока меня так вырубило. Не повезло, конечно, но вроде парни не оплошали. Выяснилось, что болезнь свалила меня ни много ни мало, а почти на две недели, первый раз очнулся я на двенадцатый день. Так вот, мы спускались к экватору, чуть в шторм не попали, ну это я помню, было такое, докладывали, потом стали уходить к Американскому континенту, а когда погода немного наладилась, заметили множество дымов на горизонте, вроде торговый караван шёл. Туда «Щука» «бегала» посмотреть, кто идёт. Ушли в сторону, потом ещё дымы. Похоже, мы на торговый маршрут выскочили. В общем, пройдя его ночью, двинули дальше. А тут американский крейсер нас догнал и почти двое суток неотступно шёл в пределах видимости, с интересом изучая нас. На связь не выходил, хотя антенна радиостанции у него имелась. Удалось оторваться от него только на вторую ночь, резко сменив маршрут. Шли фактически в обратном направлении. Потом снова был шторм, длился почти шесть суток. Тут повезло, к тому моменту Андрей привёл наш караван к Бермудам, там была найдена неплохая и, что немаловажно, пустынная бухта, где мы и переждали под защитой берега непогоду. Топки действительно были потушены на всех судах. Всё же остров был обитаем, а привлекать внимание дымами сгорающего угля не хотелось. Тут я Гарина, принявшего такое решение, понимал, в общем, молодец. Лишь одно если не бесило, то огорчало: те две недели резерва на время пути, которые я определил на случай поломок или подобного пережидания штормов, были потеряны. Если мы и придём в Японское море, то как раз к началу войны. Что ж так не везёт-то? А расход угля? Его не тратили только пока стояли здесь, в бухте, а так всё время хода шёл завышенный расход. Кстати, последние три дня была просто отличная погода, светило солнце, лёгкий ветерок. В общем, отдыхай не хочу.
Быстро выложив эти сведения, Ен умотал сообщить, что я наконец очнулся, ну и за бульоном, естественно. Когда он вернулся и покормил меня, я поинтересовался, откуда курица, у нас их не было. Оказалось, это Саламатин с Тимофеем, большие любители охоты, отправились на берег. Там был лес, называемый чудным словом «джунгли», вот и настреляли пернатых, третий день супчики из мяса птицы и разных животных были. Да и члены экипажей судов также спускались на берег, отходили от тяжёлого плавания. Травануться неизвестным мясом не боялись, у Гарина был с собой журнал путешественника, там большая часть местного пернатого мира была указана, все вполне съедобные. А вообще на берегу было хорошо, люди отдыхали.
Кстати, поэтому вчера всю ночь наш врач и работал. Одного любителя поплавать в тёплой водичке бухты покусала акула. Именно так, продолжая кормить меня бульоном с ложечки, Ен описал ранение, он видел пострадавшего, помогал поднять его на борт «Оки» с лодки. Купался тот обнажённым, когда его недалеко от берега вдруг цапнула акула. Не сказать, что большая, но белая, моряки её опознали, доводилось уже видеть. А опознали, потому что разъярённый пострадавший вытащил её на берег. Я помнил того здоровенного перевитого буграми мышц матроса из экипажа Саламатина. Бывший артиллерист, заряжающий на главной орудийной башне броненосца в прошлом. Полукруглый след зубов был на ноге, выше колена, в районе паха. Но укус ладно, кость цела, а мясо нарастёт, больше всего пострадало достоинство моряка, то самое. Один акулий зуб зацепил его член и почти перерезал, вот врач, сшивая раны, с ним и провозился больше всего. Так что осталось только ждать. А акулу разъярённый моряк, вырубив ударом кулака и вытащив на берег, запинал. А на камбузе «Щуки» из мяса этой акулы суп сварили. Очень вкусно, как говорят, получилось, мясо нежное, отбитое. Ен пообещал метнуться и бульон привезти. Интересно попробовать.
Пока меня кормили бульоном и байками, Гарин и Саламатин скучали у дверей, врач их не пускал, мол, пока меня не покормят, никаких телодвижений. Кризис миновал, это важно.
* * *
В очередной раз я проснулся, именно проснулся, а не очнулся, ночью. Снаружи было темно. Разбуженный Ен, он спал на кушетке у входа в мою спальню, проводил меня в санузел, потом покормил, давал не только бульон, но и нежное варёное мясо птицы. Правда, немного. Интересно, что это за дичь? Выяснив, что проспал я не так и много, часов восемь, и за это время ничего не произошло, разве что в море было замечено какое-то судно, столб дыма был виден, и решив, что спать не охота, почти пять часов занимался с Еном японским языком, проще говоря, просто болтали. Мы и так только на нём общались, а тут уже сосредоточенно, я акцент старался убрать. Потом меня ещё раз покормили, потом сморило, и проснулся я только к одиннадцати дня.
И теперь после того, как меня покормили, одевшись, я сам вышел на палубу, с удовольствием жмурясь на солнце. Кстати, судя по тучам на горизонте, ожидалась буря. Если та сюда направится.
Чуть позже подошли Гарин и Саламатин, и я наконец принял от них нормальный доклад. Не всё, но многое одобрил, кроме такой долгой стоянки. Понимаю, что механики со всех судов, совместно работая, перебирали механизмы «Днепра», там трубки перегорели, благо запасные были, да и на других судах провели профилактические ремонты, но всё же время не ждало, ребята были в курсе, когда Япония нападёт. Единственно, в чём Ен ошибся при первом рассказе, – это то, что нас сопровождал американский крейсер. Нет, то, что это пиндосы были, всё верно, только не крейсер, а парусно-паровой фрегат. Хотя и военное, но учебное судно. То, что с нами оно не выходило на связь, верно, но держало связь с другим радистом, докладывая о нашем маршруте, вот Гарин и решил уйти ночью. В первую не получилось, тот не потерял их, а во вторую ушли. Тупо пользуясь более высокой скоростью, оторвались, поплутав ночью. Как только «Днепр» не потеряли, непонятно.
Теперь я снова взял командование экспедицией в свои руки. Приказал поднять пары на всех судах, благо за эти три дня угольные ямы всех трёх судов снова стали полны благодаря нашим запасам на «Днепре», и к трём часам вывел «Оку» из бухты и повёл караван дальше на юг.
Саламатин сейчас отсыпался, он ночью поведёт. Пока я слаб, днём веду я, а ночью – Андрей. Время терять больше не будем, теперь мы реально спешили. Ещё бы, восьмое декабря.
Мне принесли в рубку кресло, взяли из моей каюты, поставив на подставку, чтобы я мог смотреть в разные стороны, и вот так мы и двигались. Примерно в четыре часа дня, когда давление в котлах поднялось до нужной отметки, мы покинули бухту. Я был на дежурстве. Вечером же, когда вперёд вышла «Щука», повёл дальше караван Андрей, я принял приготовленную Еном ванну и лёг спать, и в этот раз были сны, да и проснулся я рано, ещё до рассвета.
О двух следующих днях ничего существенного сказать не могу: пустынное море, вполне спокойное, тучи, виденные мной на горизонте в бухте Багам… Двигались мы, взяв курс, на острова Кабо-Верде. Достигнув центра Атлантики, направились дальше к югу. А на третий день, под утро, когда рассвело, мы вдруг обнаружили идущий не так далеко встречный конвой, военный: несколько транспортов и двухтрубный лёгкий крейсер серии «Пелорус» с двумя сопровождающими миноносцами. Шли они, если проложить прямой курс от Карибского моря, в сторону Португалии. На всех кораблях трепыхались британские флаги. Влипли.
