Хозяина ресторации звали Михаилом Васильевичем, фамилию он не говорил, но я и так её знал, успел уточнить ранее. Он немного пообщался со мной, спросил, где я учился играть и не выступал ли раньше при больших скоплениях не самых простых людей. Я его уверил, что выступать приходилось, два года играл в ресторации Санкт-Петербурга. Один из постоянных посетителей, адмирал Макаров, даже подарил мне гитару, впечатлённый моими умениями. А что, врать так врать. Но гитара была утеряна во время бегства. Да, бежал из Питера. Дочка хозяина ресторации залетела и сказала папаше, что от меня, а я что, буду отдуваться за других, мол, в её постели весь Питер побывал, вот и сбежал.
Пока общались, наступил вечер, и все столики оказались заняты, и я, пройдя к небольшой площадке, возвышавшейся сантиметров на тридцать, и устроившись на стуле, сыграл первую композицию. Сыграл «Лучший город земли». Этого хватило, чтобы привлечь к себе внимание, недалеко от моего рабочего места стоял столик, за которым сидело четверо: полковник артиллерии, его жена и, похоже, дочка с кавалером. Встав и поздоровавшись со всеми гостями ресторации, я под выпученными от возмущения глазами хозяина ресторации, он за мной со стороны следил, отвесил несколько комплиментов миленькой девушке и, узнав, что она из Москвы да ещё её зовут Александрой, громко известил зал, что следующая песня посвящается ей. Песню я спел «Александра», ту, что из кинофильма «Москва слезам не верит». Пел, глядя ей прямо в глаза, отчего та розовела, но взгляда не отводила. Причём молодой офицер особо не возражал, похоже, кавалером он ей не был. Адъютант полковника? Потом спел «Ветер знает» группы «Браво».
Вот так, наигрывая, поглядывал наружу, окна большие, вполне позволяли это делать. Бродил между столиками, играл по заказу. Особо песен этого времени я не знал, но зал был в восторге от новых. Даже возникла игра: заметив, что я спел две песни с именами посетителей, стали заказывать песни, прося озвучить их имена, мне не трудно, пел, приводя слушателей в ещё больший восторг. Вместо двух часов, о которых я договорился с Михаилом Васильевичем, который был очень удивлён реакцией зала, музицировал больше трёх. Устал, трёхчасовой практики у меня не было. Чтобы немного отдыхать, я в паузах между песнями рассказывал разные смешные истории из жизни, переделывая их под это время. Судя по взрывам хохота и смеха, вполне успешно, так что истории желали слушать не меньше, чем музыку. Пехотные офицеры, заметив, что я по заказу моряков исполнил две незнакомые им песни, попросили сыграть что-нибудь о них, серьёзнее, чтобы слезу выбивало. Мне не жалко, сыграл, чуть-чуть переделав газмановскую «Господа офицеры». Не сказать, что все встретили её благосклонно, хоть только во время этой песни в зале ресторации стояла оглушительная тишина, но задумались все.
Когда время подошло к концу, пообещав посетителям, что завтра в это же время обязательно буду, я получил от Михаила Васильевича деньги за выступление, тут оказывается, плата по факту была, и покинул его заведение.
Сегодня была пустышка. Алексеева со свитой видел, а вот ни Фока, ни Стесселя так и не встретил. Я помнил их фото, думаю, опознаю, хотя вживую ни разу их не встречал.
Утром следующего дня, после собственноручно приготовленного завтрака – пора было осваивать камбуз, – вскрывая ящики в трюме, я начал доставать вооружение, пряча его по закоулкам судна. Кстати, на борту был тайный отсек. Мне его прошлый владелец показал, ох, чую, он не раз возил контрабанду… Почти всё оружие привёл в порядок, включая пулемёт, перепачкавшись в оружейном масле. Брызнул на себя случайно. Зарядил расстрелянную ленту патронами. Надеюсь, до клина не дойдёт. Потом занимался разными хозяйственными делами на борту, даже палубу помыл. Ещё смотался в мастерские у дока. Глушитель делал. Недорого взяли за то, что я их оборудованием воспользовался. Мастер в мастерских долго со стороны ко мне приглядывался, как я уверенно использовал их оборудование, и остановил на выходе, с предложением устроиться к ним на работу. Опытные механики им ой как пригодятся, с зарплатой, мол, не обидит. Я лишь рассмеялся, похлопал его по плечу и пошёл по своим делам.
– Пристрелять бы японку, – задумчиво пробормотал я, вернувшись на судно.
Сказано – сделано. Прихватив три винтовки с двумя десятками патронов и ящичек, в котором мне доставили заказанные овощи, на лодке, поставив парус, направился к выходу из порта. Погода была чудесная. Я отошёл подальше от порта и, морщась от ледяного ветра и таких же брызг воды, лёг в дрейф, бросив в воду, как мишень, ящик, и его сразу начало ветром сносить в сторону. Зарядив винтовку, сделал первый выстрел. Вполне пристрелянная была, хотя уже на пятидесяти метрах едва заметно, но брала влево. Понимаю, что лодку качает, но мне это не мешало. Я выпустил ещё три патрона, попал один раз. Ящик тоже скакал на волнах. Понимая, что нормально так не пристреляешься, направился к берегу. Вошёл в русло небольшой бухты и уже на суше нормально пристрелял все винтовки. Испробовал и «мелиор» с накрученным глушителем. В мастерских переходник пришлось делать, иначе глушитель не накрутишь, затвор мешал, длины ствола не хватало. А так ничего, неплохо стал работать. Звук был достаточно приглушён.
Через два часа я уже подходил к борту «Листика». Замотав винтовки в мешковину, поднялся на борт, переоделся в сухое и занялся чисткой оружия. Все четыре винтовки выглядели новыми, будто их только что достали из оружейного ящика, такое впечатление, что они вообще не стреляные. Похоже, японцы снабжают ими бандитов, чтобы те поставки срывали, отстреливали наших. Нападение на эшелон это наглядно продемонстрировало, странно, что они его не сожгли, по идее, должны были.
Вечером я направился в ресторацию, её хозяин с нетерпением меня ждал, укорив за опоздание, но я показал свои карманные часы на цепочке, открыв крышку: пришёл я точно. Часы трофейные, у одного англичанина на вокзале вместе с кошельком стянул. Механизм серийный, такие много у кого есть, меток не было, вот я и оставил себе. Посетители уже давно интересовались, когда я появлюсь, вот тот и заволновался. Сыграв несколько композиций, пару на заказ, я заметил, как подъезжают несколько карет к дворцу наместника. Есть! Среди офицеров пару раз мелькнула высокая фигура Фока, а раз он здесь, значит, и Стессель будет. Я настолько увлёкся наблюдением, что не сразу понял, что играю что-то не то, судя по большим глазам внимательно слушавшей дамы, жены какого-то полковника. А пел я, оказывается, «Что ты имела», причём заметил, когда уже герой песни выпил отраву. Пришлось доигрывать. А вот молодым офицерам понравилось, эти вообще в восторге были, даже свистели, вызывая недовольство более пожилых посетителей. Ну да, что-то молодые рано пришли, сейчас вроде не их время.
Штабные офицеры уже скрылись во дворце наместника, так что я продолжил выступление. Последняя песня, которая так неожиданно прорвалась даже для меня, была очень любима моими людьми, и исполнял я её не один десяток раз, вот на автомате и проскочила. Да, они все эти песни слышали, что я сейчас исполнял. То есть я на них отшлифовал исполнение, и если кто из них появится в Порт-Артуре или услышит от кого-то об этих песнях, а они тут новые, то сразу поймут, что в Артуре был именно я. Так я отрицать, если что, не собираюсь, был. Даже охотно подтвержу это, но, если что, в гибели двух генералов не виноват, вон, англичан ловите.
