Утром я, как и обещала Игнату, отправилась в город. Было очень рано, улицы ещё пустовали. Интенсивное движение обычно начинается часа через полтора. Я спокойно ехала по улицам и напевала себе под нос незатейливую песенку – почему-то из «Битлз» – и очень жалела, что в моей зелёной каракатице-развалюшке нет приёмника. С песней по жизни и шагать, и ехать куда веселее!
Подъезжая к месту, я обнаружила, что напротив дома Игната стоит чужая иномарка с затонированными стёклами. Судя по всему, хозяин её спит себе преспокойно и думать не думает о том, что его машина может кому-то помешать.
Ну, и куда прикажете мне парковаться?
Пока я размышляла, как же мне быть в нештатной ситуации, колымага моя вдруг перестала слушаться руля, пошла юзом и со всего размаху впечаталась своим носом в морду иномарке!
Я налетела грудью на руль, и мой сигнал истошно взвыл. Тут же откуда-то вынырнула патрульная машина и покатила прямо на нас. Оттуда высыпали милиционеры.
Один мент подбежал ко мне:
– Вы живы? Вам нужна помощь?
Совершенно обалдевшая, я только и смогла, что отрицательно покачать головой: нет, не нужна.
Ещё двое ментов подбежали к иномарке, стали заглядывать в чёрные окна, силясь разглядеть, что творится внутри, и дёргать двери.
К нашей живописной группе уже бежал Игнат – в домашнем халате и тапочках на босу ногу, а в окошко холла стучала Липочка и призывно махала мне рукой.
Я вылезла из машины и двумя руками сжала голову, чтобы она не распалась на две половины.
Игнат подбежал ко мне, схватил за плечи, крутанул меня на месте:
– Ну, как ты?! Живая? Что болит?
– Душа болит, – скривилась я. – Смотри, к иномарке приковано всё внимание нашей доблестной милиции, а на меня они – ноль внимания. Никакого почтения к отечественному автомобилю и ко мне лично!
К этому времени милиционерам удалось вскрыть двери иномарки и заглянуть внутрь салона. Ой, что тут началось…
По рации эти менты вызвали на подмогу других. Тут же, откуда ни возьмись, появилось ещё две их машины. Из иномарки служивые извлекли двоих нестарых мужичков, а в придачу к ним – пистолет с глушителем и винтовку с оптическим прицелом.
У Игната спросили, знакомы ли ему эти люди. Ну, спросили так, для проформы, потому что никого из них он не знал, а вот во внутреннем кармане одного из обитателей иномарки была большая, очень качественная фотография Игната.
Из дома выпорхнула Липочка и, схватив меня в охапку, потащила внутрь. Милиционер протестующе поднял руку, препятствуя моему отступлению, но Липа замахала на него: потом, всё потом, никуда мы из дома не денемся!
Затащив меня в дом, она поволокла меня в гостиную, уложила на диван и побежала в кухню. Вернулась с полной рюмкой валерьянки и заставила всё залпом выпить. Запах по дому поплыл такой, что я пожалела, что Игнат не держит в доме кошек. Вот был бы у животных праздник!
Когда я немножко пришла в чувство, Липа принесла мне горячего чаю с мёдом и, обняв за плечи, прошептала:
– Ты сейчас ни о чём не думай, не переживай. Игнат всё уладит. И даже штраф заплатит, если надо. А может, и не придётся ничего платить. У этих, в иномарке которые, оружие нашли. Может, они бандиты? Может, они в розыске? Тогда ты оказала неоценимую услугу родной милиции. Тебя не будут наказывать за ДТП, а наоборот, поблагодарят…
– … и часами наградят, – согласилась я. – С надписью: «Юному помощнику милиции».
– А ты не остри! Ты лучше чай пей, в чувство приходи.
Я послушно пила чай и приходила в чувство.
В общем, народная мудрость права: если день не задался с утра, так до самого вечера ничего хорошего не жди.
День этот прошёл так бурно, что по сравнению с ним знаменитый «безумный день», когда женился Фигаро, – это очень спокойный, размеренный и даже сонный день.
Было много крика, беготни, двери в доме то и дело хлопали, милиционеры приставали к нам по поводу и без. Прибыл глава охранного агентства Феликс и долго общался с ментурой, закрывшись в кабинете Игната.
Я, выпив в три приёма целый пузырёк валерьянки, валялась на диване в гостиной, и окружающая меня действительность казалась мне сном. Я без всякого любопытства следила за перемещениями по дому различных людей – и в милицейской форме, и в гражданской одежде. Без интереса слушала обрывки разговоров. Без всякого удовольствия пила успокоительный чай из мелиссы, который мне то и дело подсовывала Липочка. О еде я даже думать не могла.
Впрочем, о еде в этой нервозной обстановке не мог думать никто, и это было для меня замечательно. А не дай бог, кто-то бы проголодался!.. Готовить еду – моя обязанность, а до того ли мне теперь?
В конце этого суматошного дня мне было позволено уехать к себе в посёлок. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы я сама села за руль. Игнат предложил вызвать мне такси, но один из сотрудников Феликса взялся меня подбросить до посёлка, поскольку ему тоже надо было ехать примерно в те же края.
Уезжая, я шепнула Липочке:
– Береги Игната, не спускай с него глаз! И сама не вздумай отсюда уезжать!
– Я бы, честно сказать, с радостью отсюда уехала, но, во-первых, я вроде бы являюсь свидетельницей, а во-вторых, этот Феликс на завтра назначил всеобщее собрание здесь, в доме. Мне велел Кирюшу тоже позвать. Ой, как мне не хочется брата сюда приплетать… А ну как Феликс захочет обвинить моего брата во всех преступлениях сразу? Что тогда делать мне?
– Когда это «тогда»? – не поняла я.
– Ну, если Кирилла назначат главным подозреваемым, мне же придётся встать либо на сторону брата, либо на сторону Игната. Надо будет выбирать, а как тут выберешь?..
Да, это большая проблема для каждой влюблённой девушки…
Я ободряюще похлопала её по руке:
– Ну, бог милостив… Авось и выбирать-то не придётся…
Она поёжилась:
– Хорошо тебе говорить… Тебя никто ни в чём не подозревает и не обвиняет!
– Ага, точно. Ну, кроме аварии, повлекшей за собой порчу чужого имущества – иномарку, в которую меня угораздило врезаться. Но это, конечно, не в счёт…
Липа закручинилась:
– Да, Аня, тебе не позавидуешь, это точно… Не дай бог, «наедут» на тебя бритоголовые братки, заставят компенсировать им ущерб… Где тебе столько денег взять?
– Ты же сама говорила, что, может, ничего мне не будет, раз уж этих, из иномарки которые, в тюрьму поволокли за оружие! – напомнила я.
– Ну, этих скрутили, но они же не в одиночку на белом свете обретаются, – справедливо заметила Липа. – Наверняка же есть кому о них побеспокоиться. И о них самих, и о машине…
– Слушай, подруга, ты мне тут страху не нагоняй! – рассердилась я. – Мне сейчас и так небо с овчинку кажется!
