– Эй! – внезапно воскликнул незнакомец. – Я знаю, где я вас видел. По телевизору. Вы тот самый парень.
Серена наблюдала за сценой, прикусив губу и едва сдерживая смех.
Вздернув подбородок, Финн сделал вид, что изумлен до глубины души.
– Кто?
– Тот парень, что гоняет на быстрых тачках.
Нахмурившись, Финн повернулся к Серене и протянул:
– Эй, крошка, я что, похож на супергонщика?
В низком его голосе явно прозвучали нотки американского акцента.
Серена вдруг почувствовала эйфорию, точно после лишней бутылки пива.
– На того британца?
Незнакомец покраснел и пожал плечами:
– Ну а почему бы и нет?
– Нет, ну что вы! – Качая головой, она откинулась на спинку кресла. – Он совсем не такой симпатичный, как мой. А его глаза…
Она запнулась, и мурашки побежали по спине.
Финн приподнял бровь, пробормотал парню рядом какие-то слова извинения, а затем повернулся к Серене и наклонился, почти закрыв ее своим огромным телом.
– И что не так с его глазами?
– Они такие странные. Небесно-голубого цвета, но все же иногда…
– Иногда что?
– Иногда они меняют цвет. Блестят странным хищным блеском, гипнотизируют.
– Гипнотизируют? – бархатным голосом переспросил Финн, и Серене показалось, что он покраснел. – Может, это зависит от того, на что он смотрит?
Финн тихо застонал, точно почувствовал, что с ней происходит.
– И, – она облизнула губы, – еще он рычит, как дикий зверь.
Его широкие плечи дрогнули, и он задышал быстрее.
– Тебе это нравится?
– До безумия, – ответила Серена.
Она понимала, что ее загоняют в ловушку, заманивают, но ей хотелось быть пойманной этим охотником!
Финн слегка отстранился.
– Вы знаете, мисс Скотт, что означает имя Серафина?
Она отрицательно покачала головой, и он произнес:
– Огненная.
Ах, даже так? Хм, а это ей подходит.
– Так что будь осторожна, не загорайся. Ведь ты не хочешь обжечься, Серафина?
– А ты что, из тех, кто обжигает? – прошептала она.
– Да, и причем сильно, – тихо ответил он, и в голосе его послышалось сожаление. – Потому и придерживаюсь правил.
Почувствовав спазм в горле, Серена едва смогла вымолвить:
– Каких правил, Финн?
– Никакой привязанности, никаких чувств. Просто удовольствие по высшему разряду.
– Звучит…
– Прекрасно. Это прекрасно, крошка, хотя и длится максимум несколько часов, а потом не остается ничего, кроме пустоты. Так что поверь моим словам, тебе лучше держаться от меня подальше и не следовать своим инстинктам. А огонек в твоей душе, кажется, разгорается для меня.
Держаться на расстоянии – это прекрасный совет, однако же отношения тоже не интересуют Серену, и она не хочет больше испытывать настоящие чувства – при одном упоминании о них кровь ее холодеет.
Но что, если Финн – единственный мужчина, которого она по-настоящему хочет?
Точно почувствовав ее внутреннюю борьбу, Финн отвел непокорный локон от ее лица.
– Поверь, малышка, это плохая идея.
Огни на сцене померкли, и осталось лишь нечто напоминающее черный экран с крохотными точками света. Финн откинулся на спинку кресла, а Серена внезапно почувствовала себя опустошенной. Но тут заиграла музыка, и энергия начала наполнять ее тело.
– О боже! – произнесла она.
Внезапно Серена встрепенулась: Финн не намеревался ее с собой вести, так кто…
Точно прочитав ее мысли, спутник ее прошептал:
– Я собирался пойти один. Это новое кабаре-шоу – его ведет один из моих друзей, так вот он прислал билеты вчера, зная, что я порой сюда заглядываю. Они часто дают концерты в Монреале. Не имею представления о том, что нас ждет. Все, что я знаю, что это для людей старше восемнадцати, потому что основная тема – сексуальность.
Мелодия стремительно нарастала, словно намекая на нечто грандиозное, и из-под сцены поднялся помост с неподвижно стоящими танцорами. Мотив изменился – теперь он напоминал традиционную музыку кабаре. Серена ощутила, как сиденье под ней дрогнуло, и вибрация эта отозвалась во всем ее теле, мурашки побежали по рукам.
В этот миг на сцене ожили артисты.
Ее окатило горячей волной при виде их первых движений. Казалось, целью представления было подарить зрителю высочайшее удовольствие в самом первозданном его проявлении – люди, толпившиеся на тесном пятачке, изгибались и прикасались друг к другу с совершенно недвусмысленным подтекстом. Тела переплетались, руки гладили, и узоры на коже расцветали немыслимой красотой.
С балки над сценой свисали три массивных светильника, и на них тоже были акробаты, – казалось, тела их пульсировали, перемещаясь с одной перекладины на другую. Они были еще и полуобнажены.
Серена сделала глубокий вдох, и Финн склонился к ней:
– Ты в порядке?
– М-м-м… – только и сумела промычать она, чувствуя, что еще миг – и она вспыхнет. Серафина – огненная.
– Хочешь уйти?
– Конечно… – Она запнулась, переводя дыхание и глядя, как одна из танцовщиц обвила ногами талию своего партнера и откинулась назад, – казалось, тела их слились воедино, точно…
– Хорошо, пойдем.
– Конечно нет. Я никуда не пойду! Сейчас меня невозможно сдвинуть с места и танком. Они… они прекрасны!
Девушки на сцене выполняли невероятные трюки, гибкие тела их плавно покачивались из стороны в сторону, вращались – женственность и сила в одном головокружительном вихре.
– Они такие сильные! – восхищенно прошептала Серена.
– Они должны быть такими. Постоянные тренировки требуют удивительной силы воли – нужно знать, чего хочешь, чтобы удержаться на месте, поверить в свои способности, талант.
– На что ты намекаешь, Финн?
– Просто хочу подчеркнуть, что если ты женщина, то вовсе не обязательно слабая. Сила и уникальность не отнимают женственности.
Разве она говорила о том, что считает всех женщин слабыми? Но ведь в ее жизни было не так много женщин – лишь девушки отца, а они все были как на подбор – безнадежны. Серена видела, какими смешными они становились в суетливых попытках осчастливить отца и глупо надеясь, что он их оставит рядом с собой. Пустышки.
Финн говорил, что она привлекательна. Как прозвучали тогда его слова? «Конечно да – по-своему». В тот момент они показались ей оскорблением, но в то же самое время так хотелось поверить в их искренность.
