– Люди недооценивают тебя, Финн, – прошептала Селена. А ведь ее спутник прав – мало того, он увидел в ней то, что сама Серена еще не поняла и о чем не хотела сейчас задумываться.
– Плохая идея, – произнес он, и в его голосе прозвучала лихая уверенность, что вызвала у нее улыбку.
Не отрывая взгляда от танцоров, передвигающихся по сцене с гибкостью и грацией, точно змеи, Серена почувствовала, что Финн смотрит на нее.
– Захватывающее зрелище, ты не находишь?
– Абсолютно завораживающее, – ответил он, не отводя глаз.
– Провокационное, я бы сказала.
– Просто уникальная чувственность.
Сердце ее подпрыгнуло в груди, ничем не уступая гимнастам на трапециях. В Монако, помнится, он произнес нечто похожее. Не в силах больше контролировать себя, Серена повернулась. Финн зарделся и облизал губы, точно они пересохли.
– Финн? – выдохнула она. – Ты почему не смотришь?
– Я смотрю, крошка. На единственное, что достойно моего взгляда.
Прежде чем Серена поняла, что происходит, глаза ее закрылись, она наклонилась вперед, отчаянно желая ощутить его губы на своих губах, – жаждущее его прикосновений тело заныло, между ног стало влажно и жарко, все внутри сжалось, желая лишь одного – удовлетворения этого желания.
Его теплое дыхание защекотало ее губы, но интуиция подсказывала, что он не преодолеет то крохотное расстояние между ними. На самом деле между ними пропасть.
Финн застонал. Жар накрыл ее с головой.
– Отодвинься, Серена.
Но она и не думала повиноваться. Снова неуловимое, нежное движение языка. Он ответил ей тем же и поцеловал ее в губы, отчего дрожь прокатилась по телу.
– Ты и правда хочешь, чтобы я овладел тобою прямо сейчас? – хрипло прошептал он.
Эти слова отрезвили Серену.
Едва сдерживая дрожь, она трясущейся рукой убрала влажные волосы с шеи и откинулась на спинку кресла. Ткань футболки туго натянулась на груди, и чувствительные соски мгновенно отреагировали, посылая мурашки по всему телу. Волна горького разочарования затопила ее вместе со злостью на себя за то, что она не может себя контролировать. Немного расслабившись, Серена вскочила:
– Я в дамскую комнату.
Глава 9
– Не бойся, – тихо произнес Финн, делая робкий шаг к Серене.
Он нашел ее в темном коридоре, что вел к шикарным офисам в глубине здания. Девушка стояла, уткнувшись в стену, словно не замечая темноты, что смыкалась вокруг нее, и тело ее сотрясалось от рыданий. Чувствуя, как сердце начинает дико биться в груди, Финн уперся ладонями в стену по обе стороны ее головы и зарылся лицом в ее волосы, ощущая сладкий и успокаивающий аромат летних фруктов – аромат, который отныне всегда ассоциировался с нею.
Прижавшись губами к ее уху, Финн прошептал:
– Позволь мне помочь, крошка.
Не следовало приводить ее сюда. Да она же буквально горит! Ничего подобного Финн еще не видел и не испытывал. Безумное желание сводило с ума.
На миг ему показалось, что Серена вот-вот отстранится, и даже понимая, что такой поворот событий был бы лучше, Финн ощутил, как все внутри его сжалось от отчаяния. Но она повернулась, и вот ее губы на его губах, а руки обвивают его шею. Ткань его джинсов ощутимо натянулась в районе ширинки.
Какое счастье, что он совсем недавно видел своего друга Зейна и договорился с ним о том, что сможет занять на полчаса его офис! Финн поднял на руки Серену так, что ноги ее обвились вокруг его талии, и понес туда, где никто не сможет им помешать.
Со стуком захлопнув дверь, он прильнул к Серене, ощущая жар ее тела, целуя ее губы. Его маленькая тигрица стонала и что-то бормотала и, запустив руки в его волосы, притянула его к себе еще ближе.
– Финн, Финн, Финн…
– Все хорошо, крошка, все в порядке, я с тобой.
– Мне это не нравится. Я никогда не испытывала ничего подобного.
Она произнесла это на одном дыхании, но Финн понял: сексуальное возбуждение было для нее в новинку.
– Это ненормально, – тихо сказала она.
– Я знаю, красавица.
Держа ее на весу одной рукой, Финн провел ладонью по ее талии, а затем расстегнул пуговицу на джинсах, прикоснулся к металлическому колечку, что так дразнило его, заставляя и без того возбужденную плоть напрягаться еще больше. Лихорадочные мысли проносились в мозгу. Неужели Серена девственница?
Безумное желание сводило его с ума – он бы овладел ею прямо сейчас, единственное, что его останавливало, – неудобная поза, в которой они стояли. Украдкой проведя пальцами по ее упругим ягодицам, Финн отпустил Серену и запустил руку под ее футболку, желая прижать девушку ближе. Прикосновение ее разгоряченной кожи было подобно удару тока. О, чего бы он только не отдал, чтобы полюбоваться на это столь желанное тело, что так часто снилось ему по ночам. Чтобы сорвать с нее одежду…
Он ощутил трепет в теле Серены, – казалось, колени ее подгибаются, но губы настойчиво прильнули к его губам, а рука скользнула под его рубашку, отчего настала очередь Финна вздрогнуть. Вот, значит, как – не из терпеливых. Ну что ж, это опасно, черт возьми. И ему остается только контролировать ситуацию самому – иначе все пропало.
– По… помедленнее, крошка.
Она просто должна немного остыть.
– Хорошо… боже, как же хорошо… – простонала она.
– Ты же знала, что со мной иначе не может быть.
– Ах, опять эти самоуверенные нотки.
Медленно спустив джинсы с ее бедер, он увидел кружевные трусики-шорты. О боже, он пропал.
– Я должен посмотреть.
– Где-то я уже это слышала, – выдохнула она.
Отойдя на шаг назад, Финн сорвал с нее толстовку и футболку, ощущая, как в висках пульсирует кровь. Джинсы Серены были спущены до середины бедра, и высокие сапоги плотно обтягивали икры. Изгибы ее соблазнительного тела вызывали у Финна головокружение. Но вот он увидел что-то красное… Красное? Да, черт возьми, алые лифчик и трусики. Кто бы мог подумать – ах она плутовка!
– Красные, – прорычал он.
В свете лампы, заливающем комнату, белоснежная кожа Серены, казалось, светится изнутри, и россыпь нежных веснушек придавала ей неповторимое очарование.
– Прекрати на меня пялиться! – сказала она.
– Ну уж нет.
Он будет смотреть столько, сколько пожелает, пусть привыкает к этому новому для нее удовольствию – быть желанной и привлекательной. Он поцеловал ее – требовательно и страстно, чтобы у нее не оставалось сомнений относительно его намерений. И с каждым движением бедер, с каждой лаской губ и языка желание нарастало, и он чувствовал, как она отвечает тем же, – восхищение и возбуждение буквально исходили от нее волнами, накрывая его густой пеленой.
