Это уязвило Уиндхема. «Ужасная мать»? Ему захотелось хорошенько встряхнуть Кейт.
– А при чем тут моя мать? – хрипло спросил он. – Она была шокирована твоим бегством так же, как и я, и поддержала меня в трудную минуту.
– Твоя мать была настоящим чудовищем! – выкрикнула Кейт, уже теряя над собой контроль.
Джулиан выглядел таким ошарашенным, таким изумленным, что Кейт оторопела.
– Моя мать умерла.
– Что? – ахнула она.
– Ты что, глухая? Моя мать умерла. Катаясь на лошади, она упала и получила смертельную травму, а спустя несколько дней скончалась в больнице.
Кейт побледнела.
– Что я могу сказать? Что сожалею? Я действительно сожалею, но твоя мать меня ненавидела.
Джулиан недоверчиво рассмеялся.
– Катрина, мне трудно в это поверить. Если моя мать тебя и ненавидела, могу сказать одно: она прекрасно это скрывала.
– От тебя. Должна признать, что она была вполне мила со мной вплоть до нашей последней ссоры – тогда-то Алисия и высказала все, что думала обо мне. Она заявила, что пришла пора мне вернуться в Австралию, исчезнуть из твоей жизни, что я не гожусь тебе в жены, – Марина и то еле подходит на эту роль. Может, твоя мать мечтала женить тебя на одной из принцесс?
Уиндхем, у которого голова пошла кругом, перебил Кейт:
– Господи, о чем ты говоришь? Думаешь, я поверю, что моя мать могла повести себя подобным образом?
– Мне плевать, чему ты веришь, – прямо заявила она.
Он вскочил:
– Катрина, прошу, попробуй взглянуть на ситуацию моими глазами. Моей матери здесь нет – она не может опровергнуть обвинения в ее адрес. А я знаю лишь то, что она была так расстроена твоим отъездом, что еле была в силах показать мне твою трогательную записку.
Кейт похолодела.
– Как она могла тебе ее показать, если я не оставляла никакой записки? – воскликнула она. – Да и о чем я могла тебе написать? Ты как последний трус удрал в Лондон, предоставив своей матери сделать за тебя всю грязную работу. Не думала, что ты на такое способен!
– Но-но! Полегче! – предупредил Уиндхем.
Он был взбешен, казалось, он не владел собой, глаза его метали синие молнии.
Даже понимая, что Джулиан никогда не поднимет на нее руку, Кейт решила, что все-таки лучше ретироваться.
– Не смей уходить! – прорычал он.
Она испуганно втянула ртом воздух.
– Ты не посмеешь и пальцем меня тронуть! Иначе я подам на тебя в суд!
– Вернись и сядь! Я не бью женщин, даже таких бессовестных, как ты. Я лишь хочу понять – как ты, настолько прекрасное создание, можешь быть такой жестокой.
Кейт, чувствуя, что ноги ее почти не держат, снова села в кресло.
– Это ты все испортил, Эш. А я любила тебя всем сердцем.
– Я не верю тебе!
– Но ты ведь поверил своей матери. Не хочешь теперь выслушать меня?
– Боюсь, сейчас мне не хватит для этого хладнокровия. Я лишь хочу, чтобы ты призналась в том, что Джулс – мой сын.
– Черт с тобой! – выкрикнула Кейт. – Да, да, да!
– Это все, что я хотел выяснить. Мой сын. Мой дорогой сын!
Вот она и приближается – та самая буря, которой так опасалась Кейт. Очень важно быть готовой встретить этот шквал. Никто в целом свете не отберет у нее сына!
– И что ты теперь намереваешься делать? Будешь приглашать его к себе в Англию на каникулы, позволишь общаться с другими твоими детьми?
Глаза Джулиана сверкнули.
– С чего ты взяла, что у меня есть другие дети?
– А разве нет? – Кейт снова вскочила, не в силах усидеть на месте. – Неужели Марина не смогла забеременеть? Уж в этом точно нет твоей вины – мне ты заделал ребенка в два счета… Впрочем, сейчас речь не об этом. Я хочу, чтобы ты держался от меня подальше, Эш. И не приближайся к моему сыну. Однажды я расскажу ему о тебе, но не сейчас. Пусть сначала Джулс подрастет, чтобы достаточно понимать. А теперь я хочу уйти.
– Ты всегда так поступаешь – убегаешь от того, с чем не хочешь иметь дела. Ты тогда испугалась, что я должен буду стать пэром Англии, а ты не сможешь соответствовать титулу баронессы?
– Не говори глупостей, – коротко рассмеялась Кейт.
– А в чем тогда дело? – требовательно спросил Уиндхем. – Скажи мне правду, и я позволю тебе уйти.
«Но можно ли продолжать обвинять Алисию? – подумала Кейт. – Сыновья всегда защищают своих матерей – даже семилетний Джулс постоянно встает на мою защиту».
– Я ведь уже рассказала тебе правду, но ты мне не поверил, – сказала она более сдержанным тоном. – Я знаю, что твоя мать тебя обожала и что ты любишь свою семью. Ты был идеальным сыном. Овдовев, Алисия цеплялась за тебя, пытаясь управлять тобой. Она ничего не имела против меня, пока не узнала, что ты унаследуешь титул. Ей казалось, что наши отношения – лишь ничего не значащий короткий роман, что вскоре я вернусь домой, а ты женишься на Марине и будешь жить с ней долго и счастливо.
– Но я не женился на ней! – воскликнул Джулиан.
– Что?! – не совладав с собой, вскричала Кейт, удивленно глядя на него.
– Я не женился на Марине. Она вышла за моего друга Саймона Болтона. Вы с ним знакомы.
– Но Марина ведь была без памяти в тебя влюблена – я это видела.
– К несчастью, я был влюблен не в нее, а в одну… – Уиндхем запнулся, подыскивая нужное слово, – в одну психопатку.
– Никогда не знаешь, с кем имеешь дело, – я затвердила этот урок еще в детстве… Так на ком ты женился? Погоди! – Она подняла руку. – Кажется, я знаю. На той темноволосой подружке Марины с необычным именем Талиса?
Джулиан промолчал, словно не было нужды отрицать очевидное, и Кейт подумала о том, что всего несколько дней назад он был готов изменить с ней этой Талисе.
– Полагаешь, она примет твое «дитя любви»? Вдруг это станет для нее невыносимым испытанием?
Воцарилось молчание, наконец Уиндхем произнес:
– У меня с собой твоя прощальная записка.
Он достал из лежащего на столе дорогого портмоне аккуратно сложенный лист бумаги, уже потертый на сгибах.
– Это моя записка? – с сарказмом поинтересовалась Кейт. – Жду не дождусь ее прочесть.
А в голове стучало: «Записка? Какая еще записка?»
– Как успехи моего сына в учебе? – спросил Джулиан, передавая уже пожелтевший лист.
Разворачивая его, Кейт ответила:
– Он учится хорошо. Джулс умный – весь в меня.
– Он умнее тебя. Как и я.
Кейт жадно вгляделась в строки на бумаге. Они были выведены ее довольно характерным почерком. Но лишь выглядели так, словно вышли из-под ее руки. Если приглядеться, тут и там между буквами в словах были крохотные промежутки – словно тот, кто писал, то и дело останавливался на секунду, чтобы отдохнуть. Она при письме так не делала. Понимая, что встретит враждебность, Кейт все же посмотрела в глаза Джулиану и заявила:
