– Осторожно положите шляпу, – велела она Хуану-Карлосу.
Он стоял совсем рядом и поставил шляпу рядом с едой. Взял Порцию за руку и отвел на несколько футов.
– Наверное, она не будет ничего пить и есть, пока не обнюхает все хорошенько.
– Мы сделали для них все, что могли. Они такие милые.
– Трогательные, – согласилась Порция.
Пушистые котята жались к брюху мамы. Некоторые уже засыпали.
Хуан-Карлос расстелил одеяло, и они принялись за сэндвичи, сидя со скрещенными ногами и рассматривая котят.
– Она рано или поздно поест, – убежденно сказал Хуан-Карлос.
– Она умирает от голода, но не двинется, пока мы не уйдем.
– Тогда мы уйдем, как только прикончим сэндвичи.
Она кивнула и через несколько минут уже сидела в седле, ожидая, пока Хуан-Карлос вскочит на Хулио. Ей не хотелось оставлять котят. Оставалось надеяться, что мама-кошка выживет в холоде и сможет позаботиться о малышах. Как она прокормится, когда закончатся вода и еда?
– Куда теперь? – Порция смаргивала слезы, пытаясь подавить отчаяние. Она всегда жалела животных.
Он глянул в ее глаза и улыбнулся:
– Они выживут. Не беспокойтесь.
Он читает ее мысли, но, в отличие от большинства людей, Порция не верила, что у кошек девять жизней. Иногда они не в состоянии победить обстоятельства. Хорошо бы, чтобы с этими созданиями ничего не случилось!
Она изобразила улыбку, так и не дошедшую до глаз.
– Поскольку ветер унялся, я бы хотел проверить две ближайшие постройки. Если останетесь в седле, я быстро обыщу все и вернусь. – Он показал на север: – Они недалеко. Мы вернемся домой еще до сумерек.
– Договорились.
Она не лгала, хотя рвалась остаться и позаботиться о котятах. Но это невозможно. Мама-кошка не хотела их видеть.
– Мне нравится план.
Он кивнул:
– Едем.
Приняв душ и переодевшись, Порция в новых джинсах и бежевом вязаном свитере сбежала вниз, чтобы поужинать. Не стоит заставлять Хуана-Карлоса ждать. Она намеревалась сыграть свою роль.
Добравшись до подножья лестницы, она увидела огонь в камине, и тепло разлилось по телу. Было начало восьмого, потемневшее небо освещали редкие звезды. В животе заурчало. После легкого ланча желудок был пуст. Слава богу, Хуана-Карлоса нет рядом, некому услышать бурю в животе.
Огонь в гостиной манил. Хорошо бы плюхнуться в кресло и смотреть в огонь. Но Порция направилась на кухню, где нашла свежие помидоры, чеснок, банки с томатной пастой и макароны.
– Спагетти! – Она неплохо готовила и вполне могла справиться на кухне.
В холодильнике она нашла тарелку с уже поджаренными фрикадельками. Похоже, на кухне кто-то работает.
Включила плиту, поставила на огонь чугунную сковороду, очистила и порезала две дольки чеснока и налила на сковороду немного масла. Чесночный запах поплыл по кухне.
Задняя дверь открылась, вошел Хуан-Карлос.
– М-м-м, как здорово пахнет!
– Надеюсь, вам нравятся спагетти с фрикадельками.
– Кому не нравятся? – удивился он, становясь рядом с ней.
– Подайте помидоры, – попросила она, остро сознавая его присутствие.
Вместо этого он обхватил ее талию одной рукой и, протянув другую, подхватил со стойки три спелых томата.
– Возьмите.
Его прикосновение послало жар по ее телу.
– Бросьте их в кастрюлю.
Он осторожно опустил помидоры в горячую воду, уткнувшись лицом в ее волосы.
Рад подразнить ее!
– Спасибо.
– Разве их не надо чистить?
Она покачала головой:
– Кожица легко слезет от горячей воды. А потом вы их раздавите.
– Я?
– Да-да. Тут нужна мужская сила.
– Тогда я к вашим услугам.
Она остановилась и взглянула в его глаза. Эти слова. Они могут быть правдой. Если она разрешит. Хуан-Карлос держит слово. Не позволил себе лишнего, но каждую секунду, каждую минуту безмолвно твердил, что хочет ее.
– Да… ну… передайте фрикадельки.
Разве это не предлог сменить тему?
– Я могу и их раздавить.
– Не сомневаюсь.
Через полчаса ужин был готов. Они решили на этот раз поесть на кухне, за деревянным столом, выложенным раскрашенными изразцами. Одно из окон, выходившее на задний двор, теперь было залито звездным светом, а если прищуриться, можно разглядеть растения. Обстановка была уютной и милой. Порция зажгла свечу в глиняном кувшине, которая отбрасывала теплый свет на комнату. Хуан-Карлос поглядывал на часы, пока они ели спагетти и разговаривали ни о чем. Она отказывалась думать о змее с отрезанной головой, лежавшей в сарае. Отказывалась думать о кладбище, где похоронено так много семей, живших здесь раньше.
Увидев, что он снова посмотрел на часы, Порция не выдержала:
– Я вас задерживаю?
В доме нет телевизора. Никаких футбольных матчей. Никаких развлечений. Может, ему не терпится дочитать книгу?
Он покачал головой:
– Нет такого места, кроме этого, где я хотел бы находиться сейчас.
О, она затронула не ту тему.
– Ужин восхитительный, – добавил он.
– Это потому, что помидоры давили вы, – заверила она, и он, отложив вилку, улыбнулся.
Внезапно Порция осознала, как будет скучать по нему, когда приключение окончится и она вернется в Лос-Анджелес.
Она поднялась и собрала пустые тарелки.
– Хотите добавки?
Он похлопал по плоскому, как стиральная доска, животу.
– Нет, мне лучше остановиться.
– И даже пирога с вишнями не хотите? Похоже, ваши кухонные слуги посетили пекарню.
– Может, позже, принцесса.
Она вымыла посуду. Он вытирал. Все так по-домашнему. Вернее, все так, как она видела по каналу «Холлмарк». Вряд ли ее жизнь представляет собой типичную американскую сказку. Что делают люди после того, как посуда вымыта и впереди ждет свободный вечер?
Ее взгляд упал на Хуана-Карлоса, вытиравшего руки кухонным полотенцем. Он аккуратно сложил полотенце и вопросительно посмотрел на нее.
Прежде чем он успел озвучить свои мысли, она услышала рокот двигателя. Хуан-Карлос подошел к окну, выходившему на боковой двор.
– Это Эдуардо. Он выполнял мое поручение. Подождите здесь, я сейчас вернусь.
– Что случилось?
Но он вылетел из двери, не успев ответить.
