Она медленно повернулась и увидела Хавьера. Он стоял перед ней, сжав руки в кулаки, а его глаза метали молнии.
– Что ты здесь делаешь? – выпалила Карла.
Он бросил убийственный взгляд на Дэррена:
– Если тебе дороги твои конечности, советую убрать руки с ее тела. Немедленно.
– Мистер Сантино… – виновато улыбнулся Дэррен.
– Убирайся. Сейчас же.
– Хавьер! – разозлилась Карла. – Ты не можешь так…
– Карла, убери руки с этого мужчины, чтобы он мог уйти, или я за себя не ручаюсь.
Задыхаясь от злости, она медленно убрала руки, показывая Хавьеру, что не боится его угроз. Дэррен хотел извиниться, но босс шагнул к нему, и он тут же исчез в толпе.
– У тебя есть две минуты.
– Для чего? – попыталась изобразить удивление Карла.
– Забрать свои вещи. Или мы уйдем без них.
– С чего ты взял, что я пойду с тобой? – с вызовом бросила она.
– Принцесса, хоть раз в жизни сделай то, что в твоих интересах. Ты ведь не собираешься устроить тут сцену на глазах у потрясенной публики.
– Им до меня нет никакого дела. Это ты выставляешь себя на посмешище.
Он не ответил, и Карла поняла, что он сдерживается из последних сил.
Они какое-то время смотрели в глаза друг другу, а потом Карла покинула танцпол и направилась в ВИП-зону. Антонио предусмотрительно захватил клатч и куртку, и они вместе вышли из клуба.
Выйдя на улицу, Карла направилась в сторону оживленного перекрестка. Не успела она сделать и несколько шагов, как Хавьер перегородил ей путь.
– Куда это, черт подери, ты собралась?
– Я ведь сказала, что никуда с тобой не пойду.
– Подумай еще раз.
– Хавьер, сделай одолжение и оставь меня в покое, черт подери!
Она развернулась и рванула в одну из боковых улочек. И только потом заметила, что зашла в какую-то темную аллею, которая освещалась одной-единственной лампочкой. Более того, аллея заканчивалась тупиком.
Карла слышала, как Хавьер отпустил Антонио и медленно следовал за ней. Она дошла до высоченной стены, развернулась и замерла.
Хавьер, словно хищная пантера, подкрался ближе.
– Сантино, ты не запугаешь меня, – поежилась Карла.
– Знаю, – рассмеялся он. – Но мы-то знаем, отчего ты убегаешь. Расслабься, милая моя, тебе повезло. Я настроен дать тебе именно то, чего ты хочешь.
Глава 9
Хавьер пристально смотрел на Карлу, пытаясь привыкнуть к произошедшим в ней изменениям.
– И, как обычно, я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
– Что, черт подери, на тебе надето?
Неожиданное превращение невинности в соблазнительную сирену с новой силой пробудило его страсть, с которой он сражался последние сорок восемь часов. И он потерпел поражение.
– Это называется одежда, Хавьер, – огрызнулась Карла.
Он подошел еще ближе, и она отступила, почувствовав спиной прикосновение холодной стены.
– Я приехал домой и обнаружил, что тебя нет. Ни записки. Ни телефонного звонка. Если бы не Антонио, я бы не знал, где тебя искать. Но когда я нахожу тебя, ты грубишь мне и устраиваешь сцену?
– Ты сам прервал наш разговор. Может, ты ожидал, что я свернусь калачиком и буду рыдать от горя?
– Я был на совещании во время нашего разговора. Мне пришлось изменить свое расписание и провести остаток совещания на борту своего самолета. Если бы ты потрудилась взять трубку, когда я перезвонил тебе, мы бы смогли закончить наш разговор.
– Но ты не звонил.
– Я приземлился три часа назад. Проверь свой телефон.
Карла порылась в своей крошечной сумочке и достала телефон.
– О, я не слышала звонок. Я как раз была в ночном клубе.
– Понятное дело. Ты была слишком занята на танцполе, убегая от своих проблем, бросаясь в объятия первого доступного парня. Меня просто потрясло это дежавю.
– Ничего такого не было! Мы с Дэрреном работали над твоим драгоценным проектом. А если бы и не так, какое тебе дело? Что, если я хотела немного расправить крылья? Разве в контракте сказано, что мне следует хранить обет безбрачия, пока я работаю на всемогущего Хавьера Сантино? Ничего подобного.
– Так ты собиралась спать с ним? – чуть не взорвался Хавьер.
– Это не твое дело, – густо покраснела Карла. – Но ты ведь так не думаешь, не правда ли? Тебе обязательно надо было появиться и испортить мне веселье.
– Веселье? Так вот чего тебе не хватает! Ты хочешь расправлять крылышки, соблазняя всех вокруг, не так ли? – Хавьер чуть не обезумел, когда представил, что в его отсутствие она могла броситься в объятия другого мужчины.
– Н-нет, не совсем.
Хавьер не слышал ее. Его внимание было полностью поглощено восхитительным блеском накрашенных красной помадой губ. Его руки скользнули с ее плеч вниз к хрупкой талии. Хавьер рванул Карлу к себе и прильнул к губам.
Его поцелуй был жестким, безжалостным наказанием за все, что он увидел, когда вошел в этот ночной клуб, за каждое мгновение, которое он потратил впустую, думая о Карле, переживая отчаяние, которое охватило ее после разговора с отцом, и собственную беспомощность, что находился так далеко от нее. Проклятье, а ведь он готов был поверить, что в то утро в Майами она вела себя не так уж плохо.
А она в это время вытанцовывала свои проблемы!
Она задрожала и на секунду стиснула губы, но потом открылась навстречу. Руки Хавьера скользнули вверх по ее бедрам и обхватили тугие ягодицы. С тихим стоном Карла обвила его шею руками и прильнула к нему.
Хавьер вернулся домой с планом чисто профессиональным, который хотел представить ей, но, увидев ее в объятиях Дэррена, полностью изменил свои намерения.
Он ожидал увидеть дома обезумевшую от горя Карлу, а вместо этого столкнулся с соблазнительным существом, которое намеревалось свести с ума всех мужчин, находящихся в ночном клубе.
Карла прижималась к нему, изгибалась и терлась о Хавьера. Ему казалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Он прижал Карлу к стене и, забравшись под край ее блузы, провел пальцами по животу. Его прикосновение было невероятно легким, но Карла задрожала, словно на нее повеяло ледяным холодом.
Хавьер приятно удивился, что ее восприимчивость к его ласкам ничуть не уменьшилась с того самого времени, когда они были вместе. Одним проворным движением он расстегнул молнию на ее брюках, и его пальцы скользнули по шелковистой коже и забрались под кружево, которое стало горячим от возбуждения.
Она резко выдохнула, когда он коснулся ее пылающей от страсти сердцевины.
