– Заболела, – коротко и явно не желая вдаваться в подробности, отвечали служащие на расспросы подруг. – Со вчерашнего дня заболела. Когда выйдет, мы не знаем. Наверное, скоро. Завтра или, быть может, послезавтра.
Но ни до завтра, а тем более до послезавтра подруги ждать не могли. У них и других дел было полно. Кошки дома наверняка остались некормленными. Тетя Галя даже за своими собственными отпрысками следила с трудом. Где уж ей упомнить, что Фантик в настоящий момент ест только корм с крольчатиной, а Фатима, наоборот, на дух не выносит кролика, но зато полюбила баранину.
Да и какая там крольчатина с бараниной! Не достанется кошкам ничего! Пока капризные кошки подойдут к своим мискам, там уже не останется ни кусочка! Все слопает малолетняя Светланка, которая не может без волнения взирать на еду. Пусть даже это и кошачий корм.
Нет, не могли подруги караулить болезненную модельершу. К тому же, если судить по фотографии, Марина Курчавина была вынослива, словно лошадь Пржевальского. И чего ей вдруг вздумалось заболеть?
– Ничего не поделаешь. Придется нанести визит модельерше домой.
Конечно, неприятно поднимать больного человека с постели. И рассчитывать на долгий откровенный разговор в такой ситуации тоже не приходится. Но с другой стороны, есть надежда застать модельершу дома. Вряд ли сопливая и с кашлем она станет разгуливать по городу в поисках приключений.
Оказавшись возле дома модельерши, подруги столкнулись с новым препятствием. Охрана. Марина жила в элитной новостройке с собственным охранником на входе. Многоэтажка была новой, охранник молоденький, но чрезвычайно бдительный.
– Она вас ждет? У меня нет никакой информации о том, что вас следует пропустить к Марине.
И как ни уговаривали его подруги, как ни упрашивали, как ни умоляли, он и с места не сдвинулся, чтобы пропустить подруг.
– Позвоните ей и скажите, что у нас есть информация о ее друге.
– Не имею таких указаний, – тупо твердил парень.
Вот идиот! Подруги страшно на него разозлились, но делать было нечего. Пришлось повернуться и уйти.
– И что нам делать дальше?
– Ничего. Посидим, подождем.
– Чего подождем? Ночь уже скоро! И дождь собирается. Курчавина наверняка залегла под пуховые перины, намазав нос и все остальное коньяком с салом. И к телефону не подходит.
– Коньяк с салом! Бррр! – передернуло Киру.
Но тут неподалеку от подруг остановился новенький, сверкающий хромом и полировкой «Ниссан», и из него вылезла грузная туша. Увидев эту тетку, Леся пихнула подругу в бок.
– Она! Марина! Жива и здорова!
Действительно, больной Марина не выглядела. Разве что слегка усталой и раздраженной. На подскочивших к ней подруг взглянула без всякого тепла.
– Что вам? – низким, почти мужским голосом произнесла она.
– Автографы! – выпалила Кира.
Казалось, Марина удивилась.
– Автографы? – недоверчиво переспросила она. – У меня?
– У вас! Именно у вас!
– А вы меня ни с кем не путаете?
– Нет! Ведь это же вы всемирно известный модельер Марина Курчавина? Это же вы?
– Я.
– Дайте, пожалуйста, ваш автограф.
В руках у Марины была сумка и еще два объемистых свертка, так что она лишь растерянно оглянулась, словно проверяя, нет ли поблизости ручки и листка бумаги.
– Впрочем, автограф можете дать и после, – сказала Кира, с одобрением оглядывая модельершу.
Настоящий мужик в юбке! Такая запросто могла прирезать Коляна. Сил у нее хватило бы даже не на одного Коляна. А может быть, она и Игоря Анатольевича прирезала? А что? Запросто. Если Колян бросил Марину, то она могла воспылать ненавистью не только к нему одному, но и ко всем мужчинам. Особенно к мужчинам, ведущим распутный образ жизни. Таким, например, каким был покойный Игорь Анатольевич.
И Кира решила, что модельершу ни в коем случае нельзя выпускать из поля зрения. Очень колоритная особа и подходящий претендент на роль убийцы! Очень! Узнать бы, есть ли у нее алиби. Судя по всему, нет. В доме моделей ее считают больной. А между тем Мариночка спокойно раскатывает по городу.
– У нас есть для вас информация о вашем бывшем возлюбленном, – произнесла Кира, пристально глядя на модельершу.
– О ком?
– Николай Серов. Это имя вам знакомо?
Фамилию покойника подруги узнали из протокола. Но на модельершу она произвела очень сильное впечатление. Марина высоко подпрыгнула на месте, отчего пошатнулся даже ее огромный внедорожник. И завопила:
– Где? Где этот подлец? Скажите мне только одно – где он! И я уж сама разберусь с ним!
Подруги испуганно переглянулись. Они не ожидали столь бурного эффекта.
– Где он? – продолжала бушевать модельерша, роняя свои свертки и топая по ним ногами. – Умоляю! Адрес!
– В настоящий момент его адрес вам вряд ли пригодится, – отступив подальше, чтобы ее не задела буйствующая великанша, пробормотала Леся.
– Почему? Вы мне его дайте! А я уж сама разберусь, что мне пригодится, а что нет!
– Пожалуйста.
– Так. И где мне искать этого хилого мерзавца?
– В морге.
– В мор… Где?
Модельерша запнулась и вытаращила на Лесю свои маленькие глазки.
– Да, да, – кивнула девушка. – Вы не ослышались. В морге. Именно там.
– Он что, устроился работать санитаром?
– Нет. Хуже. Он в морге не работает, он там, если можно так сказать, живет.
– Живет? В смысле, снимает угол? В трупницкой? Ох, докатился Никола! А ведь я его предупреждала! Он там живет? Скажите мне, он там живет?
– Нет. Он там не живет. Как он может жить в морге?
– Так что же он там делает?
– Дело в том, что он… он и сам не живой.
Модельерша всплеснула руками и ухнула, словно сова в ночи:
– Умер! Так я и знала! Умер, гад проклятый! Так ему и надо!
Но в противоречие с ее словами из глаз модельерши внезапно полились крупные, словно горох, слезы.
– Умер, умер, – повторяла она безостановочно, а потом, подняв на подруг глаза, спросила: – Девчонки, а это точно? Вы не шутите?
Девушки заверили Марину, что такими вещами не шутят. И тогда, всхлипывая, она произнесла заветную фразу:
– Ну, пойдемте тогда со мной. Что на ветру-то торчать? Посидим, помянем, и вы мне все подробно расскажете. Подумать только, умер!
И модельерша, подняв помятые свертки с земли, щелкнула брелоком сигнализации и пошла к дому. Подруги поспешили за ней.
