– Тогда в чем причина?
– Я не могу вступить с тобой в связь. Я принц Сторвхала, на мне лежит долг перед страной.
Мина вдруг ясно осознала, что нага, тогда как Аксель полностью одет. Его взгляд задержался на ее грудях. Она вспыхнула, взглянув на свои припухшие соски – свидетельство того, что пламя страсти по-прежнему тлеет в ней, – и натянула на себя простыню.
– Я понимаю, что у тебя много обязательств. – Мина вспомнила слова таксиста о том, что Акселю необходима поддержка населения после непопулярного правления его отца. – Но народ Сторвхала, несомненно, согласится с тем, что ты сначала мужчина и только потом принц.
Уж не показалось ли ей, что она уловила в его глазах пронзительную боль?
Лицо Акселя исказила гримаса, когда он представил, как его бабушка отреагировала бы на заявление Мины. К этой роли его готовили с того момента, когда он только начал ходить. Принцесса Элдран внушала ему, что следует не бегать по дворцу, а важно вышагивать, как подобает будущему монарху. Строгие правила протокола сопровождали всю жизнь Акселя, а он старался, как мог, соответствовать требованиям, которые предъявляли бабушка, министры и даже – так ему казалось – жители Сторвхала.
Он даже хранил в тайне жизнь и смерть своего сына.
– Я дал клятву посвятить всего себя своей стране и ее народу. Для меня всегда на первом месте будут стоять мои обязанности.
– Ты ставишь свой долг выше всего остального, потому что считаешь необходимым загладить тот факт, что твой отец был плохим монархом?
– Откуда ты знаешь?
– Мой отец говорит: если хочешь узнать настроение народа, поболтай с таксистом.
– А сказал ли тебе таксист, что во время правления моего отца многие его министры поддерживали движение против монархии? Были случаи волнения среди населения, и дом Торесенов, который правил Сторвхалом восемь веков, был близок к свержению? Чтобы отец имел возможность прожигать жизнь, золотой резерв страны и многие активы были распроданы. Его неспроста называли принцем-плейбоем. Людям не нравилось, что правитель подает дурной пример своим подданным. Мне понадобилось двенадцать лет, чтобы вернуть доверие народа. – В глазах Акселя сверкнул гнев. – А теперь, благодаря твоему чертову дружку-журналисту и фотографиям, на которых я изображен с актрисой сомнительной репутации, пойдут слухи о том, что я веду двойную жизнь и такой же плейбой, как и мой отец.
Аксель понимал: он несправедлив к Мине. Винить во всем нужно себя. Один бог знает, о чем он думал, когда прошлой ночью пригласил ее к себе в отель. Впрочем, он совсем не думал. Он был очарован зеленоглазой колдуньей.
Прочитав его слова по губам, Мина побледнела. Как он смеет судить о ней по мерзким статейкам в газетах?!
– Рискуя повториться, все же скажу, что я ничего не сообщала прессе о нас, – натянуто произнесла она. – Исходя из своего опыта, я поняла, что папарацци предпочитают врать и раздувать скандалы.
Даже очень талантливая актриса вряд ли способна столь убедительно лгать. Аксель задумался. Статья о ее романе с женатым режиссером была гнусной, но в устах папарацци даже чаепитие викариев может приобрести скабрезный оттенок.
Увидев влажный блеск в глазах Мины, Аксель почувствовал себя последним подонком. Желание отвести взгляд, пока он снова не утонул в зеленых омутах, было сильным, но он заставил себя смотреть на нее, чтобы она могла читать по его губам.
– Тебе надо поспать. Как только погода прояснится, мы спустимся с гор. Возможно, для этого придется встать рано. Добавь поленьев в камин до того, как ляжешь спать, и ты не замерзнешь.
– А ты? Где ты будешь спать?
– На диване в гостиной.
– Мне неловко, что я займу твою кровать. Она большая. Мы с легкостью поместимся вдвоем.
– Нет.
Она вспыхнула:
– Не волнуйся. Я буду лежать на своей половине кровати.
Аксель отвернулся, но проницательный взгляд Мины успел заметить, что он пробормотал:
– Вряд ли я смогу держать руки при себе, моя зеленоглазая колдунья.
В гостиной Аксель взял бутылку спиртного и растянулся на коврике перед камином.
Расстроенная и разочарованная Мина укрылась одеялом.
Глава 7
Когда Мина проснулась, в камине по-прежнему горел огонь. Наверняка Аксель подбросил еще дров, пока она спала. Встав с кровати, она раздвинула шторы. Снегопад прекратился, но над землей нависли серые зловещие облака.
Хотя на часах было девять утра, за окном царил полумрак. К концу месяца на Сторвхал опустится полярная ночь, и люди увидят солнце не раньше следующего года. Этот край – арктическая пустыня, и принц такой же, как его владения. Мина вздохнула.
Какое-то движение привлекло ее взгляд. Повернув голову, она увидела рядом с домом Акселя – он колол дрова. Несмотря на холод, он был одет в джинсы и свитер. На мгновение он прервал свое занятие, чтобы убрать упавшие на глаза русые волосы, и сердце Мины забилось чаще. Она залюбовалась его крепкой фигурой.
Мина часто ругала себя за импульсивность, однако она не удержалась, открыла окно и слепила снежок из снега, лежавшего на карнизе. Прицелившись, она запустила его в Акселя. Снежок угодил ему между лопаток. Он резко выпрямился и что-то прокричал, но стоял слишком далеко, и она не могла прочитать по губам, что именно. При виде его ошеломленного лица Мина улыбнулась. Да, он принц, существо иного порядка, чем обычные люди, но все-таки в нем еще живо что-то человеческое.
Она надела рубашку Акселя, которую он снял, когда начал заниматься с ней любовью прошлой ночью. Рубашка доходила ей до середины бедер. Убедившись, что она более-менее прикрыта, Мина решила осмотреть дом. В кухню она вошла в тот самый момент, когда Аксель открыл заднюю дверь. Увидев в его руках снежки и взглянув в его глаза, полные решимости, молодая женщина замерла.
– Нет! – Она нагнулась слишком поздно и взвизгнула, когда снежок угодил ей в грудь. – Не смей…
Смеясь, Мина попятилась. Он бросил второй снежок. Она бросилась наутек, но Аксель легко ее поймал и, ухмыляясь, запихнул снежок в вырез рубашки.
– Холодно, – пожаловалась Мина, чувствуя, как по ее груди, щекоча, потекли холодные струйки.
В его льдисто-голубых глазах искрилось веселье.
– Ты сама напросилась, ангел.
– Приносить снежки в дом нельзя. Разве ты не знаешь правила игры?
Аксель покачал головой:
– Я никогда не играл в снежки.
– Никогда? Но ты живешь в краю снега и льда. В детстве ты должен был играть в снежки на школьном дворе, и, уж конечно, вы лепили снеговиков.
– Я не ходил в школу и почти никогда не играл с детьми.
Мина была потрясена.
– Это… печально. В Англии отпрыски королевской семьи посещают школу. Разве твои родители не знали, что для ребенка полезно общаться со сверстниками?
