Эми опустила глаза в меню, стараясь выбрать блюда. А когда осмелилась поднять голову, он уже был занят разговором с Джессикой, куратором-американкой, работавшей в музее два десятка лет.
– Ты глазеешь на него! – прошипела Грета.
Эми сухо улыбнулась и о чем-то заговорила, облегченно вздохнув, когда принесли закуски.
Перед ней поставили тарелку, и официант торжественно снял серебряную крышку. В нос ударил прекрасный аромат жареных гребешков и пюре из сельдерея в бульоне из моллюсков. Вкус, как и аромат, был такой же превосходный. Жаль, что она не могла оценить блюдо по достоинству, слишком остро ощущая присутствие Гелиоса, сидевшего через два стола.
Она не могла заставить себя не смотреть на него, на сильную загорелую шею в вороте свободной белой шелковой рубашки, – остальные мужчины носили галстуки, – и плечи, ширина которых подчеркивалась темно-синим пиджаком. Если бы ей было суждено всю жизнь смотреть на что-то одно, она выбрала бы Гелиоса.
Он смеялся над чем-то, что сказала Джессика.
Эми изнемогала от ревности, видя, как он наслаждается обществом Джессики. Совершенно абсурдное чувство, учитывая, что та достаточно стара, чтобы быть его матерью. Но чувство вполне реальное.
Правда, некоторое утешение крылось в том, что Гелиос не привел принцессу. Если бы Эми пришлось наблюдать, как Гелиос и Каталина болтают и смеются, ей пришлось бы несладко.
Вдруг его взгляд снова уперся в нее, и ее желудок сделал сальто-мортале. Он медленно поднял бокал с вином и сделал большой глоток.
На землю ее вернул тычок в ребра.
– Прекрати, – свирепо прошептала Грета.
Но она не могла.
Хотя горячее – говяжье филе с трюфелями – только что принесли, Эми по-прежнему то и дело посматривала на него, беспомощно убеждая себя, что в этом нет ничего дурного. Главное – держаться от него подальше. Ни за что не позволить себе прикоснуться к нему.
Ужин, казалось, тянулся часами. Прежде чем она успела улизнуть в казино, подальше от магнетизма его взгляда, он встал и произнес речь, закончившуюся тостом за всех присутствующих.
– Если в полночь вы отправитесь на закрытый пляж, там вас ждет последний сюрприз, – объявил он с улыбкой. – А пока наслаждайтесь игрой в казино, музыкой. Словом, веселитесь. Вы это заслужили.
Стараясь не отходить от Греты, Эми направилась в казино, как она и ожидала, роскошное и очень людное место. Однако Гелиос договорился о том, чтобы им оставили столы для игры в покер, блек-джек и рулетку. Эми не хотела играть, но было забавно наблюдать за игроками. Особенно за Джессикой, постоянно выигрывавшей в блек-джек, к великому изумлению окружающих. Скоро вокруг нее собралась целая толпа.
И все было бы хорошо, если бы шею постоянно не покалывал взгляд Гелиоса. Она изо всех сил старалась не обернуться. Теперь, когда их не разделяли обеденные столы, она чувствовала себя совершенно беззащитной. Он вот-вот подойдет к ней!
Но этого не произошло. Краем глаза она заметила, что он обошел казино и направился в бальный зал, заговаривая по пути со знакомыми.
Грета успела сунуть ей в руки много бокалов с бесплатной выпивкой. Эми пьянела с каждой минутой. Правда, вскоре заставила себя переключиться на кофе.
Но сердце подскакивало всякий раз, когда Гелиос переходил от одного человека к другому. Против всякой логики Эми жаждала, чтобы он обратил внимание на нее. Но он только смотрел на нее. Не больше. Должно быть, она единственная из всех служащих, с которой он не попытался заговорить. Если не считать Греты, которая постоянно держалась рядом.
Может, он наконец смирился с тем, что между ними все кончено, несмотря на его заявление, что она всегда будет принадлежать ему. Наверное. Короткая разлука убедила его, что она права, порвав все отношения.
Ей в живот словно кинжал вонзился при мысли о том, что она больше никогда не будет лежать в объятиях его сильных рук, не испытает жар его поцелуя.
Отсюда нужно уходить. Вернуться во дворец и зализать раны, прежде чем из ее горла вырвется предательский вой. Сегодня она сделала все возможное, чтобы сдержать горечь, но даже алкоголь не притупил пульсировавшей под ребрами боли. Мало того, боль усилилась.
Но разве она найдет покой в своей квартирке, если Гелиос по другую сторону потайного хода? Как она сможет пережить пять месяцев жизни рядом с ним? Он отказался ее уволить, а его угроза обратиться в суд, если она уедет, не оставляет выбора. Ее карьера просто рухнет. Кто доверится ей, если она нарушит контракт, да еще будет судиться с наследником трона Эгона?
Эми была уверена, что, если она уедет, Гелиос выполнит свою угрозу.
Он вовсе не жесток, просто вспыльчив, страстен и непомерно горд. Ее попытка уволиться задела его самолюбие.
Но если он наконец смирился с их разрывом, может, станет более снисходительным к ее отъезду, если она снова заговорит об этом после окончания празднеств?
Как жаль, что она не может ненавидеть его! Да разве кто-то способен ненавидеть его.
– Уже почти полночь! – оживленно объявила Грета. – Пойдем на пляж!
Эми кивнула. От постоянной болтовни окружающих у нее разболелась голова. Свежий морской воздух не помешает. Она выйдет, посмотрит на сюрприз, после чего ускользнет зализывать раны.
При виде закрытого пляжа отеля все восхищенно заохали. Гелиос был доволен их реакцией. Вечер явно удался. Он был уверен, что утром многих ждет похмелье, но сомневался, что кто-то об этом пожалеет.
Ряды деревянных столов со скамьями тянулись по песку. На них стояли зажженные газовые фонари. Пляжный бар был открыт, и бармен делал коктейли.
Чтобы попасть на пляж, нужно было пройти через сад отеля и проследовать по узкой извилистой тропе, а потом спуститься по крутой каменной лестнице.
Когда места были наполовину заполнены, Гелиос заметил Эми и Грету, пробиравшихся вниз. Эми льнула к Грете весь вечер, пользуясь подругой, как щитом.
Он знал почему.
Эми не хотела оставаться одна, боялась, что он набросится на нее при первой возможности. Но если она боялась именно этого, значит, знала, что с трудом устоит.
Он следил за ней весь вечер. Сколько бы ни пыталась, она не может отрицать существующей между ними химии и скоро поймет, что сопротивление бесполезно. Разве может прилив противиться притяжению луны? Конечно нет! Природа трудится в идеальной гармонии, совсем как желание, влекущее их друг к другу.
И все же…
У нее под глазами тени. А в глазах боль, та самая боль, которую он увидел, когда она приехала в отель. И при виде этой боли ему становилось несколько неловко. Боль тревожила его, хотя причин он объяснить не мог даже себе.
Поэтому он не спешил подойти к ней. Неужели именно он причина ее боли?
Встав на тропинку, Эми сняла туфли, после чего подруги подошли к столу, за которым сидели кураторы. Она тут же принялась осматриваться, пока не нашла его глазами. Даже при мягком свете фонарей он рассмотрел в них желание. Чувствовал, как тает сопротивление.
