Но достойно ли ее семейство Соукис? Это уже дело другое.
Если они разобьют ей сердце, он соберет осколки и поможет ей исцелиться, ведь Эми была здесь и утешала, когда весть о тяжелой болезни деда поразила его.
Немного подумав, Гелиос написал сообщение. Если приказ наследника трона не побудит Леандра свести его мать и единокровную сестру, то уже не побудит ничто.
– Эми, ты опаздываешь на встречу.
– Какую встречу? – удивленно спросила она Педро, стоя на стремянке, где выравнивала портреты, украшавшие первый зал выставки.
Экскурсии по дворцу и музею были отменены всю эту неделю из-за подготовки к празднику. Здесь царил полный хаос, особенно потому, что на вертолетную площадку дворца постоянно садились вертолеты. До праздника оставался всего один день!
Она никогда не видела такой суматохи во дворце. Сплетни и сведения поступали из многочисленных источников, включая более серьезных музейных кураторов, обычно не поднимавших глаз от исторических трудов, и это походило на бурно распространявшуюся инфекцию.
Во дворец торжественно прибыл Парижский национальный оркестр. Знаменитая на весь мир цирковая труппа прогуливалась по газонам, поскольку сады были закрыты. Садовники сажали новые цветы. Повсюду, куда бы ни ступала Эми, происходило нечто волшебное.
Выставка готовилась для очень эксклюзивной частной экскурсии и планировалась после ланча за день до праздника, а еще одна, менее эксклюзивная экскурсия, в воскресенье. Музей и экспозиция открывались для посетителей в понедельник. Запросы на билеты уже превзошли все ожидания.
Эми хотела, чтобы все прошло идеально. Не только из профессиональной гордости, но ради Гелиоса, его деда и братьев.
– На встречу с Гелиосом, – напомнил Педро. – Он ждет тебя в своем кабинете.
– Вот как.
Она потерла губы, избегая любопытного взгляда Греты, стараясь, чтобы они не заметили, как горят ее щеки.
Гелиос сдержал слово. Никто не знал, что они снова делят постель, даже Грета. Отнюдь не угрызения совести мешали Эми признаться во всем подруге, а ощущение того, что между ней и Гелиосом происходит что-то очень интимное, то, о чем никому нельзя рассказывать.
– Да, я помню.
Вежливо извинившись, по-прежнему опасаясь встретиться с ними взглядом, Эми поспешила уйти. Когда сегодня утром поцеловала Гелиоса, прежде чем уйти на работу, она рассчитывала, что будет очень занята весь день. Список его дел при одном взгляде вызывал головную боль.
Дрожь пробежала по спине при мысли о том, что он может хотеть от нее. Эми сильно сомневалась, что его желание имеет какое-то отношение к музею.
Кабинет Гелиоса находился рядом с его покоями. Идти довольно долго. Она могла пройти через свою квартиру и воспользоваться потайным ходом, но днем не стоило делать ничего подобного, особенно когда это называется официальной встречей, даже если придется потерять десять минут.
Вход охраняли придворные, ожидавшие ее и открывшие дверь без вопросов. Эми вошла в большую приемную. Дверь слева вела в покои. Она повернула ручку правой двери и оказалась в большой приемной.
Навстречу ей встала Талия, личный секретарь Гелиоса. В руке она держала пирожок.
– Привет, Эми! – Она приветственно улыбнулась. Всегда безупречно одетая и ухоженная, сегодня Талия имела взъерошенный вид. – Он тебя ждет.
Подозревала ли она о том, что Эми и Гелиос возобновили отношения? Подозревает ли вообще кто-то?
– Как дела? – вежливо улыбнулась Эми.
Талия скосила глаза и состроила гримасу.
– Занят. Мы впервые за день сделали перерыв. – Она нажала клавишу на одном из телефонов: – Здесь госпожа Грин.
– Попросите ее войти, – ответил Гелиос.
Он сидел за большим письменным столом. У его ног дремал черный лабрадор Бенедикт. Услышав шаги, пес насторожился и открыл глаза, но тут же снова засопел.
– Садись, – учтиво пригласил Гелиос, следуя взглядом за каждым ее движением.
Как только дверь за ней закрылась и они остались одни, он обошел стол и обнял ее.
– Что, есть причина, по которой ты изобрел несуществующую встречу, кроме желания обжиматься со мной в своем кабинете? – ошеломленно спросила она, когда они смогли отдышаться.
Он запустил руку в ее волосы и снова поцеловал в губы.
– Самолет французского посла немного задерживается, и у меня неожиданно образовалось получасовое окно.
– Я слишком долго шла сюда, – шутливо пожаловалась она.
– Знаю, – с притворным вздохом кивнул он. – Полагаю, несколько поцелуев лучше, чем ничего.
Она рассмеялась и положила голову ему на грудь.
– Мне уйти?
Он взглянул на часы:
– Пять минут.
– Ну, это значит «ничего».
Не то чтобы она могла сделать нечто большее, чем поцеловаться с ним еще раз, поскольку за дверью сидела Талия, а во дворце полно ВИП-персон, требовавших его внимания, просто непонятно, как он мог сохранять хорошее настроение.
– Для поцелуев всегда есть время, – заметил он, поднимая ее подбородок и целуя в щеку. – Особенно когда у меня нет шанса коснуться тебя, по крайней мере, следующие десять часов.
Но прежде чем она могла ответить поцелуем, он отступил.
– И, отвечая на твой вопрос, да, у меня были свои причины видеть тебя, кроме настоятельной необходимости поцеловать.
Она закатила глаза.
– Прежде чем сказать, не хочу, чтобы ты думала, будто я вмешиваюсь.
– Во что вмешиваешься?
– Я не вмешиваюсь. Я помогаю, – объяснил он с притворно-невинным видом.
– Что ты наделал?
Он мгновенно стал серьезным.
– Я связался с твоей матерью.
Ее сердце едва не остановилось.
– И? – выдохнула Эми.
– Она согласилась встретиться с тобой на нейтральной территории. В понедельник.
Эми покачала головой, пытаясь заглушить внезапный гул.
– Сердишься на меня?
– Нет, конечно нет!
Она обняла его, вдыхая мужской запах. Такой успокаивающий.
– В твоей природе всегда брать все на себя и приказывать людям.
Он рассмеялся и потер ладонями ее спину:
– Я написал ей как твой босс. И как ее принц.
– Поразительно, на что способны люди, лишь бы услышать от тебя хоть слово.
– Верно, – жизнерадостно согласился он.
– Будь я принцессой, без зазрения совести использовала бы свое положение.
Он отстранился и щелкнул ее по носу.
