Меня перестали трогать, оставив в покое, и только сейчас я понял, что показалось мне странным в первые моменты «пробуждения». В верхней части обзора больше не было шкалы приверженности, а перед глазами постоянно проносилось полупрозрачная зеленая надпись: «+1». Примерно раз в десять секунд.
Еще раз нажав на новую пиктограмму, переставшую бешено колотиться, я уставился на удивительную картину:
Локация: Лабиринт Академии. Уровень свободных эмоций: 56 %. Восстановление Энергии: 1 единица в 10 секунд. Текущий уровень приверженности: 1;
Цифра «1» в описании восстановления была интерактивной. Я незамедлительно на нее нажал и увидел сложную формулу расчета количества восстанавливаемой Энергии, завязанной как на уровень приверженности и количество свободных эмоций в текущей локации, так и на количество свободных эмоций в определенном радиусе от игрока. Так, чем ближе ко мне источник эмоций, тем больше будет восстанавливаться Энергии.
— Отвалите! — раздался возмущенный женский визг. — Это мое!
— Дргрыгз, не пускай ее! Сейчас я все выкопаю! — радостно ответил один из монахов. Закрыв все окна, я повернулся в сторону конфликта. Одетая в темную стальную броню женщина, лет под пятьдесят, безрезультатно старалась обогнуть находящегося перед ней монаха, чтобы защитить свои угодья с тремя созревшими клубнями. Второй монах в это время руками раскапывал землю, словно крот. Или крыса, что больше подходило под текущую ситуацию.
— Оставьте ее! — прокричал я, закидывая выкопанную картошку в инвентарь. Первое испытание можно считать выполненным.
— Дргрыгз, еще немного! — монахи меня проигнорировали, продолжая мародерствовать на чужом участке.
— Паладин, помоги! — на лице женщины появились неподдельные слезы. Наверняка она была не инициирована и сейчас на ее же глазах монахи превращали ее в труп. Пускай еще ходячий и дышащий, но труп. Потеря картошки для неинициированных игроков была равноценна отложенной смерти.
Инициация приверженности стоила мне 24 часов. Карта показывала, что паладины находятся примерно посредине между мной и центром Академии, наверняка уже в пустошах. Зангар со своей группой уже практически добрался до ректора, на карте они находились буквально в нескольких миллиметрах от отмеченной ректором точки своей дислокации. Как ни крути, мне не успеть ни за теми, ни за другими, поэтому можно было потратить время на дополнительное исследование. Если честно, мне было плевать на визжащую женщину — она не была паладином и не нравилась мне внешне, поэтому была мне не интересна. Зато она была способна помочь мне ответить на вопрос, что же творится в гнезде? Что происходит с картофелинами после смерти носителя? Раз мне нужно ждать возвращения Зангара — он должен вернуть Маринар для обучения — нужно все тщательно изучить.
— Эй, урод, стой! — ошеломленно прокричал собирающий клубни монах, когда я направился прямо к воюющей троице. — Птица же! Да стой ты, дебила кусок! Дргрыгз, валим! Паладин с ума сошел!
Поздно! Одним прыжком я преодолел разделявшее нас расстояние, повесил защиту и подарил лучезарную улыбку начавшему испуганно отползать в сторону монаху. Женщина ойкнула, закрыв руками лицо и в этот момент нас накрыла тень. Огромная птица прилетела разбираться с теми, кто посмел нарушить ее негласно установленные правила.
Когти летающего монстра прошли сквозь классовую броню монахов и темной воительницы словно сквозь бумагу. Лица игроков исказились от страшной боли, однако на перерождение они не отправились — птица была опытной и не позволяла добыче исчезнуть раньше времени. Со мной номер не прошел — защита протыкаться не собиралась и когти лишь высекали сноп искр, бессильно скребясь о силовой купол. Я усмехнулся — мой план работал. Сейчас птица приноровится, схватит купол и мы полетим к птенцам. Заодно сниму видео селения с высоты птичьего полета — вдруг здесь есть чем поживиться?
Однако птица была чудовищно опытной, словно ей уже встречались игроки с активной защитой. Громко заклекотав, она подхватила меня клювом, взлетела в небо на несколько десятков метров и, мотнув головой, разжала клюв, с ускорением запустив меня в землю. Словно перезрелый орех. Я успел только ойкнуть, как по аналогии с орехом моя защита раскололась, словно скорлупа — от удара о землю у меня вышибло дух и я на некоторое время потерял сознание. Обжигающая боль, пронзившая плечо и бедро, вернула сознание и тут же меня вывернуло наизнанку — птица взлетела в воздух, удерживая в одной лапе орущих монахов, а в другой визжащую женщину и меня. Тоже орущего, ибо боль была невообразимой.
Защита не вешалась, видимо, ей мешал инородный предмет, проткнувший меня насквозь. Сквозь кровавый пот, застилающий глаза, я успел увидеть высокое дерево, огромный насест на самой его вершине и две огромные раскрытые глотки, жаждущие еды. Птенцы были настолько громадными, что они казались если не больше, то уж никак не меньше своей мамаши. Такие мелкие детали, как наличие картофелин, были мне недоступны. Чудо, что я вообще был в сознании — вся левая половина туловища превратилась в огромный комок боли. Женщина и один из монахов уже висели безвольными тушами, только Дргрыгз продолжал орать. Птица зависла над птенцами и запустила монахов в первую из открытых глоток. Раздался довольный клекот птенца, чавканье и два диких, практически нечеловеческих крика. Хотя монахи и не были людьми. С противным «чвак» когти летающего монстра покинули мое тело, отправив меня навстречу гибели.
— Я есть энергетическая броня! — успел прошептать я в полете, прежде чем клюв птенца сомкнулся над моей головой. Борьба с птицей оставила мне больше половины шкалы Энергии и одарила знанием, что наличие энергетической брони не делает тебя неуязвимым. Против физических законов защита была бесполезной. Вновь появился сноп искр, когда меня пытались жевать. На краю сознания промелькнула мысль, что птицы не могут жевать, но тут же угасла, поглощенная ударившим в уши диким визгом боли — женщина очнулась и начала истошно верещать. Меня кидало из стороны в сторону, искры били с такой силой, что было больно смотреть, однако столб Энергии даже не думал уменьшаться. Наоборот, в какой-то момент он пополз вверх, несмотря на безумную мясорубку.
— А-а-а! — еще сильнее заорала темная воительница, как только мясорубка прекратилась и мы рухнули вниз. Хотя казалось, что орать громче и протяжнее невозможно. Я рухнул во что-то мягкое и вязкое, однако на сей раз защита сработала так, как и описано в инструкции — вокруг меня образовался небольшой воздушный мешок, проникнуть внутрь которого вязкая субстанция не могла. На автомате выпил эльфийскую мазь, снимая боль, после чего поднялся на ноги. Осмотрелся и едва не согнулся в спазме. За время пребывания в Академии я успел насмотреться на разные смерти, но представший глазам кошмар видел впервые. Судя по всему, мы попали в желудок птенца и вязкая субстанция вокруг — желудочный сок. Буквально в паре шагов от меня с перемолотой практически в состояние фарша, но удивительным образом живой женщины сдирали кожу и мясо. Кислота разъедала игрока и я увидел полупрозрачную сферу вокруг головы — Игра оставила жертву в живых, предоставляя ей уникальный шанс целиком и полностью прочувствовать всю боль пребывания в желудке птенца. В глазах женщины застыл ужас, однако она непостижимым образом умудрилась найти меня безумным взглядом, в котором читалось одно: «убей». Я действовал больше на инстинктах, чем на разуме — несмотря на онемевшую левую часть туловища, я рванул к женщине, на ходу нацепляя артефакт на руку.
