– Требую записать в протокол, что я был трезв!
Разрешите доложить
Группа гидрографов под командой старшего лейтенанта Напханюка уже две недели в промерном угаре пахала Ягорлыцкий залив. Ничто не предвещало неприятностей, несмотря на молодость, Напханюк был гидрографом грамотным и пользовался доверием самого Марка Борисовича Пятакова.
Беда пришла, откуда не ждали: шуруя полным ходом, при отменной видимости и полном штиле малый гидрографический катер влетел на что-то, как на постамент, и замер.
Катер имел шифр «Кайра» и использовался для работ на мелководье, это был небольшой одиннадцатиметровый катер с пластиковым корпусом.
Когда оторопь прошла, капитан «Кайры» вместе с Напханюком прыгнули за борт осмотреться. Глубины в заливе воробьиные, больше полутора метров не найти, картина вырисовывалась неожиданно комичная: «Кайра» плотно сидела на крыше трактора.
Опытный капитан почесал багровую от солнечных ванн лысину.
– Ну, блин, приплыли.
Этой короткой фразой старый моряк выразил все, что было у него на душе. И то, что произошедшее – это полная задница, и то, что такого не может быть, потому что не может быть никогда, и то, что на хрена ему все это с его-то зарплатой, и то, что основные неприятности еще впереди.
Попытки раскачать катер и сдвинуть с места ничего не дали. Сидел, сволочь, мертво, как прибитый.
Капитан обратился к Напханюку:
– Володя, что делать будем?
– Что делать? Что делать? Докладывать будем!
На флоте доклад – это основа, это самое первое дело, как проверка предохранителя при поиске неисправности. Выполнил приказ или не выполнил, подвиг совершил или проштрафился – доложи. Не просто доложи, а немедленно, потому как начальство должно быть в курсе, а у него свое начальство, которому тоже нужно доложиться, и так до самого верха.
Если ты чего сотворил и доложил – это не беда, это простительно, а вот если не доложил – негодяй и недопонимаешь. Ну а если, не дай Бог, начальник твоего начальника узнает о происшествии раньше, чем твой начальник, – все, конец, заклюют, до пенсии не дотянешь.
Напханюк с капитаном мучительно придумывали: как же докладывать? Нужно было довести до начальства, что вроде бы как-то на мель сели, но в то же время как-то и не очень. Связались с находящимся на большом гидрографическом катере командиром отряда Пятаковым.
– Товарищ капитан II ранга, разрешите доложить, тут такое дело, мы пока временно промер прекратили по причине невозможности дальнейшего движения.
Володя сам удивился, как у него красиво вышло.
– Напханюк, ты мне бейцы не крути! Докладывай все как есть.
Володя вздохнул: ну что ж, сами захотели.
– Товарищ капитан II ранга, «Кайра» села на крышу трактора!
После минутной паузы Марк Борисович с надеждой поинтересовался:
– Может, вы там пьяные?
– Никак нет, трезвые! Ждем дальнейших указаний.
Напханюк почувствовал облегчение, начальству доложился, считай, ответственность с себя снял.
Капитан мучился вопросом – откуда здесь трактор? Версий было несколько – диверсия, инопланетяне, но самая правдоподобная – утопила пьянь из деревни Ивановка, что на берегу залива. Размышления на тему трактора прервал появившийся из-за острова Долгий большой гидрографический катер с начальством на борту. Не заходя в Ягорлыцкий залив, он встал на якорь, двигаться дальше не позволяли глубины.
На тузике приближались трое. Пятаков прихватил с собой великих знатоков морской практики Норвегова и Савчука.
«Кайра» гордо возвышалась над водой и напоминала памятный знак морякам-балтийцам в Калининграде, только там на постаменте не промерный, а торпедный катер.
Прибывшие спецы были навеселе и, не обращая внимания на капитана с Напханюком, оживленно обсуждали варианты снятия катера. Капитан обреченно прошептал:
– Ну, все, Володя, утопят катер.
Напханюк попытался вклиниться:
– Посмотрите, погода меняется. Ветром воду нагонит, катер сам сойдет.
Предложение было дельное, но кто же будет слушать какого-то лейтенанта, да еще проштрафившегося. И вообще, если лейтенантов слушать, зачем тогда авторитеты?
Докладывать оперативному дежурному Гидрографической службы поручили Савчуку.
– Оперативный Гидрографии слушает.
– Разрешите доложить. У нас тут «Кайра» села на крышу трактора.
– Вы что там, пьяные?!
Было принято решение катер сдернуть. С большого гидрографического катера заводили конец на «Кайру». Напханюк с капитаном стояли по грудь в воде, как приговоренные, и обреченно наблюдали за этим безобразием.
Большой гидрографический катер поднатужился и дернул. Раздался треск, но «Кайра» осталась на месте и начала быстро набирать воду. От рывка стойка трактора проделала в борту пробоину. Началась срочная эвакуация оборудования. Все, что успели снять, загрузили на тузик, который из последних сил толкали к берегу.
Начальство обдумывало дальнейшие действия. Марк Борисович Пятаков уже пожалел, что привлек Норвегова с Савчуком, и появилась уверенность, что прав был Напханюк, но что теперь поделаешь? Вечерело, утром придется продолжить.
В это время оперативный дежурный Гидрографии готовился доложить оперативному дежурному флота. Он оттягивал этот момент сколько мог и наконец решительно набрал номер оперативного дежурного флота.
– Разрешите доложить. У нас «Кайра» села на крышу трактора.
Оперативный опешил: какая-то птица села на трактор. При чем здесь я?
– Вы что там все, перепились?!
Это гидрографы знали, что такое «Кайра», а оперативному дежурному флота пришлось объяснить.
– «Кайра» – это малый гидрографический катер, во время промера в Ягорлыцком заливе сел на крышу трактора.
Оперативный дежурный флота натужно скрипел извилинами, обдумывая полученную информацию. Что же это получается? Катер сел на крышу трактора? Повысив голос, он повторил вопрос:
– Вы что там все, упились на хрен?!!!
В справке по флоту «Кайра» уже проходила как «единица», а произошедшее квалифицировалось как навигационное происшествие.
Доклад – это такое дело, что пока до самого верха не дойдет, процесс не остановить.
– Товарищ командующий флотом, разрешите доложить…
Вытащив тузик, нагруженный аппаратурой, на песчаный берег, Напханюк с капитаном разгружали матрасы и одеяла. Нужно было устраиваться на ночлег, а ночью у воды прохладно. На голодный желудок решили не ложиться, да и нужно было снять стресс. До деревни Ивановка было не больше километра, туда и пошли.
