Погода стояла превосходная, помещение класса было залито солнцем, деревья шелестели молодой изумрудной листвой, щебетали птички. Заниматься не было ни сил, ни желания. До экзамена по основам радиоэлектроники оставалось два дня. Володя Буткин по кличке Боня достал из стола лекционный набор и занялся внешностью. В набор входила пилочка для ногтей и карманное зеркальце. Он начал исследовать лицо на предмет наличия угрей. Влетевший старшина класса Артюхов не дал ему довести внешность до совершенства.
– Через пять минут будет консультация. Придет Собанев. Дежурный, позови народ из курилки!
На столах появились конспекты и учебники, все дружно изобразили активное изучение основ радиоэлектроники. Вошел преподаватель.
– Встать! Смирно! Товарищ капитан I ранга, 123 класс готов к проведению консультации!
Все имело смысл. 123 означало – первый факультет, второй курс, третий взвод.
– Вольно! Присаживайтесь. Ну что ж, экзамен у вас буду принимать я вместе с вашим преподавателем капитаном I ранга Саранчевым. Перечень вопросов у вас есть, вижу, учебниками вы тоже запаслись. Надеюсь, моей монографией не пренебрегли?
– Что вы, мы с нее и начали! – Саша Елдырин поднял девственную, ни разу не раскрытую со дня издания слипшуюся брошюру.
– Ну, тогда я за вас спокоен. Рекомендую на экзамене долго не готовиться, отвечать коротко, по существу. Ответы особо «одаренных» я заношу к себе в блокнот, так что есть возможность попасть в историю. Вопросы есть?
– А справочной литературой пользоваться можно?
– Конечно, товарищи курсанты, конечно, нельзя!
Старый, опытный педагог, Собанев видел курсантов насквозь, но относился по-доброму, без излишних придирок.
Боня сел писать шпоры. Без этого никак. Шпора – великое дело! Даже если не воспользуешься, то хоть что-то запомнишь.
Вопросом номер один в перечне значился – «Значение радиоэлектроники для военно-морского флота». Он открыл конспект на вводной лекции и начал писать.
«Значение радиоэлектроники для военно-морского флота трудно переоценить. Число приборов, основанных на использовании достижений одной из важнейших отраслей современной науки и техники – радиоэлектроники, непрерывно растет». На этом записи заканчивались. Володя был известным любителем поспать на лекциях. Недаром командир роты говорил – дайте Буткину точку опоры, и он уснет!
Да, с этой радиоэлектроникой с самого начала как-то не заладилось.
Вел эту дисциплину капитан I ранга Саранчев по прозвищу Миша Монумент. Внешность у него и впрямь была монументальной. Здоровый, статный мужик ходил так, словно носил свою голову. Но его арийский образ перечеркивал один недостаток – он заикался. Легенды о его принципиальности и скверном характере передавались из поколения в поколение.
Начиная вводную лекцию, он пропел:
– Зддравстввуйттеттоварищиккурсанты! Ддежурныйпповесттеплаккат.
Дежурным был Вадик Королев, который тоже заикался. По совету врача, справлялся он с этой бедой, держа под языком пластмассовый шарик. При виде Монумента он разнервничался, шарик выскочил из-под языка.
– Ттоварищккаппиттанпперввогорранга! Ддежурнный по кклассуккурссантКкоролев!
Шарик стучал об зубы, издавая барабанную дробь и заглушая дружный хохот.
– Ппереддразнивть?! Ввон из ккласса!
Потом, конечно, разобрались, но, как говорится, осадочек остался.
Больше всего Саранчев не любил, когда списывают. Если он кого-то ловил за этим занятием, то с едва сдерживаемой радостью произносил:
– Неччесттности не любблю. Не ввзыщщигголуббчик – обсеррвацция.
Надежда на шпоры была чисто теоретической.
Вечером, за день до экзамена, готовили аудиторию. В процессе участвовали все. Это напоминало заботливое обустройство эшафота приговоренными.
Протерли столы, убрали все лишнее, вымыли доску и положили новые мелки. На стол поставили графин и чистые стаканы.
Главный вопрос – как поставить стол преподавателя, чтобы отвечающий закрывал обзор готовящихся к ответу? С третьей попытки получилось. Появился запыхавшийся Колян Давыдкин:
– Мужики, я был на гидрофаке. Они вчера сдавали. Монумент озверел – четыре двойки!
Королев застонал. Он вызубрил учебник «Основы радиоэлектроники» от заглавной буквы «О» до тиража и типографии, но Монумент внушал ему животный ужас. Боня с завистью произнес:
– Вадик, не ссы, ты же отличник. Меньше тройки не поставят.
Колян продолжил:
– Говорят, Собанев любит персиковый сок с мякотью и курит папиросы «Дукат». Что делать будем?
Рашид Тепляков рванул звонить родителям.
Через час трехлитровая бутыль сока и папиросы были в классе. Напряженка спала.
Наступил день сдачи экзамена. Третий взвод построился перед классом в ожидании экзаменаторов. Подошел командир роты Пал Палыч Пнев. Видимо, решил подбодрить.
– Не боись. Экзамен сдадут все, правда, с разными оценками.
Кто то промычал:
– Три балла бы получить, больше и не надо ничего.
Подумав, Пнев ответил:
– А что, тройка тоже хорошо. А если с первого раза – то отлично!
Не с тех натурщиков писал Суриков «Утро стрелецкой казни». Стояли молча, обреченно понурившись, каждый думал о своем.
Отличник учебы, секретарь комсомольской организации Королев молил Бога о чуде. Пусть с Монументом что-нибудь случится. Пусть его не будет на экзамене.
То ли Вадик недостаточно искренне молился, то ли Господь не приемлет просьб от комсомольцев, но чуда не случилось. В конце коридора появились Саранчев и Собанев.
– Равняйсь! Смирно!
Старшина класса Артюхов докладывал Саранчеву:
– Товарищ капитан I ранга, 123 класс для сдачи экзамена по основам радиоэлектроники готов!
– Ввольно! Ннугготтов или не гготов, мы еещепоссммотрим. Ппервыеппятьчелловеккззаходдят, осстальнныессвободдны.
Опытный преподаватель, Монумент сходу заметил хитрость со столом и велел переставить его к окну. Дальше – хуже. Выяснилось, что Собанев сок не пьет, а курить бросил лет десять как.
Первая пятерка взяла билеты и начала готовиться. С обоих сторон двери воцарилась мертвая тишина.
Через сорок минут вышел первый – Влад Самурин. Его встречали, как Гагарина.
– Мужики, трояк! Завтра уезжаю.
– Сэм, как там вообще?
– Монумент Саню Мухина валит, похоже, кранты.
Буткин записался двенадцатым, решив, что в середине будет безопаснее.
После двенадцати часов пришел его черед. Чеканя шаг, он зашел в класс.
