Камень озадаченно призадумался. Ну, допустим, он сумеет
сделать вид, что про отключение электричества он помнит, хотя на самом деле
ничего такого он не помнил. Но как объяснить свой интерес именно к Аэлле
Александриди в этот день? Допустим, к Романовым он мог бы заслать Ворона, тут
предлогов хоть отбавляй: и Денис, который без компьютера и минуты прожить не
может; и телевизионная трансляция из Стамбула финала Лиги чемпионов по
футболу, «Ливерпуль» играл с «Миланом», и игра была, насколько Камень помнил из
восторженных рассказов Ветра, невероятно драматическая, «Ливерпуль» к концу
первого тайма проигрывал со счетом 3:0, во втором тайме отыгрался до ничьей, а
в добавленное время одержал победу по пенальти. Уж наверняка Родислав этот матч
собирался смотреть, он – заядлый футбольный болельщик, и невозможность включить
телевизор привела бы его в бешенство. С другой стороны, если нельзя смотреть
телевизор и работать на компьютере, то единственное, что остается, это общение,
и, возможно, между Родиславом, Любой и Денисом состоялся какой-нибудь
любопытный разговор. В общем, к Романовым послать Ворона можно. И к Бегорскому
можно, интересно посмотреть, как он руководит своими домочадцами в условиях
полной темноты. Правда, Камень не был уверен, не ушла ли от него к этому
времени и третья жена, но, в конце концов, всегда можно прикинуться чайником. Да
и к тому же самому футболу можно его прицепить, он тоже, как и Родислав,
интересуется. А вот как попасть к Аэлле… Что же придумать? Придумать надо
обязательно, Змей не станет просто так говорить, если он посоветовал – значит,
дело стоит того.
К моменту появления Ворона Камень был полностью готов
разыгрывать свою партию. Он вежливо поинтересовался, как дела у белочки и ее
детишек, с удовольствием сгрыз принесенные другом орехи и начал изображать
интеллектуальные метания.
– Пока тебя не было, я все думал, где следующую серию
смотреть, вспоминал, что было интересного в пятом году. И знаешь, что я
вспомнил? Ты как-то мне рассказывал про техногенную катастрофу в Москве, ну,
когда электричество вырубилось. Это, кажется, в мае произошло, если я не путаю.
Не помнишь?
– Ну как это я – и не помню? – гордо возмутился
Ворон. – Очень хорошо помню. Полторы тысячи человек в лифтах застряли,
двадцать тысяч человек оказались заблокированы в метро, их через тоннели на
платформы выводили прямо по путям, на улицах выключились светофоры, и из-за
этого образовались пробки, в некоторых районах люди остались без воды – на
насосные станции не подавалось электричество. Жара стояла, как сейчас помню,
страшенная, а кондиционеры выключились. Ладно, кто на работе – тот мог домой
уйти, если дом в той части города, где электричество не полетело. А если кто
дома – куда ему деваться? На работу, что ли, ехать? В общем, караул. В
больницах тоже кошмарный ужас, в операционных-то еще так-сяк, у них есть
резервные генераторы, а все остальное оборудование отключилось. Особенно,
конечно, пострадали всяческие холодильники, так что пришлось даже магазины
закрывать. А что тебе в этой катастрофе?
Ну что ж, про больницы Ворон сам сказал, уже проще.
– Вот я как раз про больницы и подумал, –
оживленно заговорил Камень. – Аэлла же у нас клиникой командует, так?
– Ну, – подтвердил Ворон. – Интересуешься,
как она себя повела в критической ситуации?
– Угадал. Врач она, наверное, хороший, тут я ничего
сказать не могу – не разбираюсь, а вот какой она руководитель? В таких
экстремальных условиях как раз талант руководителя и проявляется. Если он есть,
конечно. А если его нет, то это тоже сразу видно. Мы с тобой Аэллу совсем
забросили, про Бегорского ты посмотрел, а про нее мы как-то забыли.
– Ничего себе – забыли! – Ворон удивленно
присвистнул. – Только-только с Ветром про нее говорили, а тебе все мало. Я
уж и внешность ее описал, и даже костюмчик, и про Тесака рассказал. Какого тебе
еще рожна?
– Не ругайся, пожалуйста, – с достоинством
проговорил Камень, – это тебе не идет. Могу я, в конце концов,
поинтересоваться, какая у Аэллы клиника и как она там руководит? А при
экстремальной ситуации всегда наиболее ярко проявляются особенности личности,
уж тебе ли не знать.
– Ну чего ты сразу в бутылку-то лезешь? Ладно, слетаю,
посмотрю. Подумаешь, большое дело. Тебе только это посмотреть или еще
что-нибудь сразу закажешь, чтобы мне лишний раз не мотаться?
К такому вопросу Камень не был готов и слегка подрастерялся.
О чем бы еще попросить Ворона?
– Насчет Дениса с Юлей узнай, – нашелся он. –
Они жениться собираются или нет? Сколько он еще будет у Родислава жить? И
насчет Бегорского я не все понял. Ты вроде сказал, что от него и третья жена
ушла, а когда это случилось? Он сейчас один или все еще женат?
– Про Бегорского я тебе и так скажу. От него жена ушла
как раз летом четвертого года, перед тем как умер Николай Дмитриевич. Я
случайно туда залетел, когда искал, где бы мне Андрея поярче увидеть. На
похоронах Головина он уже один был. Еще какие вопросы?
– Пока больше никаких.
* * *
Аэлла сидела за своим рабочим столом в кабинете и растерянно
смотрела на лежащий перед ней мобильник. За многие годы она привыкла к тому,
что достаточно нажать кнопки, сказать несколько слов – и проблемы решаются.
Любые проблемы. Поскольку любую проблему можно решить если не волевым усилием,
то уж, во всяком случае, при помощи денег, а денег у Аэллы Константиновны
Александриди всегда было достаточно.
Но сегодня проблема никак не решалась. Около одиннадцати
часов утра отключилось электричество. Хорошо еще, что не было операций. Аэлла
первым делом велела секретарю вызвать дежурного электрика, но очень скоро
выяснилось, что электрик помочь не в силах – электричества не было во всем
районе. Погасли экраны компьютеров, затихли радиотелефоны и факсы, остановилось
подключенное к сети медицинское оборудование, не работали кнопки вызова
медсестер в палатах. Секретарь Катюша звонила с мобильника во все мыслимые
службы в попытках добиться ответа: когда будет налажено электроснабжение, но ей
объяснили, что произошли многочисленные аварии на подстанциях и электричества
нет не только в их районе, но и в большей части Москвы, а также в Подмосковье,
в Тульской и Калужской областях. Так что придется набраться терпения и ждать.
Аэлла кинулась за помощью к Владимиру, но Тесак ничем помочь
не смог.
– У всех света нет, не у тебя одной. Что я могу
сделать? Жди.
– Но у меня клиника, у меня больные!
– Чего ты от меня хочешь? – раздраженно отозвался
Тесак. – Чтобы я приехал и лично крутил динамо-машину? Ты же собиралась поставить
резервный генератор, как полагается во всех больницах, я тебе и денег на него
давал. Почему не поставила?
– Руки не дошли, – сердито ответила А??лла. –
Ладно, пока.
На тринадцать часов на консультацию была записана владелица
крупного супермаркета, которая хотела сделать подтяжку, но без четверти час она
позвонила и сказала, что приехать не сможет: потекли отключившиеся
холодильники, и ей приходится на месте принимать срочные меры по спасению
продуктов. Ну что ж, это даже к лучшему, все равно ни одна лампа не горит, так
что полноценный осмотр пациентки сделать не удалось бы. Аэлла подумала, что
надо бы отменить и все остальные визиты – вести прием сегодня бессмысленно: и
света нет, и диагностическое оборудование не работает.
