* * *
– Паша, что ж ты меня бросаешь в такой ответственный
момент? Мы начинаем разработку новых агрегатов для молокозаводов, я так на тебя
надеялся, мне твои мозги нужны, твои знания, твоя упертость, а ты на пенсию
надумал.
– Андрей Сергеевич…
– Слушай, давай только без этого, ладно? –
поморщился Бегорский. – Мы с тобой столько лет вместе проработали в одном
отделе и друг друга всегда по имени называли. Сейчас не тот момент, чтобы
должностями мериться.
– Как скажешь. Я бы остался, Андрей, честное слово, но
нам со Светкой надо в Питер переезжать. Светка уже год как на пенсии и живет в
Питере с детьми и внуками, а я тут один как сыч. Не дело это. Да и ей одной там
скучно, дочка с зятем целыми днями работают, она сидит с внуками, а их трое. Трудно
ей, а я бы помог. Да и это не главное. Я вместе с тобой весь путь прошел,
«Пищевик» – это мое детище, так же, как и твое, я видел, как он рождался, рос,
становился на ноги, крепнул. А теперь я хочу своими глазами увидеть, как растут
и крепнут мои внуки. Если я сейчас упущу момент, то больше этого никогда не
увижу.
– Да, – вздохнул Бегорский, – внуки – это
серьезно. И вообще, Пашка, семья – это святое. Придется тебя отпустить, хоть и
с болью в сердце. Зато представляешь, какая жизнь тебя теперь ждет? Жена рядом,
дочка любимая рядом, и внуков целых трое. И даже зять. Он у тебя как?
Нормальный?
– Да ничего, – улыбнулся его собеседник, –
хороший мужик, дочка довольна, а это главное. Но все равно грустно.
– Почему? – удивился Андрей. – А я думал, ты
радуешься, что уходишь на заслуженный отдых.
– Отдых? – усмехнулся тот. – Ты всегда хорошо
считал, вот и посчитай. Мы с тобой почти ровесники, мне шестьдесят три, сил
полно, энергии тоже. А внуки у меня – пять лет, три и годик. Через десять лет я
старшему внуку стану не нужен, он начнет меня избегать, через двенадцать лет я
окажусь ненужным и второму, а через четырнадцать лет и внучка годовалая
подрастет. Это я еще беру по максимуму, исходя из того, что дети в пятнадцать
лет начинают смотреть на улицу. На самом-то деле это происходит куда раньше, им
уже лет в тринадцать неохота дома при бабушках и дедушках сидеть, у них друзья,
у них свои развлечения, а мы для них – позапрошлый век, рухлядь. Через
четырнадцать лет мне будет семьдесят семь, а Светке моей – семьдесят два. Это
что, возраст, по-твоему? Как только мы перестанем быть необходимыми, чтобы
сидеть с внуками, мы тут же превратимся в обузу, мы начнем мешать, мы будем
целыми днями сидеть дома вдвоем и отчаянно скучать, а вечером приставать к
детям и внукам с разговорами, которые им совершенно не нужны, потому что мы –
прошлый век и разговаривать с нами не о чем, мы не понимаем их проблем, а им
неинтересны наши. Что нам останется? Тупо смотреть целыми днями сериалы и
обсуждать их между собой? Или вернуться в Москву, где со всеми друзьями и
знакомыми связь уже будет утрачена, и снова садиться перед телевизором? Так что
перспективы, Андрюша, у меня отнюдь не радостные.
Этот разговор оставил в душе Бегорского нестираемый след, и
он мысленно все время возвращался к нему, пытался поставить себя на место
человека, выходящего на пенсию в шестьдесят три года. Что бы он стал делать?
Чем занялся бы? Наверное, предался бы своим любимым шахматам, нашел бы
партнеров и играл с ними целыми днями. Или торчал бы в Интернете, читал новости,
лазал по разным сайтам, развлекался. Может быть, даже знакомился с другими
людьми и вступал с ними в переписку. Но ему повезло, он давно имеет дело с
компьютерами, и все, что связано с Интернетом, для него – открытая книга. А
другие? Те, кому сегодня за шестьдесят, за семьдесят, а то и за восемьдесят?
Многие ли из них умеют пользоваться современной техникой? Единицы. Огромное
количество одиноких стариков лишены общения, потому что круг знакомств с годами
оскудевает, слух подводит, ноги слабеют, и в гости уже не находишься, и по
телефону не поговоришь. А компьютер мог бы сделать всё проще и доступнее.
Мысль не давала покоя, обрастала деталями и подробностями,
Андрей буквально заболел своей идеей и внезапно понял, что нашел интересное для
себя новое дело. Он вспомнил разрушенную усадьбу в городе Томилине, где жили
Вера с Леночкой. Сколько денег потребуется на ее восстановление? Наверное,
немало, но он готов платить, деньги есть.
Андрей обдумывал свой новый проект несколько месяцев, а
потом позвонил третьей жене, Анне, и попросил связать его с Виктором.
– Ты опять собираешься навязывать нам свои
решения? – недовольно спросила Анна. – Что еще ты придумал? Сделать
из Филиппа суперзвезду?
– У меня к Виктору другой вопрос, – сухо ответил
Бегорский. – Я хочу попросить его приехать в один город, посмотреть объект
и оценить возможность реконструкции. Разумеется, все будет оплачено.
Виктор сперва отнесся к звонку Бегорского с настороженной
сдержанностью, но выполнить его просьбу легко согласился.
– Ладно, я приеду. А что, у вас в Москве своих спецов
нет?
– Есть. Но мне хотелось бы иметь дело с вами.
– В том смысле, что мы вроде как не чужие? –
усмехнулся в трубку Виктор.
– Именно в этом смысле.
В поездку Бегорский взял с собой Родислава.
– Если меня все устроит, придется идти к местным
властям решать вопросы, – сказал он. – Тут я без тебя не справлюсь.
– Андрюха, я не понимаю, что ты затеял, – сказал
Родислав. – Какой-то уездный городишко, какая-то усадьба… Зачем тебе это?
– Нужно. Если оценка строителей меня устроит, я тебе
все объясню.
Виктор привез в усадьбу бригаду экспертов. На
предварительный осмотр и оценку стоимости восстановления потребовалось четыре
дня, за это время Родислав нашел среди своих многочисленных связей людей,
которые познакомили его с местной городской администрацией. Несколько встреч,
два деловых обеда и один неформальный ужин – и он был полностью готов вести
переговоры о приобретении в собственность земельного участка и находящейся на
нем старинной усадьбы графа Вяземского.
Наконец Виктор огласил вердикт. Названная им сумма
Бегорского устроила.
– Если мне удастся договориться с местной властью и
купить усадьбу, я бы хотел заключить контракт с вашей фирмой на проведение
строительных и ремонтных работ. Как вы на это смотрите?
Виктор, который за четыре прошедших дня успел присмотреться
к бывшему мужу Анны, широко улыбнулся и протянул Бегорскому руку.
– Я готов. Только имейте в виду: Анна работает вместе
со мной. Всегда.
– Я рад, – ответно улыбнулся Бегорский. – Ну
что, переходим на «ты»?
– Годится.
С городской властью удалось договориться довольно быстро,
усадьба висела на муниципальном балансе тяжким грузом, проку от нее никакого не
было, денег на восстановление не было тоже. Бегорский пообещал через несколько
дней прислать своих юристов для оформления всех бумаг, и они с Родиславом
тронулись в обратный путь.
