– Ничего-то ты в нашей Леле не понимаешь, – удрученно
произнес Змей. – Я тебе толкую, толкую – я ты все не усвоишь. Не нужны ей
кавалеры.
– То есть как – не нужны? Так не бывает.
– Бывает.
– У нее что, эта самая, как ее, ориентация? – в
ужасе спросил Камень.
– Дурак ты старый, – рассмеялся Змей. – Она
по Вадиму сохнет.
– По какому Вадиму?
– Да все по тому же, с собакой. Собаки, правда, разные,
сначала была Рада, но она умерла, и купили Карму, тоже овчарку. А Вадим все тот
же. Вспомнил? Тебя еще, если я не ошибаюсь, Ворон слезно умолял правила
нарушить и дать ему с Лелей познакомиться, когда на нее маньяк чуть не напал.
– Ох ты, господи! Неужели она до сих пор в него
влюблена? – не поверил Камень. – Это ж сколько лет прошло!
– А тем, кто любит страдать, годы только в плюс идут.
Чем дольше счастье не наступает – тем лучше, а то если оно наступит, так
печалиться не о чем будет. Усек? Леля тайно любит Вадима и посвящает ему стихи
на русском и английском языках, а также все помыслы и мечты. Вот так-то.
– А вообще мальчики на нее внимание обращают?
– Обращают, конечно, – кивнул Змей. – Она
девочка симпатичная, даже почти что красивая, высокая, тоненькая, хрупкая
такая, волосы густые, как у Любы, и вьются, как у Родислава, глаза большие,
темно-серые, личико точеное.
– Красота! – мечтательно протянул Камень. – А
почему ты говоришь, что она почти красивая? По-моему, то, что ты описал, очень
даже красиво и без всяких «почти».
– Вот и видно, что ты мало человеков в своей каменной
жизни видел, – покачал головой Змей. – Человека не черты лица
украшают, не внешние атрибуты, а взгляд и выражение лица. Если человек все
время страдает и выражает это всем своим обликом, то он мало кому покажется
красивым. У Лели вид угрюмый, неприступный, плечи опущены, глаза в пол, да еще
в шаль постоянно кутается. И говорит так тихо, монотонно, словно все кругом
умерли. Ну какому молодому парню такое понравится?
– Но ты же сказал, что на нее мальчики внимание
все-таки обращают, – заметил Камень.
– Ну а чего ж не обратить-то? Москвичка, из хорошей
семьи, папа в МВД служит, полковник, квартира трехкомнатная на Юго-Западе –
поди плохо. Иногородних-то студентов, желающих осесть в столице, пруд пруди,
так что ухажеров у Лели хватает, только ей это все не нужно, она по Вадиму
страдает.
– Чего ж она с ним никак не познакомится-то! –
воскликнул Камень. – Ведь столько лет в одном доме живут, в одном
подъезде, возможностей наверняка было навалом.
– Слушай, друг, ты совсем тупой или
прикидываешься? – рассердился Змей. – Я ж тебе объясняю: Леле нужно
страдать, и она никогда не сделает ничего такого, что могло бы эти страдания
прекратить.
– Ладно, не пыли, все я понял, – проворчал
Камень. – А что с Родиславом?
– А что с ним? – удивился Змей. – С ним все
прекрасно, его постоянно повышают по службе, он уже начальник отдела, вон в
Испанию с группой руководителей отправился.
– Но у него же была проблема… деликатная, –
смущенно пояснил Камень.
– Ах, вот ты о чем! Ну, проблема никуда не делась, она
имеет место, но Родислав никак не хочет с ней смириться и время от времени
предпринимает попытки реабилитироваться в собственных глазах. Правда, почти
всегда неудачно, но иногда что-то получается. Редко, правда. Однако он надежды
не теряет, он по-прежнему думает, что все дело не в нем самом, а в том, что
женщины попадаются не те. Вот он и ищет ТУ.
– Которую? – не понял Камень.
– Ту, с которой у него все получится с первого раза и
легко.
– Но он хотя бы понимает, какой она должна быть? –
допытывался Камень. – Или ищет наобум, как бог на душу положит?
– Да ни черта он не понимает! – с досадой
воскликнул Змей. – Тычется, как слепой котенок, то в блондинок, то в
брюнеток, то в пышечек, то в худосочных килек, то в молоденьких совсем, то
постарше выбирает. В общем, черт знает что творит. Но с умом.
– Это как же?
– Так, чтобы Любу не обидеть.
– А она догадывается?
– Я ж тебе говорю, она умная и тонкая. Она понимает,
что иначе и быть не может. Переживает, конечно, а что она может сделать? От нее
решение этой деликатной, как ты выразился, проблемы никак не зависит. Если бы у
Родислава сложились с кем-то более или менее постоянные отношения, Люба об этом
сразу же узнала бы, потому что он бы сам ей признался и попросил прикрыть от
тестя и от детей. Раз не просит, значит, таких отношений ни с кем нет. А коль
их нет, то сразу же встает вопрос: почему? И сразу же приходит в голову ответ: потому
что есть та самая пресловутая деликатная проблема. А как с этой проблемой
бороться, если не прибегать к помощи врачей? Правильно, методом проб и ошибок,
как это делают девяносто девять процентов мужчин. Вот это все Люба и понимает.
– Ей, наверное, ужасно неприятно, – задумчиво
произнес Камень.
– Еще бы! – поддакнул Змей. – Ладно, хватит
вопросов, Новый год на носу, мы с тобой за болтовней все пропустим.
– Нет, погоди, – остановил его Камень, – я
еще про Аэллу хотел узнать. Как она?
– О, эта дамочка процветает! Миллионерша по ихним
меркам тех времен. Связей – вагон, может все, у нее на любую проблему найдется
человек, который все решит. Любовник у нее в девяносто втором году был тот же,
что и в девяносто первом, какой-то гражданин Швейцарии, крупный бизнесмен. В
общем, своей личной жизнью Аэлла Константиновна более чем удовлетворена. Ну и
Любу с Родиславом она по-прежнему пытается облагодетельствовать, это уж как
водится. Недели через две после истории с Николашей она приехала к Романовым и
привезла им два новых телефонных аппарата, один с автоответчиком и
определителем номера, другой – с радиотрубкой. Эта роскошь только-только стала
в России появляться. Ребята, говорит, это теперь модно, и мне все клиентки
кинулись дарить телефоны, у меня их уже штук десять скопилось, девать некуда,
выручайте.
– Жаль, Ветер не слышит, – хмыкнул Камень, –
он бы порадовался.
– Так услышит еще, – успокоил его Змей. –
Ворон же наверняка все это тебе станет рассказывать. А тебе придется покорно
слушать, ты ведь не сможешь ему сказать, что уже все знаешь. Будешь слушать и
удивляться, и ужасаться, и радоваться, и смеяться, и плакать, и вопросы
уточняющие задавать, чтобы наш передвижной кинотеатр ни о чем не догадался.
Как, выдержишь? Сможешь притвориться?
– Ничего, выдержу, – рассмеялся Камень. – Тем
более что он мне только половину всего расскажет. Наверное, про похищение – и
все. Про Николая Дмитриевича, Лелю и Аэллу он вряд ли догадается посмотреть
подробно, если я сам не попрошу.
– Ну и ладно. Давай Новый год встречать. Сейчас я тебе
орешков с медом поднесу, очень вкусно.
