– Есть немного, кофе попить хватит, а дожить – нет. Мне
еще неделю надо протянуть. Что посоветуешь? Может, поменять билет и вернуться?
У меня билет дорогой, так что поменять можно без доплаты.
– А банковские вклады у тебя есть? – спросила
Люба.
– Ну конечно! Не дома же мне такие суммы хранить.
– Тогда лучше возвращайся, – посоветовала
она. – Ничего приятного тебя здесь не ждет, но ты хотя бы сможешь держать
руку на пульсе. Может быть, твой друг тебе чем-нибудь поможет.
Люба еще не успела отойти от телефона, как аппарат снова
взорвался тревожным звонком. «Наверное, опять Аэлла, – подумала
она. – Что-то забыла спросить».
Но это оказалась Лариса. В голосе ее звучала неприкрытая
паника.
– Тетя Люба, с папой совсем плохо!
– Что случилось? Кричит? Дерется?
– Нет, он пожелтел весь и температура под сорок. Что
делать?
– Срочно вызывать «Скорую», – скомандовала
Люба. – Я сейчас спущусь.
Она стала торопливо одеваться.
– Ты куда? – Родислав неохотно оторвался от
телевизора, по которому транслировали футбольный матч.
– К Ларисе.
Он недовольно поморщился.
– Что там опять? Скандал? Дебош? Зачем тебе туда
ходить? Пусть берет ребенка и идет к нам, как всегда. Не хватало еще тебе под
горячую руку этому алкашу попасть.
– Геннадий заболел. Похоже, там что-то серьезное. Как
бы не цирроз.
– Допился, козел! – с досадой воскликнул Родислав.
Он выключил телевизор, снял длинный махровый халат и принялся
натягивать джинсы и футболку.
– Пойду с тобой. Мало ли какие решения придется
принимать, – сказал он, запихивая бумажник в задний карман.
Люба с благодарностью посмотрела на мужа. Какой он все-таки
хороший, добрый! Не бросает ее одну в сложной ситуации, всегда готов помочь,
поддержать.
Одного взгляда на Геннадия оказалось достаточно, чтобы
понять: дело плохо. Лариса стояла рядом с отцом, бледная и перепуганная, руки
трясутся.
– Ты вызвала «Скорую»? – спросила Люба.
– Да. Но они, наверное, не приедут.
– То есть как – не приедут? Почему?
– Они спросили, принимал ли больной алкоголь, а я
сказала правду.
– Какую правду? – нахмурился Родислав. – Что
ты им сказала?
– Что он пьет все время, каждый день, и уже много лет.
Они так со мной разговаривали… Как будто я виновата. Как будто если человек
пьет, то его лечить не надо, пусть умирает. Ой, тетя Люба, а так боюсь!
Лариса разрыдалась. Люба обняла ее, прижала мокрое от слез
лицо к своему плечу, до которого невысокая девушка еле доставала.
– Они приедут, – успокаивал она Ларису, –
никуда не денутся, не имеют права не приехать. Другое дело – они могут не
забрать его в больницу. Но это мы будем разбираться. Ничего не бойся, мы рядом.
– Ну да, – поддержал ее Родислав, – мы будем
с тобой до тех пор, пока все не устроится. Мы тебя одну не бросим, не бойся.
– Ой, тетя Любочка, – Лариса разрыдалась еще
горше, – как хорошо, что вы с дядей Родиком у меня есть! Без вас я бы
пропала совсем!
«Скорая» приехала через полтора часа. Все это время Любе
пришлось метаться между плачущей Ларисой, проснувшимся и капризничающим
двухгодовалым Костиком и лежащим на диване Геннадием, который, несмотря на
высокую температуру, грязно бранился, угрожал всех урыть и категорически
отказывался от медицинской помощи.
– На хрена вы этих лепил вызвали? Никто мне не нужен, я
в порядке, и ни в какую больницу я не поеду, не фиг мне там делать. Слышь,
сосед, налей мне стакан, мне лучше всяких лекарств водка помогает.
Он порывался встать и уйти из дома, но сил не было, и мощный
Родислав без всяких усилий удерживал Геннадия в лежачем положении.
Наконец приехали врач и фельдшер – двое здоровенных молодых
мужиков, от которых исходил легкий запах спиртного. Родислав встретил их у
двери и на несколько минут задержал в прихожей, прежде чем провести к больному.
После этого короткого разговора все пошло как по маслу, и опасения Ларисы не
оправдались. Медики были вежливы и доброжелательны, к больному отнеслись с
сочувствием и его алкогольную практику никак не комментировали, только задавали
вопросы, на которые все присутствующие добросовестно отвечали.
– Будем госпитализировать в инфекцию, – негромко
обратился к Родиславу тот, который был врачом. – Вам все равно – куда? Или
поискать, что получше? Можно на Соколиную гору, а можно в Боткинскую, но на
Соколинку бесплатно, а за Боткинскую надо будет… сами понимаете.
Родислав понимал. Платить за соседа-алкоголика ему не
хотелось. И сочувствия к нему не было. Сам допился – вот и пусть лежит в первой
попавшейся больнице. Он уже открыл было рот, чтобы сказать, что ему все равно,
куда увезут Геннадия, но поймал панический взгляд Ларисы и умоляющий – Любы, и
вспомнил о своей вине перед этим спившимся человеком и перед его ни в чем не
виноватой дочерью. Как знать, если бы тогда, восемнадцать лет назад, он,
Родислав Романов, не струсил и честно рассказал обо всем, что видел, судьба
Геннадия и его семьи сложилась бы совсем по-другому, более благополучно, и
Лариска не была бы сейчас матерью-одиночкой, и Татьяна Федоровна осталась бы
жива и здорова, и сам Геннадий спокойно работал бы и не пил так много.
– Давайте, ребятки, куда поприличнее, – попросил
он. – Мы заплатим, сколько надо.
Врач подсел к телефону и начал куда-то звонить. Через десять
минут переговоры были закончены, и больного стали на носилках выносить из
квартиры. Родислав и Люба быстро поднялись к себе, чтобы передать маленького
Костика на попечение Лели, одеться и взять ключи от машины. Лариса поехала с
отцом в карете «Скорой помощи», а Романовы – следом на своей «Шкоде». Когда
подъехали к больнице, выяснилось, что Геннадию в дороге стало значительно хуже
и его прямо из приемного покоя отвезли в реанимацию. Дежурный врач была
сердитой, ничего не объясняла, на вопросы не отвечала и разговаривала с ними
сквозь зубы. Родислав попросил Любу и Ларису отойти и о чем-то побеседовал с
врачом наедине, после чего женщина заметно смягчилась.
– Пока никаких прогнозов дать я не могу, больной в
реанимации, мы его начнем прокапывать глюкозой и раствором Рингера, сделаем
анализы, ультразвук, томографию, обследуем, тогда можно будет сказать что-то
более определенное. Похоже на гепатит, но, учитывая ваш анамнез, все может
оказаться куда серьезнее.
– Цирроз? – спросила Люба.
Врач отвела глаза и вздохнула.
– Не будем загадывать. Вот сделаем завтра УЗИ – и
наступит ясность. Высокую температуру может дать гепатит, а может интоксикация,
вызванная тем, что печень уже полностью разрушена и не работает. Поезжайте
домой, здесь вам делать нечего.
