– Почему? – перебил его Ветер. – Он что,
кривой и горбатый?
– Много ты понимаешь! Они познакомились в девяносто
пятом году, когда быть бандитом было круто, но перед приличными людьми стыдно
было иметь с ними дело. А потом прошло время, бандиты облагообразились, не все,
конечно, но некоторые, самые богатые, завели собственные фирмы, шикарные дома,
даже во властные структуры пролезли. Вот Тесак как раз из таких. Ходит в
смокинге, ездит на «Майбахе», живет на Рублевке. Так теперь Аэлла решила, что
можно его в свой круг вывести, тем более что Романовы с ним уже давно заочно
знакомы. И она привела его к Бегорскому на свадьбу.
– На какую свадьбу?! – завопил Камень. –
Почему я про свадьбу Бегорского в первый раз слышу?!
– Ты в первый раз слышишь потому, что я тебе про нее не
рассказывал, – невозмутимо ответствовал Ворон. – Вот сейчас и
расскажу. После того как от него ушла Вера и забрала дочку, Бегорский немного
погулял с длинноногими модельками, повозил их на дорогие курорты, а потом
женился во второй раз. Хорошая такая женщина, спокойная, уютная, моложе Андрея
лет на десять.
– Нет, это невозможно! – простонал Камень. –
Ну как тебе доверять смотреть сериалы, если ты такое важное пропускаешь, а
потом задним числом рассказываешь как ни в чем не бывало! Как ее зовут? Как она
выглядит? Чем занимается?
– Да это неважно, – Ворон беззаботно махнул
крылом. – Он с ней уже развелся.
– Как?! А свадьба? А Тесак?
– Ты меня не путай, это другое совсем, – с досадой
бросил Ворон. – В общем, со второй женой он прожил полтора года, и она его
бросила. Сбежала от него – только пятки сверкали. При этом сказала ему
точь-в-точь то же самое, что первая жена Вера: мол, ты очень хороший человек,
но жить с тобой невозможно.
– Елки-палки, – оживился Ветер, – что же он
такое дома вытворяет, что с ним жить невозможно? Вы, ребята, меня
заинтриговали.
– Понятия не имею, – сказал Ворон. – Я за ним
не смотрю. То есть на работе я его, конечно, вижу, поскольку смотрю за Любой и
Родиславом, а домой к нему я не лазил. Так, заглянул пару раз, чтобы понимать,
как от него жены уходили. Все-таки момент ответственный, тут важно знать, не
скандалили ли они, не претендовали ли на имущество.
– Ну и как? Претендовали? – живо поинтересовался
Камень.
– Представь себе, нет. Ни первая, ни вторая. Ничего не
просили, ни на чем не настаивали, расходились мирно и полюбовно.
– Ну, это и немудрено, – заметил Камень, –
такой парень, как наш Андрей Бегорский, ни за что не выбрал бы себе в жены
женщину корыстную и скандальную. Но все-таки странно, что они обе от него ушли.
А он им не изменял случайно?
– Вроде нет, – в голосе Ворона не было прежней
уверенности, и Камень начал сомневаться. – Он же говорил Аэлле, что
женился не для того, чтобы гулять налево. Короче, развелся он во второй раз,
снова погулял малость, поразвлекался и опять женился. В третий раз, стало быть.
Вот на эту свадьбу как раз Аэлла Тесака и привела. Родислав расстроился – ужас!
– Почему? – удивился Ветер. – Он что, до сих
пор влюблен в мою красавицу Аэллочку и ревнует?
– Тьфу ты, дурень, – Ворон с досады плюнул.
Плевок попал Камню в бок, и Камень угрожающе зарычал. Ворон
немедленно схватил клювом торчащий из-под снега сухой листик и принялся
старательно вытирать Каменный бок, виновато приговаривая:
– Доведут до греха эти летучие придурки! Нет, ну надо
же было такое ляпнуть! Никакого зла не хватает.
Закончив работу, он с любовью оглядел чистую сухую
поверхность и снова вернулся на ветку, откуда удобно было вещать.
– Родислав много лет боролся с преступниками, ловил их,
выводил на чистую воду и предавал суду. И вот теперь он вынужден сидеть за
одним столом с известным криминальным авторитетом и жать ему руку, и чокаться с
ним, и разговаривать. Ему это глубоко противно. Но при этом он понимает, что
обязан Тесаку, поскольку тот регулярно поставлял Романовым информацию об их
сыне. И быть обязанным такому человеку ему тоже неприятно. То есть одно дело
заочно знать, что криминальный авторитет для тебя что-то делает, и совсем
другое – сидеть с ним рядом, смотреть в глаза и поддерживать светскую беседу. В
общем, настроение у Родислава испортилось, он уже не рад был, что пришел на эту
свадьбу.
– Ну так и не ходил бы, – заметил Камень. –
Он же знал, с кем придет Аэлла. О чем он раньше-то думал?
– Ему неудобно было не пойти. Это ж не свадьба в
широком смысле слова была, а просто посиделки в ресторане узким кругом:
Бегорский с невестой, Аэлла со спутником и Родислав с Любой, вот и все гости. И
неизвестно было, какого именно спутника приведет Аэлла, у нее ж знакомых
мужиков – море, и совсем необязательно ей приходить в гости с тем, с кем она
спит. Она вполне может привести и делового партнера, и просто приятеля.
– Да, – мечтательно подхватил Ветер, – она
такая, моя Аэллочка. Огонь-девка! А как она сейчас выглядит?
– Сейчас – не знаю, – Ворон решил проявить
принципиальность и придраться к формулировке, – а в две тысячи первом году
она была как колобок. Интеллигентно выражаясь – аппетитная пышечка, а по-моему,
просто толстозадая каракатица.
– Не смей! – Ветер собрал остатки сил и возмущенно
зашелестел хвойными ветками. – Я не желаю слышать про свою любимицу такие
пакости.
– Какие же это пакости? – мстительно произнес
Ворон, усиленно демонстрируя дружелюбие. – Это факт. Ноги короткие, попа
низкая и к тому же огромная, много бюста, много волос. Чего тут красивого? На
мой вкус – каракатица и есть. Но Тесаку нравится. Правда, глаза у нее
по-прежнему хороши необыкновенно, так и сверкают, так и горят! А во всем
остальном моя Любочка в сто раз лучше. И одета она теперь не хуже Аэллы. У
Аэллы костюм от Валентино, а у Любочки платье от Джанфранко Ферре.
– А это кто такие будут? – нахмурился Камень.
– Это модельеры, – подал голос Ветер. – Ты не
вникай, это все для тебя неважно. Оба известные, оба дорогие и престижные. Ты,
Ворон, лучше скажи: Аэллочка любит этого своего Тесака?
– Да кто ж его знает, – Ворон попрыгал
влево-вправо, что должно было означать «может, да, а может, и нет». –
Спать она с ним спит, и много лет уже, а уж из каких соображений она это делает
– тайна сия велика есть. Точно не знаю, а врать не хочу. О, вспомнил!
– Чего ты вспомнил? – насторожился Камень.
– Слово вспомнил. Я когда про Тесака рассказывал, у
меня в голове слово крутилось, чтобы его охарактеризовать, а вспомнить не мог.
Респектабельный, вот он какой теперь. Рес-пек-та-бель-ный, – Ворон со
вкусом и расстановкой произнес нужное слово. – Был бандюк бандюком,
малиновый пиджак, пальцы веером, бритый затылок, а теперь – совсем друге дело,
теперь его даже за приличного могут принять, дочка в Сорбонне учится, у
младшего сыночка гувернантка.
