— Но поймите, она свидетельница убийства! — пыталась воззвать к совести врача Кира. — Возможно, ее тоже пытались убить.
— Мы должны с ней поговорить! — вторила ей Леся.
Но даже их совместный напор не оказал на врача должного воздействия. Он был тверд как скала.
— Вот что, подруги, — сказал он. — Я к этой девушке даже полицию не пустил! А вы хотите, чтобы я для вас сделал исключение?
Глаза у него при этом так возмущенно сверкнули, что подруги поняли: настаивать бесполезно. В самом деле, если этот эскулап выставил даже полицию из своих владений, то нечего и настаивать.
— Приходите завтра, — видя их покорность, смягчился врач. — Если состояние больной будет стабильное, то я разрешу вам навестить ее.
— Спасибо, — пробормотала Кира. — Но боюсь, завтра уже может быть поздно.
— Что ты имеешь в виду? — спросила у нее Леся, когда они вышли из здания больницы.
— Что будет поздно? — переспросила Кира. — Да очень просто! Наверняка убийца уже знает, что не успел докончить свое дело до конца. И, конечно, постарается за эту ночь довершить начатое.
— Боже мой! — ахнула Леся. — Ты думаешь, что девушке грозит опасность?
— А ты сама так не думаешь? — уставилась на нее Кира.
— Может быть, это просто случайное совпадение, — нерешительно пробормотала Леся. — Ну, что именно этой девушке дали по голове.
— Ты веришь в такие совпадения? — скептически уставилась на нее Кира.
— Нет, — покачала головой Леся.
— Ты, чем глупости говорить, лучше поставь себя на минутку на место преступника! — велела ей Кира.
— Какого преступника? — пробормотала Леся. — Возле нас их в последнее время крутится целая куча.
— Молодец! — похвалила ее Кира. — Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз. В самом деле, кто же преступник? Кто пытался убить девушку?
— Да! Кто? — эхом отозвалась Леся.
— Лично я думаю, что это сделал тот тип, который убил Зухру, — сказала Кира. — Наверное, дядя Витя снова не удержался и кому-то разболтал, зачем мы к нему приходили. Пошли слухи, убийца узнал, что есть свидетель, вернее говоря, свидетельница, которая может быть ему опасна. И попытался устранить ее.
— Но неудачно!
— Ну да, — кивнула Кира. — В первый раз у него не вышло. Но есть вероятность, что он повторит свою попытку. И сделать это он должен сегодня ночью. Потому что завтра к девушке придет полиция, допросит ее, и для преступника все будет кончено.
— Ужасно! — побледнела Леся. — Надо сказать этому врачу, что девушку могут попытаться сегодня ночью убить!
— И что он сделает? — хмыкнула Кира. — В лучшем случае вежливо выслушает нас. А дальше что? Полиция, ты сама видела, умотала из больницы. Девушка осталась беззащитна. Ты же помнишь, на втором этаже у них и днем совершенно безлюдно. Кроме нас с тобой, там никого в палатах и не было. Редко когда медсестра пройдет. А уж ночью… Ночью наверняка и вовсе тишина и пустота. Прикончить там девушку — сплошное удовольствие. Ночью эта больница самое безлюдное место во всем местечке.
Глава 11
Кира, крадучись, обошла все здание. Теперь она стояла в больничном дворике и задумчиво смотрела на темные окна второго этажа. Они были приоткрыты. Похоже, криминогенная обстановка в этом районе Турции была на редкость спокойной, если в больнице на ночь оставляли открытыми окна, под которыми находились какие-то вполне подходящие ящики и росло огромное ветвистое дерево из породы фикусов.
Раньше Кира наивно полагала, что фикусы — это сравнительно небольшие элегантные деревца, растущие исключительно в кадках или оранжереях. Но и там они едва ли достигали высоты взрослого человека. А тут этот самый фикус вымахал до огромных размеров и выглядел как взрослый, вполне оформившийся каштан.
У него была такая же густая крона, гладкий ствол и пышная листва. Только листья глянцевые, темно-зеленые с чуть красноватой изнанкой. И листья толстые, овальной формы. По листьям, собственно говоря, Кира и вычислила, что это именно родной фикус, а не какое-то другое, совсем незнакомое ей дерево. И, едва поняв, что именно растет перед ней, Кира уже знала, как им следует действовать дальше. К фикусам она испытывала непоколебимое доверие. Уж фикус — он ее точно не подведет!
— Помоги мне поставить эти ящики! — прошептала Кира подруге, подтаскивая к толстому стволу фикуса первый пластмассовый ящик.
— Что ты собираешься делать? — дрогнула Леся.
— Что, что! — передразнила ее Кира. — Будто бы сама не понимаешь. Вон открытое окно, возле него дерево, и дурак смекнет, что к чему.
— Я против! — решительно отказалась Леся. — Забраться через окно ночью в больницу — это криминал!
— Много ты понимаешь! — сердито возразила Кира. — Вот если эту девушку убьют, тогда это точно будет криминал!
Леся взглянула на дело под новым углом зрения и кинулась помогать подруге. Вместе они довольно быстро соорудили из крепких ящиков нечто вроде лесенки, по которой Кира, а за ней и Леся легко взобрались наверх. Туда, где у фикуса на высоте почти двух метров начинал наконец ветвиться ствол.
Дальше подруги, неуклюже перебираясь с ветки на ветку, двинулись вверх.
— У беременной обезьяны и то вышло бы лучше! — пыхтела Леся, осторожно ставя на очередную ветку ногу в модной босоножке, которые она ни за что не согласилась оставить на земле.
— Я уже все! — раздался шепот Киры. — Забралась. Давай и ты. Побыстрей!
Леся задрала голову и обнаружила, что босоногая Кира, которая без сожаления избавилась от натирающей ей ноги обуви, и в самом деле уже сидит на окне и машет ей рукой. Леся попыталась угнаться за подругой. Но в этот момент проклятая обувка скользнула по ветке. Леся вскрикнула, взмахнула руками и… неожиданно почувствовала, что ее что-то держит, не давая упасть.
Девушка пошарила руками вокруг себя и уцепилась за подвернувшуюся крепкую ветку. Выправившись, она обнаружила, что ее левая ступня осталась без обуви. А за шиворот ее держит красная от напряжения Кира, которой пришлось для этого наполовину высунуться из окна.
— Все в порядке! — прошептала Леся, освобождая ногу и от второй босоножки, которая полетела вниз следом за своей парой.
— Если в порядке, то залезай ко мне! — велела ей Кира. — Слониха неуклюжая! Лезь!
Пыхтя, Леся последовала ее примеру. И через минуту уже сидела рядом с Кирой на подоконнике, приходила в себя, вдыхала больничные запахи и прислушивалась к доносившимся до них звукам.
— Вроде бы все тихо, — заключила наконец Кира и первой двинулась вперед в поисках палаты, где лежала нуждавшаяся в их помощи и защите девушка.
Они осторожно открыли двери уже в три палаты, но там их встретила лишь душная темнота. Наконец в одной из палат они различили под белым покрывалом очертания чьего-то тела.
