Несколько картин, в их числе мои любимые Коровин, Сомов и ранний Шагал, были сняты с привычных мест и стояли, прислоненные к стене в кабинете. Несколько других уже были упакованы в коробки. Стены зияли пустотой и сиротливостью. Сергей Сергеевич был дома и носился по квартире как ветер.
Заметив меня, он остановился и сказал:
– Отлично, поможешь.
– Что делать?
– Пакуй Сомова, Коровина, Шагала – короче, всех по этому списку. – И он протянул мне бумажку.
Это был лист плотной зеленой бумаги с водяными знаками, на котором было написано: «Московское бюро аукционного дома „Сотбис“ принимает у Миниха Сергея Сергеевича на ответственное хранение заявленные на аукцион произведения живописи» – и далее следовал список из тридцати наименований. Вся коллекция.
Сергей Сергеевич был так быстр и суров, что обратиться к нему с вопросами я не посмела. И решила ждать, когда все прояснится.
Когда я упаковала оставшиеся картины, в квартиру вошли грузчики в необычной темно-зеленой униформе и аккуратно вынесли коробки одну за одной.
Сергей Сергеевич тоже собрался.
– Извини, что так получилось. Убери здесь все, пожалуйста. Вот твоя зарплата за месяц вперед. Надеюсь, за это время ты найдешь себе других клиентов. Когда закончишь, прибери у Кары тоже. Она, наверное, дома. Если ее нет, то вот ключ, потом отдашь консьержу.
Голова моя шла кругом. С каких пор они стали делить квартиры? В прошлый вторник все было совершенно как обычно.
Я закончила уборку и отправилась к Каролине Адамовне.
– Может быть, вы объясните мне, за какие прегрешения я только что получила расчет?
Каролина Адамовна сияла новыми серьгами и свежим макияжем.
– Я развожусь с Сергеем и выхожу замуж за Фрэнка Потоцкого.
– За Синюю Бороду?
– Именно.
– С вашим любопытством я бы этого не делала.
– Ты имеешь в виду, что долго я не проживу?
– Типа того. Вы не сможете удержаться. Вы обязательно откроете заветную дверь и испачкаете ключ флуоресцентным порошком.
– Даже если так! Я буду жить как графиня, как я того заслуживаю.
– А ваш Синяя Борода в курсе, что вы собираетесь жить как графиня? Может быть, у него на вас другие планы. Может, он хочет, чтобы вы по вечерам чесали ему пятки?
– Фи. Я согласилась выйти за него только при условии, что он обеспечит мне все условия.
– Когда вы с ним встречаетесь?
– Видишь ли, тут есть один небольшой нюанс.
– Какой, интересно?
– Он думает, что я – это ты.
– В каком смысле?
– Ну, помнишь, я разослала твою фотографию?
– Помню.
– Кстати, как прошла встреча со Стивеном?
– Плохо. Пришла моя подруга Кораблева и смешала мне все карты. Хотела бы я знать, кто брякнул ей про место нашей встречи.
– Ну, она позвонила мне, сказала, что вы поссорились, а она хочет с тобой ненавязчиво помириться. Не знаю ли я чего про твои планы. Ну, я и сказала… А что такого особенного?
– Да нет, я не в обиде.
– Что, совсем не понравился?
– Почему не понравился? Вполне симпатичный американец. Но в этом-то вся и проблема. Я не подготовилась, не знала, о чем с ним говорить, с американцем-то. Сам он не слишком разговорчив. Что я должна была делать – ругать президента Буша? А вдруг он республиканец? Про политическую принадлежность в вашей анкете ничего не было сказано. А тут, как назло, явилась Кораблева в павлиньих перьях и давай его отвлекать от меня. Он и повелся. Короче, разошлись друзьями. Если я поеду в Штаты, обязательно ему позвоню. Вот так.
– Понятно. Извини, что так вышло. Мне и в голову не приходило, что у твоей подруги с ее красавцем мужем могут быть какие-то виды на постороннего американца.
– Вы не поняли. У нее нет никаких видов на этого американца, она просто хотела мне навредить доступным способом. Вот и все. Американец ей сто лет не нужен.
– Ну а ты-то как могла уступить? Почему не боролась?
– А зачем? Если бы он мне нравился, тогда другое дело. А так…
– Значит, все-таки не понравился. Так, вернемся к нашим баранам. Ты должна мне помочь.
– Как именно?
– Встретишься с Синей Бородой, то есть с Фрэнком.
– Зачем?
– Ну, чтобы не пугать его сразу.
– Ну, он же все равно испугается, когда вас увидит… Ой, я не имела в виду…
Каролина Адамовна надулась, в глазах ее выступили слезы.
– Ты считаешь, что я не могу понравиться мужчине?
– Конечно можете. Но пока что жениться он собирается на мне, то есть на моей фотографии. Что же делать?
Каролина Адамовна вытерла нос.
– Ну, вот в этом и состоит мой план и твоя помощь. Ты с ним встретишься и скажешь, что на самом деле он переписывался с твоей матерью, то есть со мной, и фотография, которую он видел, на самом деле моя, только сделана очень давно.
– Мы же с вами совсем не похожи!
– Это не важно. Пока вы будете разговаривать, ты незаметно украдешь его очки. Поэтому, когда появлюсь я, он уже ничего видеть не будет. Он человек вежливый и кричать, что он потерял очки и ничего не видит, не станет. А потом будет поздно. Дело сделано, мы поженились.
– Это какой-то бред.
– Да никакой не бред. Он до смерти боится глазных врачей, он сам мне писал. Те очки, что он сейчас носит, ему выписали двадцать лет назад. И с тех пор он ни разу не был у окулиста. Он никогда не увидит меня отчетливо и будет думать, что я – твоя мать, то есть ты.
– Ну, предположим, что все так и получится. Есть вопрос. Почему вы не оставили себе возможность вернуться назад к Сергею Сергеевичу? Вдруг ничего не выйдет? Что вы будете делать?
– Тут, к сожалению, не все в моей власти. Я не могла себе представить, что Сергей заглянет в мою переписку, поэтому никогда ничего не кодировала. Он полез что-то посмотреть в моей почте и прочитал все письма: и мои, и Фрэнка.
– Он понимает по-польски? Надо было валить на меня, что вы для меня переписываетесь.
– Он обрадовался. Сказал, что давно уже нашел в Австрии, на родине предков, молодую женщину, но не хотел меня обижать. А теперь чувствует себя свободным от обязательств, продает картины, потому что вывозить их за границу слишком дорого, и покупает себе дом в Альпах. Хорошие врачи везде нужны. Он же оперировал в Вене какого-то министра как приглашенная звезда. А надоест – будет жить на деньги, что выручит за картины. Дети, конечно, против, но его это не волнует.
У меня от обилия информации закружилась голова. Что происходит вокруг? У всех меняется жизнь. Все находят себе пару, даже те, у кого пара давно была. И только я бедная, одна-одинешенька, как былинка на ветру. Вот выйду замуж за этого Синюю Бороду, то-то смеху будет!
