— А где наши комнаты? — требовательным тоном спросил Джимми, пока потрясенная Роуз и Джералдин обменивались рукопожатиями. — Где мы будем спать? Мы не будем спать вместе с девчонками, правда?
— Я покажу вам ваши комнаты. — Примми повела детей в холл, но в это время в кухню со двора ввалились Кики и Бретт.
— Мы подумали, что надо перенести в дом багаж, — пояснил Бретт, держа в обеих руках по чемодану и сжимая под мышкой еще один.
Примми остановилась, чтобы представить вновь прибывших.
— Бретт перестраивает нам амбар в жилые комнаты, а Кики ему помогает. Кики живет здесь, со мной, но она временно переехала, пока у нас гостят дети.
Бретт ослепительно улыбнулся Роуз, отчего у бедняжки, должно быть, подогнулись колени.
Бросив Роуз торопливое приветствие, Кики деловито зашагала к лестнице. Она была нагружена не меньше Бретта. Элли стремглав бросилась за ней. Примми, Бретт, Роуз и остальные дети двинулись следом.
— Одна из этих сумок моя, — послышался тонкий голосок Элли. — Ты на кого-то похожа. Кажется, я тебя видела по телику. Ты знаменитость?
На кухне Артемис и Джералдин настороженно переглянулись.
— Нет, — услышали они ответ Кики. — Была когда-то, а сейчас нет. Какую комнату выбираете, девочки? Розовую, голубую или сиреневую?
Артемис потянулась за прихватками.
— Что бы там ни думала Кики, когда приехала сюда, мне кажется, сейчас она начинает понемногу привыкать к своему новому положению, как по-твоему? — задумчиво протянула она, доставая из печи румяные лепешки. — Наверное, помог новый молодой любовник.
— Новый любовник всегда помогает, независимо от возраста.
Артемис недоуменно округлила глаза, не зная, поддразнивает ее Джералдин или нет.
— И тебе надо бы последовать примеру Кики, — вполне серьезно добавила Джералдин. — Хьюго совершенно без ума от тебя. Почему бы тебе не ответить на его чувства? У Хьюго есть все необходимые качества. Он очень крупный мужчина, и рядом с ним ты всегда будешь выглядеть женственной и хрупкой. Он холостяк, умный и культурный человек. Он добр и заботлив. Одевается на редкость смело. Кажется спокойным и сдержанным. На твоем месте я отвела бы его в ближайшую спальню, не медля ни минуты.
Щеки Артемис залились румянцем.
— Это потому, что ты гораздо опытнее меня в постельных делах, Джералдин. А я даже не знаю, как завести роман, как к этому подступиться. Не представляю, как я могла бы раздеться перед кем-то, кроме Руперта.
— А между тем тебе давно пора это сделать. — Со стороны лестницы послышался топот бегущих ног. — Можно начинать намазывать маслом лепешки, — заметила Джералдин, улыбаясь про себя. Артемис не сказала, что Хьюго ей неприятен. Наверняка она втайне думала о нем. И если догадки Джералдин верны, у Артемис имелись все шансы в самом ближайшем будущем начать новую жизнь.
На следующий день Роуз Хадсон и Примми отвели детей в бухту. Артемис погрузилась в изучение особенностей административной работы в галерее, а Кики провела весь день с Бреттом.
Когда наступил понедельник, Мэтт повез детей и их воспитательницу на лодке. Во вторник Роуз и Примми устроили ребятам пикник в Лизард-Пойнте, а вечером Бретт развлекал их историями о контрабандистах, живших в Каллело в девятнадцатом веке.
В среду дети провели в Рутвене весь день. Они помогали Примми кормить кур, собирали яйца и играли на пастбище, старательно обходя стороной Злючку Элис.
— Почему здесь нет качелей? — строго спросил у Кики Джимми, всегда выступавший в роли делегата.
Кики, обычно сторонившаяся детей, оставила его вопрос без внимания. Однако через полчаса Джералдин увидела, как она вытаскивает из фургона Бретта старые автомобильные покрышки и тащит их в дальний конец пастбища, к ветвистым дубам, где в жаркие дни любила понежиться в тени Мейбеллин. Пять минут спустя Кики вернулась к фургону. На этот раз она захватила с собой тяжелый моток веревки и сумку с инструментами.
Заинтригованная Джералдин отправилась на пастбище, чтобы посмотреть, что там происходит.
— Я хочу подвесить покрышки на деревья, — объяснила Кики, перекидывая тяжелую веревку через ветку дуба и вытирая мокрый от пота лоб. — Тогда ребятишки смогут на них кататься.
Идея вызвала бурю восторга. Марлон, с опаской относившийся к деревенской жизни и изрядно оробевший при знакомстве с курами и Мейбеллин, отбросил все свои страхи. Он восторженно вопил, улюлюкал и завывал, как привидение, а потом принялся спорить с Джимми и Фрэнки, кто раскачается сильнее и выше. Рэгз подзадоривал мальчишек бешеным лаем.
— Я хочу, чтобы завтра ты отвез меня на рынок — надо купить ослика.
Примми, охваченная блаженной истомой, лежала рядом с Мэттом на кровати в его доме в Каллело.
— Что-что? — Мэтт перекатился на бок, приподнялся, опираясь на локоть, и недоверчиво посмотрел на Примми.
Его изумление показалось Примми таким комичным, что она весело захихикала.
— Я хочу, чтобы ты повез меня завтра на рынок, надо купить ослика. — Примми медленно провела рукой по мускулистой груди Мэтта. — Джимми спросил сегодня за завтраком: «Неужели у вас тут даже нельзя покататься верхом, миссис?» Я согласна с Джимми — это нужно исправить как можно скорее.
— Но ведь в субботу он вместе с остальными детьми отправится домой!
— Верно. Но в будущем, когда дети станут постоянно бывать в Рутвене, без ослика нам никак не обойтись. Вот я и решила купить его сейчас и порадовать Джимми.
— В предместьях Пензанса есть ослиный питомник, — выдохнул Мэтт, прежде чем поцеловать Примми. Примми закрыла глаза. Она утопала в блаженстве. Невозможное случается, даже когда тебе пятьдесят два. Она снова влюбилась, и ее новая любовь так же сильна, как прежнее чувство к Теду. — Мы можем поехать туда завтра, — предложил Мэтт, оторвавшись наконец от ее губ. — И заодно захватить с собой Джимми и еще кого-нибудь из ребят. Как ты думаешь, они захотят?
— Конечно, они поедут с радостью.
Их взгляды встретились. Сильная широкая ладонь Мэтта нежно обхватила полную грудь Примми.
— Я люблю тебя, Примми.
— Да, — улыбнулась она. — Я знаю. — Она обвила руками шею Мэтта, полная решимости не говорить ему о своей любви. Всему свое время, к чему торопить события? Их связывает особая, трепетная, драгоценная близость, и с каждым днем она становится все прочнее и глубже. Пусть все идет своим чередом, и каждый новый шаг, сделанный навстречу друг другу, приносит новую, ни с чем не сравнимую радость. Когда-нибудь — может, через неделю-другую — она скажет Мэтту, что любит его, что хочет быть с ним до конца своих дней, и это будет правдой.
Примми притянула к себе Мэтта и ласково прошептала ему на ухо:
— Люби меня, Мэтт, пожалуйста, люби меня.
— Мне нужно съездить на три-четыре дня в Париж, чтобы показаться мистеру Циммерману и сделать ежемесячное переливание крови, — предупредила Джералдин за день до отъезда детей. — Кики и Артемис можно ничего не объяснять. В последнее время у них обеих такая насыщенная событиями жизнь, что они вряд ли заметят мое отсутствие.
