Это было не совсем верно, но ни Артемис, ни Кики не стали задавать лишних вопросов. Несколько дней, пока Кики жила с Бреттом в его фургоне рядом с Ковереком, а Артемис проводила большую часть времени в художественной галерее с Хьюго, Примми целиком погрузилась в дела фермы и впервые по-настоящему оценила, как много дает ее маленькому хозяйству фруктовый сад. Помимо яблонь, здесь росли еще грушевое дерево и чудесная слива, чьи раскидистые ветви под тяжестью плодов склонялись к самой земле.
Примми собирала спелые сливы в большие пластмассовые ведра, а потом принималась за титанический труд — очищала сливы от косточек, слушая радио. Когда Рэгзу надоедало наблюдать, как Кики и Бретт перестраивают амбар, он составлял Примми компанию.
За работой Примми непрестанно думала о Джералдин. Когда та впервые призналась, что серьезно больна, и назвала два основных препятствия, мешающих провести успешную операцию по пересадке костного мозга — отсутствие подходящего донора и возраст, — Примми решила, что возрасту не следует придавать большое значение. Теперь же благодаря веб-сайту Благотворительного фонда поддержки больных апластической анемией Примми поняла, что ошибалась. Даже если удастся разыскать Френсиса и пробы его костного мозга покажут, что он может стать донором для Джералдин, нет никакой уверенности, что операция пройдет успешно.
Погруженная в эти невеселые мысли, Примми посыпала корицей очищенные от косточек сливы, залила медом и поставила в печь.
Когда зазвонил телефон и звенящим от напряжения голосом Джералдин сообщила, что мистер Циммерман нашел подходящий донорский материал и собирается проводить операцию, Примми показалось, что она заснула и видит сон.
— Но это же чудесная новость! Потрясающая новость! — выдохнула она, не в силах поверить в реальность происходящего.
— Еще бы! — с непередаваемым выражением воскликнула Джералдин. — Я перезвоню тебе, когда будут еще какие-нибудь новости. А пока скрести пальцы на счастье.
Джералдин повесила трубку, и Примми рухнула в кресло-качалку. Ноги у нее подгибались. У Джералдин появился шанс вылечиться, и очень может быть, другой такой возможности уже не представится.
— Что мы собираемся делать на Рождество? — поинтересовалась за обедом Артемис, хотя до Рождества оставалось еще уйма времени. — Устроим рождественский ужин здесь, в Рутвене, и пригласим к себе Хьюго и Мэтта?
— Извини, — сухо бросила Кики, прежде чем Примми успела ответить. — Но кажется, ты кое-кого забыла. Как насчет Бретта?
— И Бретта тоже, если у него нет родителей, которые ждут его на праздничный ужин.
— Родителей у него нет. А ваши с Примми дети? Они не собираются приехать сюда на Рождество?
— Может, мои и приедут, — неуверенно протянула Примми. — Я приглашу их, хотя Джоанн почти всегда встречает Рождество с родителями мужа, а Милли обычно уезжает за границу. Если повезет, на несколько дней приедет Джош. Да и Люси вроде бы собиралась вернуться из Австралии к Рождеству. — Она вопросительно посмотрела на Артемис: — А как Орландо и Шолто? Ты не хочешь пригласить их к нам? Чем больше гостей, тем веселее.
— Я бы с удовольствием их пригласила. — В голосе Артемис послышалась привычная нерешительность. — Конечно, иногда они бывают черствыми и равнодушными, но я все равно люблю своих мальчиков и скучаю по ним. Может, они даже помогли бы подыскать мне дом. Я уже обошла всех местных агентов по продаже недвижимости и подробно объяснила, что мне нужно.
Разговор перешел на другую тему, и мысли Примми снова обратились к Джералдин. Если операция пройдет успешно, приедет ли Джералдин на Рождество? И захочет ли она пригласить кого-нибудь в Корнуолл? Может быть, свою французскую приятельницу Доминик?
* * *
Если бы не тревожное ожидание новостей из Парижа, последующие две недели доставили бы Примми огромное удовольствие. Разложив готовые сливы по пластмассовым банкам и убрав их в морозильник, Примми принялась за приготовление груш. Она варила их в красном вине с добавлением сахара, корицы и гвоздики. Артемис не осталась равнодушной к священнодействиям Примми и тоже с головой ушла в консервирование и заморозку.
— Я нашла рецепт соуса чатни и хочу попробовать, — объявила она. — Это отличный способ пустить в дело излишек помидоров. Знаешь, я никогда еще не была так счастлива, как сейчас. Это просто поразительно — ведь совсем недавно мне казалось, что жизнь кончена.
— В этом нет ничего невероятного, Артемис. Моя жизнь не раз менялась самым удивительным образом, совершенно неожиданно.
Артемис, озабоченно нахмурив брови, помешала томатную смесь в кастрюле.
— А моя жизнь изменилась только благодаря тебе. Если бы не ты, я осталась бы в Глостершире и все вокруг смотрели бы на меня с жалостью, зная, что Руперт бросил меня ради какой-то расфуфыренной девки с хорошей родословной. Я чувствовала бы себя униженной и даже не помышляла бы о другой жизни, кроме той, что вела последние тридцать два года. Я никогда не стала бы администратором в художественной галерее. Не оказалась бы здесь, в окружении друзей. — Артемис внезапно замолчала. Ее щеки залились румянцем. — И я не встретила бы Хьюго.
— А Хьюго совершенно особенный, правда?
— Он замечательный. — Глаза Артемис блеснули. — Он самый добрый из всех, кого я знаю, и не только со мной, со всеми. Не понимаю, как могло случиться, что он до сих пор не женился.
Примми принялась укладывать в печь банки для консервирования, чтобы как следует их прогреть.
— Наверное, потому, что он неисправимый романтик, который так и не встретил женщину своей мечты, хотя сейчас, по-моему, он наконец-то ее нашел.
— Ты думаешь, это я? Надеюсь, ты права, Примми! — с жаром воскликнула она. — Господи, я очень надеюсь, что ты права.
Несколько дней спустя, приехав в Каллело за покупками, Примми зашла в художественную галерею Хьюго, чтобы увидеть подругу в роли администратора. Артемис выглядела на редкость естественно за изящным французским бюро девятнадцатого века в окружении массивных картин в золоченых рамах. Атмосфера изысканной роскоши очень шла ей. Розовато-лиловое шелковое платье с цветочным узором и легкой драпировкой у горла эффектно открывало белоснежную шею, а великолепную грудь украшала длинная тройная нитка жемчуга.
На фоне дорогих произведений искусства, причудливых украшений, обтянутых серым шелком стен и сверкающих люстр Артемис казалась едва ли не миниатюрной. Примми слышала, как Хьюго говорил Мэтту, что все американские туристы без ума от нового администратора, и теперь она хорошо понимала почему.
— Примми! — Артемис мгновенно вскочила из-за бюро. — Я не знала, что ты сегодня собираешься в Каллело. У тебя есть время выпить кофе или бокал вина?
Примми опустила на пол корзинку с бакалеей и несколько раз согнула и разогнула затекшую руку.
— Сейчас только одиннадцать часов, Артемис. Вроде бы рановато для вина?
— Хьюго говорит, что вино следует предлагать всем, кто готов потратить кучу денег, — как правило, это американские туристы.
