— Ну да, — подтвердила Примми, стараясь придать своему голосу беззаботность и не впадать в раздражение только потому, что Артемис отреагировала на имя Саймона совсем не так, как хотелось бы.
— Это очень мило с твоей стороны, — проворковала Артемис, словно, пообедав с Саймоном, Примми совершила акт христианского милосердия. — Он, должно быть, уже на пенсии?
Примми тотчас забыла о своих добрых намерениях.
— Нет, — вскинулась она. — Саймон не на пенсии. Ему всего лишь сорок два, и он очень привлекательный мужчина.
— О! — Бурная реакция подруги привела Артемис в замешательство. — Ну хорошо, — неуверенно пробормотала она примирительным тоном.
У Примми уже вертелось на языке резкое словцо, но она вовремя прикусила язык и спросила:
— А что, собственно, случилось? Мне сейчас некогда болтать, Артемис. — Она бросила гранки в папку для исходящих бумаг и занялась иллюстрациями, выполненными по заказу косметической фирмы.
— Сегодня утром мне позвонила мама Джералдин и сообщила, что платья уже готовы для окончательной примерки. Она понимает, как тебе трудно вырваться с работы, и поэтому попросила, чтобы мы втроем пришли в ателье в субботу, во второй половине дня.
— А как насчет примерки свадебного платья? Джералдин будет в Лондоне только на следующей неделе.
— Это ты мне говоришь? — сухо заметила Артемис. — Я вообще не понимаю, как она могла поручить матери все свадебные приготовления. Ведь речь идет не о скромной свадебной церемонии. Ожидается нечто грандиозное. — Артемис сделала едва заметную паузу. — Гостей будет даже больше, чем у меня.
Примми со свойственным ей чувством сострадания мгновенно поняла намек.
— Больше, чем у тебя? Это совершенно невозможно, Артемис. Твоя свадьба была просто восхитительной!
— Да, — мечтательно протянула Артемис. — И платья подружек невесты были гораздо красивее, чем те, что выбрала Джералдин. Я знаю, у Джералдин довольно необычный вкус, но платья серого цвета с металлическим отливом не слишком-то подходящий наряд для свадьбы.
Примми весело усмехнулась. Свадьба Артемис состоялась в церкви Святой Маргариты в Вестминстере, а наряды Примми, Кики и Джералдин — платья из бесчисленных слоев бледно-персикового органди, украшенного крошечными шелковыми розочками и жемчугом, — напоминали воздушные пирожные с кремом. Юбки с кринолином оказались такими широкими, что в церкви подружки невесты с трудом смогли протиснуться в проход между рядами. Как еще удалось уговорить Кики надеть такое платье?!
— Мне нужно идти, Артемис, — извинилась Примми, поймав яростный взгляд Говарда, выразительно показывавшего на часы. — Увидимся в субботу.
— Хорошо, я заеду за тобой.
— Прекрасно. Пока. — Примми поспешно побросала в папку так и не просмотренные иллюстрации и направилась вслед за Говардом в конференц-зал. Серый цвет с металлическим отливом, конечно, необычен, но Джералдин обладает безупречным чувством стиля и платья наверняка будут выглядеть потрясающе.
Артемис в субботу выглядела утомленной и безжизненной. Точно так же чувствовала себя и Примми.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Примми, когда Артемис завела свою «эм-джи» и выехала на Кенсингтон-Хай-стрит. — У тебя тоже желудочный грипп?
— Грипп? — Машина слегка вильнула. — Нет. И что ты хочешь сказать этим «тоже»? Ты ведь не заболела, правда, Примми?
— Нет. Я не больна. Просто меня немного тошнит.
Артемис, которая обычно не находила себе места от тревоги, стоило кому-то почувствовать хотя бы малейшее недомогание, безучастно промолчала, и Примми пригляделась к ней внимательнее. Несмотря на безукоризненный макияж, Артемис выглядела больной. К тому же похоже, что она плакала.
Примми решилась заговорить:
— Артемис, ты неважно выглядишь. Точно ничего не случилось?
В ответ послышался какой-то странный горловой звук — то ли кашель, то ли сдавленное рыдание.
— Ты ведь не слишком расстроилась, что придется надеть серое платье? — с подозрением спросила Примми, зная, что от Артемис всего можно ожидать.
На этот раз она явственно расслышала сдавленные рыдания.
— Это все Руперт! — По лицу Артемис потекли слезы. — Я так хочу ребенка, а он сказал вчера, что не нужно…
— Но вы всего год как женаты. Наверное, он думает, что еще рано…
— Нет-нет, Примми. Дело не в этом. Он… — Не заботясь об оживленном уличном движении, Артемис резко крутанула руль, свернула к тротуару и остановила машину прямо под знаком, запрещающим стоянку. — Он сказал, что я не смогу забеременеть! — Артемис захлебывалась слезами. — Он переболел сви… свинкой в двадцать один год и с тех пор бес… бесплоден! Он жени… женился на мне и не сказал, что я никогда не смогу иметь ребенка! Ты можешь это понять, Примми? Скажи, ты можешь это понять?
Глава 13
Май 1972 года
Кики посмотрела в иллюминатор на зеленые поля с россыпью красных кирпичных домиков, и у нее вырвался вздох облегчения. Еще каких-нибудь десять минут, и самолет приземлится в Хитроу. Внизу, насколько она могла судить, пестрели предместья Слау.
Кики терзали противоречивые чувства. Какая-то часть ее существа рвалась в Кенсингтон и не могла дождаться встречи с Примми. Но Примми не имела ни малейшего представления о жизни музыкантов. Она всегда приходила в ужас, увидев в доме марихуану, и можно себе представить, какую бурю возмущения вызовет у нее ванная комната, набитая амфетаминами и барбитуратами. А что касается кокаина… о нем даже заикнуться страшно. Кокаин для Примми — совершеннейшее табу. Кики задумалась. Она могла бы снять номер в отеле, осмотреться и найти себе другую квартиру, но ей вовсе не хотелось жить одной. После двух месяцев, проведенных в бесконечных разъездах, она мечтала оказаться в окружении друзей.
Артемис хотя и не жила больше в кенсингтонской квартире, оставалась там ночевать всякий раз, когда приезжала из Котсуолда за покупками в любимые лондонские магазины. А Джералдин должна была вернуться из Индии со дня на день и до конца месяца, до самой свадьбы, намеревалась жить в Кенсингтоне вместе с подругами.
Хотя сама Кики с удовольствием думала о возвращении домой, ее нынешнего продюсера Аледа Картера одно упоминание о кенсингтонской квартире приводило в бешенство. «Поп-звезде не пристало делить квартиру с тремя старыми школьными подружками, — сердито повторял он снова и снова. — Это повредит твоему имиджу, Кики».
Что ж, может, он и прав, но Кики уже все для себя решила. Она останется в Кенсингтоне. А что до Примми… милая, милая Примми… Придется поаккуратнее обращаться с «коксом», чтобы не попадаться ей на глаза, вот и все. Нельзя сказать, что Кики с утра до вечера нюхала дорожку за дорожкой. Она прибегала к «коксу» перед выступлением, когда чувствовала себя слишком измотанной и опустошенной и требовался небольшой допинг или когда ей хотелось немного расслабиться во время бурной вечеринки. Но Примми совершенно ни к чему об этом знать.
