— У меня все просто замечательно, но пока я не могу говорить об этом. Может быть, через пару дней… — смущенно пробормотала она, понимая, что Саймон должен сам рассказать дочери обо всем.
Кики с интересом пригляделась к подруге. Она давно догадалась, что у Примми какой-то тайный роман. Он начался еще с первых дней ее работы в рекламном агентстве. Поскольку Примми никогда не отличалась скрытностью, логично было предположить, что ее избранник женат. И теперь, видя волнение подруги и яркий румянец на ее щеках, Кики заключила, что таинственный возлюбленный Примми скоро станет свободен.
— Он старше тебя? — спросила Кики, высказывая еще одно давнее подозрение.
Примми покраснела еще больше.
— Ему сорок три, — призналась она и тут же вскочила, опасаясь дальнейших расспросов. — Как насчет макарон? Ты, наверное, голодная?
— Макароны — это то, что надо. И не переживай из-за разницы в возрасте, Примми. Парень старше тебя, ну и что? Главное, что ты с ним счастлива! Остальное ерунда.
— Спасибо, Кики. — Примми остановилась в дверях ванной и смущенно улыбнулась. — Я тоже так думаю.
На следующее утро, выводя из подземного гаража свой устрично-розовый «мини-купер», Кики все еще кипела от злости на Руперта. Когда эти двое только начали встречаться, Кики сразу же поняла, что Руперт плохо себе представляет, какая Артемис на самом деле. Он влюбился в элегантную, красивую голубоглазую блондинку, которая казалась ему холодной и недоступной, исполненной тонкого изящества и шика.
На самом деле невозмутимость и холодная искушенность были всего-навсего эффектным фасадом, маской, приобретенной в школе моделей, а под этой маской Артемис искусно скрывала свою ранимость и беззащитность. Руперт думал, что заполучил роскошную модель, будущую Твигги или Джин Шримптон, которая когда-нибудь станет знаменитой и будет блистать среди таких же звезд. А вместо этого связал себя браком с женщиной, которую интересовало лишь достойное положение в обществе, с женщиной, лишенной честолюбия, чьи устремления сводились лишь к тому, чтобы стать примерной женой и заботливой матерью.
С самого начала было ясно: этот брак не из тех, что совершаются на небесах. Теперь же стало очевидно, что он еще принесет немало бед.
Кики выехала на оживленную Кенсингтон-Хай-стрит. Отказавшись от удовольствия разогнаться как следует, она включила на полную мощность восьмидорожечный встроенный магнитофон, занимавший большую часть приборной панели, и из динамиков вырвался голос Литл Ричарда, самозабвенно певшего «Лицо ребенка». Встречные пешеходы недоуменно крутили головами, пытаясь определить, откуда доносится эта чудовищная какофония, и Кики довольно ухмыльнулась. В роке нет ничего лучше старых хитов. Оставалось убедить в этом Аледа Картера.
— Ты меня не слушаешь, Кики. — Алед Картер, толстый коротышка, полный неистощимой энергии, раздавил окурок сигары в массивной стеклянной пепельнице и резко крутанул свое вращающееся кресло, словно этим жестом пытался выиграть время и справиться с растущим раздражением. Оказавшись снова лицом к лицу с Кики, Алед громко хлопнул рукой по столу. — «Встречи со звездами» в субботнем вечернем телеэфире — просто подарок судьбы. Это даже не обсуждается. И ты должна на коленях благодарить меня за такую возможность.
— Что ж, считай, что я не намерена опускаться на колени. Варьете-шоу на телевидении — просто дерьмо, и шоу Артура Хейнза недалеко ушло от «Черно-белых менестрелей».
Кики приняла воинственную позу. Ее наряд состоял из узких джинсов в обтяжку, заправленных в сапожки из кожи ящерицы, и футболки, усыпанной ярко-синими блестками. Пронзительно-розовая помада на губах составляла необычный контраст с желтовато-зеленой подводкой для глаз и тенями для век цвета фуксии.
Но яркая цветовая палитра оставила Аледа равнодушным. Он поджал губы.
— Не дави на меня, Кики. Ты пока еще не стала настоящей звездой, и никогда не станешь, если не будешь слушать, что тебе говорят. Я позволил тебе тянуть с записью альбома, пока ты не наберешь достаточно материала, хотя твой контракт со студией звукозаписи уже трещал по всем швам. А теперь ты говоришь мне, что материала по-прежнему нет и не будет еще неизвестно сколько времени. У тебя всего лишь две по-настоящему успешных записи, Кики. Они стали хитами, но ты и оглянуться не успеешь, как их забудут, если в самое ближайшее время не выйдет новый альбом. Я тут разговаривал с Китом. — Короткими толстыми пальцами Алед взял со стола лист бумаги и протянул его Кики. — На вот, просмотри список авторов. А здесь магнитофонная запись. Восемь песен совершенно новые, остальные — перепевы старого. Все будет именно так, и никак иначе, Кики. Песни Лейн — Грант войдут во второй альбом. — Алед помолчал и многозначительно добавил: — Если вообще будет этот второй альбом.
Сохраняя полнейшую невозмутимость, Кики вернула Аледу напечатанный на машинке список, сунула магнитофонную запись в задний карман и окинула своего продюсера ледяным взглядом.
— В твоем списке нет ни одного приличного имени.
— А кого ты надеялась там увидеть? — насмешливо парировал он. — Берта Бакарака и Хела Дэвида
[27]?
— Возможно. Ну, по крайней мере Кэрол Кинг или Дона Блэка.
Алед шумно вздохнул.
— Когда-нибудь это случится, Кики, но не сегодня. — Довольный, словно ему удалось благополучно уладить сложный вопрос, Картер снова привел в движение свое кресло и, сделав полный оборот, добавил: — А что касается шоу Артура Хейнза, ты непременно там выступишь. У него огромная аудитория.
Кики проявила редкостное самообладание и промолчала, понимая, что в споре с Аледом лишь зря теряет время. Алед не настолько глуп, чтобы возомнить о своей полной победе.
— Рок-звезды — скоропортящийся продукт, — отрывисто бросил Картер. — Эстрадные исполнители на любой вкус — вот кто держится на сцене. Не будь себе врагом, Кики. Не думай, что ты лучше всех знаешь, как найти путь к успеху; это не так.
Кики презрительно дернула плечом, но Алед предпочел сделать вид, что они обо всем договорились, и оскалил зубы в так называемой улыбке.
— И еще: твой обед с Китом в час дня отменяется. Армстронг подхватил грипп.
— А столик все еще за нами? Заказ не отменили?
— Пока не отменили. А что?
— Я больше трех месяцев не видела отца — хотела бы встретиться с ним.
Кики пружинящей походкой вышла из кабинета Картера. Что ж, этот визит вполне может оказаться последним. Наверное, Алед искренне верит, что он для нее — самый лучший продюсер, но легковесные песенки и шоу-варьете совсем не тот путь, который она для себя выбрала. А это значит, что им с Аледом придется расстаться.
— Пока, Кики, — бросила ей вслед секретарша в приемной.
