– Ли, – выдохнул он, – лучше остановись, а то прелюдия может вылететь прямо из окна.
– Я хочу тебя, – заявила она без всякого стыда, вцепившись рукой ему в волосы. – Питер Уэбстер, вы соблазняли меня целую неделю. Целовали меня, дотрагивались до меня, сводили меня с ума. А теперь настало время, время…
У нее не хватило слов, и она страстно поцеловала его.
– Любви, – пробормотал он. – Настало…
Его глаза светились желанием и предвкушали удовольствие.
– Я еще не кончил тебя соблазнять, – прошептал он.
Его пальцы очень медленно скользили вниз по ее телу.
– Чудовище! – воскликнула она, извиваясь от его искусной любовной пытки.
Она снова поцеловала его, глубоко проникнув языком в его рот.
– Господи! – выдохнул он, когда их рты оторвались друг от друга. – Ты такое страстное создание…
– Такова моя музыкальная душа, – отважно ответила она.
– Продолжай играть, – настаивал он.
Но затем он сам стал исполнителем, прижав ее сверху, он наигрывал на ней, как на прекрасном инструменте. Медленно скользил по ее телу взглядом, похожим на ровное пламя, до тех пор, пока Ли не поняла, что сейчас лишится чувств. Когда он провел теплыми и дразнящими губами по ее телу, порозовевшему от возбуждения, она почувствовала, что здравомыслие покидает ее. Ей хотелось целовать его в. ответ, целовать исступленно, но он не позволил ей, а все еще сжимал руками, доводя до сумасшествия губами и языком.
– Ты такая красивая, – шептал он снова и снова. – Такая милая…
Не выдержав больше, она опрокинула его на спину. Он не сопротивлялся, а она, в свою очередь, сводила его с ума, проводя губами по его телу, целуя его соски, играя языком с волосками на груди, забыв про скромность и ощущая только всепоглощающую потребность в нем.
– Ты тоже красивый, Питер Уэбстер. Мне нравится твое тело, твой запах, то, как ты чувствуешь меня.
– Хватит, – простонал он и потянул ее под себя, жадно целуя и раздвигая ногами ее ноги.
Он очень медленно приблизился к ней, зная, чтo эти мгновения покажутся ей вечностью. В глазах Ли выступили слезы радости, когда он полностью вошел в нее. Наконец-то она была полна им до боли. Она застонала и впилась пальцами в его спину.
– С тобой все в порядке? – поинтересовался он.
– О да! – воскликнула она. – Просто люби меня… Пожалуйста, люби меня!
В ответ он страстно поцеловал ее и принялся двигаться внутри ее, проникая все глубже и глубже. Ощущения Ли были такими острыми, что она начала двигаться вместе с ним, с трудом дыша и открываясь ему все больше и больше. Первый раз в жизни она восхитительно парила между экстазом и сумасшествием. Именно тогда, когда она подумала, что не избежит безумия, Питер утолил ее неистовую жажду сильными ударами. Оба они сотряслись в экстазе, слившись в единое целое. Они шептали друг другу о своей любви и чувствовали, как вокруг разливается покой.
Глава 8
Следующим вечером, ставя машину у «Серебряного дерева», Ли радостно напевала про себя. Когда она выходила из машины, дул мягкий ветерок, трепавший пряди ее волос и заставлявший шелестеть листву серебряного клена. Позади нее горела золотом широкая Миссисипи, небо было безоблачным, ожидался чудесный вечер.
На ней было ее любимое платье – длинное белое, с вышитыми на нем крошечными розами, короткими рукавами и вырезом, отделанным петельчатыми кружевами. Когда она только приехала в Натчез, Майра подарила ей модную ткань и материал для отделки. Майра и Ханна помогли ей сшить несколько платьев для новой работы в «Серебряном дереве». Ли подумала, что Майра сделала для нее чересчур много. Она обязательно вернет этот долг. Для начала она подарит своей хозяйке какой-нибудь неожиданный подарок, хотя будет трудно заставить ее принять его. Но теперь весь Натчез знал, кто она такая, и ей больше не надо скрывать тот факт, что у нее есть деньги.
Майра восприняла «разоблачение» Ли довольно прозаично. Поднимаясь по ступенькам ресторана, Ли вспоминала то, что ей сегодня говорила Майра.
– Я совершенно не удивлена тому, что ты оказалась известной пианисткой, дорогая. Именно это я и подозревала. Ты слишком талантлива. А если ты не хотела рассказывать всем о себе, то это твое личное дело.
У Ли на глазах выступили слезы, когда она вспомнила добрые слова пожилой леди. В большом коридоре ресторана она столкнулась с Элом Мерфи.
– Здравствуйте, юная леди, – ухмыляясь, произнес босс. – Ты очень красивая сегодня. Я слышал, что у нас в «Серебряном дереве» работает настоящая знаменитость. Почему ты никогда не говорила мне об этом?
Ли вздохнула.
– Новости быстро разлетаются, правда?
– Здесь молния поражает виноградную лозу за секунду, – весело согласился Эл. – Но скажи мне, Ли, почему ты скрывала? Знаешь, мы бы так возгордились, узнав, что у нас в Натчезе играет музыкант твоего уровня.
– Я догадываюсь. – Она закусила губу. – Эл, пожалуйста, если ты не против, это довольно длинная история и очень личная.
– И совершенно меня не касается, – эффектно закончил Эл.
– Эл, я не имела в виду…
Он успокоил ее, махнув рукой.
– Ты права, Ли. Это не мое дело, если только сама не захочешь поведать об этом. Какие бы у тебя ни были на то причины, я хочу, чтобы ты знала: мы все в восторге от тебя. И я надеюсь, – что ты останешься здесь надолго.
– Спасибо, Эл.
Он несмело продолжил:
– Я надеюсь, что ты поработаешь еще в нашем ресторане, теперь… м-м-м…
– Конечно, я останусь на некоторое время. Но ты должен помнить то, о чем я говорила тебе в самом начале. Я буду работать только временно.
– Верно, верно. Работай столько, сколько сможешь.
Внезапно он щелкнул пальцами.
– Скажи, а теперь, когда о тебе все узнали, ты не хотела бы, чтобы я поместил твою фотографию в «Натчез ньюс» и объявление, что в «Серебряном дереве» выступает пианистка с мировым именем?
Ли была в шоке, хотя понимала, что Эл прежде всего руководствуется деловыми соображениями.
– Эл, если ты не против…
Он кивнул:
– Действительно, будет много шумихи. Ничего страшного, у нас и без этого куча дел. – Он усмехнулся. – Кстати, где сегодня твой преданный поклонник?
– Питер будет позже, – улыбнулась она. – Ему нужно съездить по делам.
– Он тут прислал кое-что, чтобы его подруга не скучала, пока его нет, – подмигнув, сказал Эл.
Ли недоуменно смотрела на него, пока Эл вел ее к фортепьяно, стоявшему в уютной нише зала ресторана.
– О Боже! – выдохнула Ли.
Она пересекла главный обеденный зал со столами, покрытыми льняными скатертями, и завороженно уставилась на охапку великолепных красных роз, возвышавшихся в хрустальной вазе на крышке фортепьяно. Не было нужды читать карточку, чтобы узнать, от кого были цветы, но ее сердце забилось гораздо быстрее, когда она прочла: «С любовью».
