Питер уехал в аэропорт. Он позвонил в шесть утра и предложил встретить ее родителей, а потом отвезти всех вместе завтракать. Он извинился, что вечером вел себя столь несдержанно.
– Думаю, мы оба говорили не то, что думали, – согласилась она.
– Когда все кончится, мы сможем нормально поговорить, хорошо? – спросил он.
– Хорошо, – согласилась она.
И все же Ли терзали сомнения, смогут ли они найти какой-нибудь выход. Кроме того, она сильно нервничала по поводу предстоящего завтрака с родителями. Она не могла себе представить, как они отреагируют на ее столь неожиданно возникшего жениха. Но рано или поздно они все равно заметили бы кольцо Питера – у нее не хватило бы духу его снять. Она сказала им, что в аэропорту их встретит «знакомый» и они все вместе позавтракают. Ли вздохнула. Она никогда не обсуждала с родителями возможность ее замужества, они ожидали, что для нее на первом месте всегда будет музыка. Она радовалась, что по крайней мере родители Питера все еще отдыхают в Европе. Конечно, они хорошие люди, но Ли сейчас была не в состоянии общаться и с теми и с другими.
– Доброе утро, мисс Картер.
Голос дирижера тут же привлек внимание Ли. Она повернулась и увидела энергичного европейца невысокого роста в спортивных брюках и простой рубашке, бежавшего мимо стульев и пюпитров прямо к ней.
– Доброе утро, маэстро, – сказала она, протягивая руку и кивая в знак уважения.
Седовласый мужчина с искристыми серыми глазами взял руку Ли и сердечно поцеловал ее.
– Редкая привилегия, мисс Картер.
– Напротив, большое удовольствие для меня, – заверила она его. – Я всегда мечтала работать с вами, маэстро.
Это была чистая правда. Оскар знал, что делал.
– А я с вами, – подхватил дирижер. – Теперь, когда вы снова выступаете…
– Простите, маэстро, – перебила Ли, не обращая внимания на свою невежливость. – Кто вам это сказал?
– Ваш менеджер, конечно. – Маэстро сочувственно улыбнулся. – Все поняли, почему вы уехали. Такое случается с лучшими из нас, такое случалось и со мной, и даже с самим Рахманиновым. Но рано или поздно нам удается преодолеть себя и вернуться. Именно поэтому я пребывал в таком восторге, когда ваш менеджер сказал мне, что вы, наверное, примете участие в Бстховенском фестивале.
Ли в бешенстве закусила губу. Оскар действительно принялся закручивать гайки.
– Разумеется, для меня большая честь, – проговорила она, – и я обязательно обсужу это с мистером Крюгером.
– Прекрасно. Перейдем теперь к Рахманинову.
Ли с дирижером разобрали клавир на фортепьяно. Она отмечала, где нужно играть с возрастающим или убывающим темпом, где ей надо особенно учитывать поэтические вольности музыки. Он внимательно слушал, а когда попросил исполнить наиболее сложные места, Ли великолепно сыграла несколько пассажей, на что он кивнул:
– Да, да, потрясающе.
Ли только закончила драматическую каденцию из третьей части концерта, как у них за спиной раздались аплодисменты. Она встала, повернулась и увидела родителей и Питера, стоявших в дверях, аплодируя и улыбаясь ей.
– Мои родители и… м-м-мой друг, – объявила она дирижеру, нервно улыбаясь.
– Вам обязательно нужно пойти поздороваться, – ответил он.
– Ведь мы закончили, не так ли?
Ли торопливо пересекла комнату, нежно обняла родителей, неловко взглянула на Питера и повела всех знакомиться с маэстро. Когда они поехали в гостиницу, Эстер Картер обняла Ли за талию.
– Было так чудесно опять видеть тебя за фортепьяно!
Ли случайно уловила странный взгляд Питера, но не поняла, что он имеет в виду. Уже начинается…
Они помогли родителям Ли устроиться в номере, а потом отправились все вместе позавтракать. Ли все время держала левую руку на коленях, и ее родители, рассеянные по натуре, не заметили обручального кольца. Как и многие музыканты, Картеры внешне были людьми спокойными и сдержанными. По отношению к Ли они вели себя не демонстративно, а относились к ней тепло и уважительно, с той суровой мудростью, которая приходит с возрастом.
Сидя рядом с Питером напротив родителей в отличном ресторане, Ли заметила, что ее мама и папа очень постарели за прошедшие полгода. Отцу уже шел седьмой десяток, мать была немногим младше. Оба они были еще статными и стройными, но уже с седеющими волосами и носили очки. Казалось, с годами они все больше становятся похожи друг на друга, одинаково смеются, у них одинаковые морщины. Ли была поздним и подозревала, вовсе не желанным ребенком или плодом великой страсти. Картеров объединяла страсть к музыке, и когда ребенок неожиданно вошел в их жизнь двадцать семь лет назад, они относились к нему больше как учителя, а не как родители.
Родители смеялись, когда Питер рассказывал, как они познакомились с Ли. Ли улыбалась. Питер был довольно обаятелен.
– Разве это не поразительно, – сказала Эстер, – что вы встретились в Натчезе, хотя оба из Калифорнии?
– Думаю, романтики назвали бы это судьбой, – смешливо ответил Питер.
– Как бы там ни было, – заметил отец, – мы рады, что наша дочь встретила прекрасного друга, который убедил ее вернуться к своему призванию.
Питер задумчиво помешивал кофе. Через несколько мгновений он поднял голову.
– Мистер и миссис Картер, Ли и я больше чем просто друзья. Я собираюсь жениться на вашей дочери, – произнес он, открыто глядя на ее родителей.
Тишина, которая наступила после этих слов, казалась оглушительной. Ли была ошеломлена. Питер не сказал: «Однажды мне хотелось бы жениться на Ли» или «Надеюсь жениться». Но недвусмысленное «Я собираюсь…». Это очевидная констатация факта. Ее первым порывом было все исправить, опровергнуть, но она уловила во взгляде Питера знакомую отчаянную тоску, какую видела в его глазах прошлым вечером. Ли просто не могла обидеть его, обидеть при своих родителях, поэтому промолчала.
Мать Ли опомнилась первой.
– Ли! Дорогая, ты даже не намекнула нам…
Она замолчала, заметив наконец. на пальце Ли кольцо с бриллиантом.
– Надеюсь, вы не возражаете, – продолжил Питер.
Эта реплика явно относилась к родителям Ли, хотя он смотрел только на нее.
– Нет, конечно, нет, – неловко ответил отец Ли.
– Нет, если Ли согласна, – тактично добавила ее мать.
А Ли хотелось провалиться сквозь землю. К счастью, в этот момент официант принес роскошный торт с заварным кремом. Несколько минут они ели в напряженной тишине. Отец Ли наконец заговорил.
– Извини, дорогая, нам нужно время на обдумывание, – сказал он, обращаясь к дочери. – Эта новость просто… довольно неожиданна. – Он улыбнулся. – Разрешите поздравить вас обоих? Я думаю, это будет хороший брак. – Он кивнул Ли. – У тебя своя работа, у Питера своя. Все устроится. – Он повернулся к жене: – Ты согласна, Эстер?
