Джессика поставила машину на стоянку, точно вписавшись между чьими-то «мерседесом» и «вольво». Затем она вытащила ключи из замка зажигания и передала их Аллану. То был жест молчаливый и символический, означавший, что на данное время ее работа была завершена и что ни на что иное он претендовать не может. Но было неизвестно, обратил ли он на это внимание.
Они оба освободились от ремней безопасности. Джессика уже готовилась открыть дверцу, но помедлила и спросила негромко:
— Послушайте... Я не захватила с собой сумочку. Мои волосы в ужасном состоянии. Могу я попросить у вас расческу?
— Нужно было держать окно закрытым, — назидательно сказал Аллан. — Все понятно. Конечно, ты не можешь явиться на ланч в таком виде, словно цыганка после драки с пастухом.
Он взял с заднего сиденья свой пиджак и пошарил в его карманах.
— Вот, пожалуйста. Попробуй причесаться этим.
Джессика не любила пользоваться чужими полотенцами или расческами. Потому она придирчиво рассмотрела расческу. К счастью, она была совершенно чистая. Поблагодарив Аллана, Джессика принялась расчесывать свои непослушные рыжие пряди. Возвращая расческу, она заметила:
— Если бы я знала, что мы будем останавливаться на ланч в таком месте, я бы надела что-нибудь более приличное.
Аллан снова окинул ее оценивающим взглядом. Взгляд этот был настолько откровенным, что Джессику бросило в жар, и она покраснела.
— Для меня ты выглядишь чертовски привлекательно, — сказал он. — Созерцаю молодую, непорочную невинность, как сказал бы преподобный Маккинли.
Ей хотелось ответить ему что-нибудь резкое, но она предпочла молча проследовать к входу в отель. Ей невыносимо хотелось пить. Она представила себе высокий, запотевший от холода бокал с каким-нибудь напитком, в котором было множество льда. Только так она могла избавиться от ужасной сухости во рту.
Они пересекли площадку, на которой были припаркованы автомобили, и вошли в отель. Аллан направился наводить справки относительно свободных номеров. Джессика тем временем бегло осмотрела обширный вестибюль. В нем был небольшой бутик и неизменный сувенирный магазин. Был также прилавок, заваленный всевозможными рыболовными снастями. Здесь же располагался огромный камин, не использовавшийся в это время года. Над ним за стеклом было чучело огромного лосося, который скорее походил на детеныша акулы. Надпись на специальной табличке сообщала посетителям, что этот лосось был выловлен в 1960 году в той самой реке, которая находилась позади отеля. Это дополнительный стимул для постояльцев задержаться здесь на несколько дней, — подумала Джессика.
Ее спутник тем временем беседовал с эффектной блондинкой в отделе приема посетителей, которая заметно реагировала на его обаяние. Если бы она только знала, с кем имеет дело...
Спустя некоторое время Аллан вернулся к Джессике с довольным видом.
— Отель заполнен всего лишь наполовину, так что с размещением нет никаких трудностей. Столовая откроется сегодня только вечером, но можно отлично перекусить в баре.
При слове «размещение» Джессика должна была бы поставить все точки над «i», но она этого вовремя не сделала и теперь чувствовала себя какой-то неуверенной. Потом и вовсе было неудобно об этом говорить, так как Аллан взял ее под руку и повел в бар. Джессика нервничала. Еще не было поздно. Ведь он пока что не заказал номер. Так что у нее будет возможность во время ланча заговорить об этом и отказаться ночевать в одном номере. Нужно, чтобы он знал о ее твердом намерении... Но времени для этого оставалось все меньше.
Они нашли столику окна, из которого была видна река. Тут же к ним подбежал официант. Аллан заказал для себя виски с содовой, а для Джессики — охлажденный лимонный напиток. После этого они начали изучать меню.
— Пожалуй, я закажу себе бифштекс из оленины, - сказал Аллан. - В этих местах, должно быть, его неплохо готовят.
Джессика предпочла блюдо, носившее название «обед землепашца», но без огурцов. Официант поспешно удалился, а Джессика уселась поудобнее. Она оглядела бар и отметила про себя, что большинство посетителей были люди среднего возраста, по виду охотники и рыболовы. Женщин среди них было немного, одеты они были в основном в твидовые костюмы и спортивные ботинки. Все люди степенные и уважаемые. Если бы только они знали, кто сидит за соседним с ними столиком... Живое воплощение шантажа, сексуальных притязаний и скандальных историй.
Когда официант принес напитки, она с жадностью набросилась на свое лимонное питье. От холода у Джессики заломило зубы, но она сразу почувствовала себя увереннее.
— В этой части страны не принято селить в отелях гостей, которые прибывают без каких-либо вещей, — небрежно заметила она.
— Даже если они платят вперед? - плутовато улыбаясь, спросил Аллан.
— Особенно если они платят вперед, — сухо ответила Джессика. — В отличие от отелей Лондона, здесь придерживаются еще старых традиций и не пускают гостей определенного сорта. Особенно когда приезжает парочка.
Она бросила выразительный взгляд на свою левую руку и продолжала:
— Ведь здесь каждому ясно, что мы не женаты. Мгновение казалось, что Аллан растерялся,
встретив неожиданное препятствие, которое могло разрушить его планы. Затем лицо его прояснилось и он радостно сказал:
— Значит, нам очень пригодится большой чемодан, который лежит у меня в багажнике. Там у меня чистые рубашки, носки и нижнее белье. Но мне кажется, что они не осмелятся заглядывать внутрь чемодана. Точно так же, как они не станут искать у тебя на руке обручальное кольцо. Служащие отелей не любят ставить гостей в неловкое положение, задавая им каверзные вопросы. Если не будешь совать им под нос свою левую руку, никто ничего не заметит.
— А что ты мне прикажешь надеть? — спросила Джессика. — Я приехала сюда, в чем сижу. У меня нет даже расчески.
— Я уверен, что все это можно достать в отеле. В вестибюле есть магазины. После того, как мы здесь устроимся, ты можешь приобрести себе все, что пожелаешь, попросив включить стоимость покупки в счет номера.
Аллан понемногу отпивал виски из своего бокала. Неожиданно в его голосе зазвучали угрожающие нотки.
— Ты лихорадочно думаешь о том, какие бы новые препятствия изобрести, чтобы помешать тому, что неизбежно должно произойти. Но ничего у тебя не выйдет. Просто ты испытываешь мое терпение.
Он достал из кармана ключи от машины и положил их на стол.
— Ты должна сделать выбор, Джессика, — продолжал Аллан. — Либо ты соглашаешься провести здесь со мной ночь, либо сразу же после
ланча мы едем обратно в Камбартон. Когда мы туда прибудем, я соберу все свои вещи и навсегда исчезну из твоей жизни. Но перед этим я расклею газетные вырезки с твоей фотографией в баре отеля, на почте и у входа в церковь. Взгляд Аллана не предвещал ничего хорошего, и Джессика поняла, что это не простая угроза. То был ультиматум. В первое мгновение она сжала кулаки, затем гнев оставил ее. Она вдруг ощутила странное чувство облегчения. Теперь она могла честно сказать себе, что сделала все возможное, чтобы избежать подобной ситуации. Теперь, что бы ни случилось, совесть ее была чиста.
