— Я прекрасно провела время, спасибо.
Мэгги предпочитала смотреть на свои сложенные на коленях руки, чем на мужчину рядом с ней. Одно дело исполнять роль невесты, и совсем другое — любовницы.
— Даже после попыток матушки научить тебя ездить верхом.
— Ты еще смеешься! — возмутилась Мэгги. — Но ты бы не стал этого делать, — сурово добавила она, — окажись ты на моем… Больше никогда не сяду на лошадь.
— Трусиха, — поддел ее Найджел. Он посмотрел через плечо на заднее сиденье, где клевал носом его сын. — Они чувствуют, когда их боятся… и я тоже.
Мэгги упрямо смотрела на дорогу.
— Я не сброшу тебя, если ты сядешь на меня верхом, — пообещал Найджел.
Она покраснела и украдкой взглянула на заднее сиденье. Джекки, все утро гонявший в футбол, уже крепко спал.
— Я просто хочу, чтобы ты расслабилась. — Найджел мягко улыбнулся.
— Тогда должна сказать, что тебе это не удалось.
Мэгги не кривила душой — она тщетно старалась вычеркнуть из памяти все эти пошлые картины, где она сидит верхом… Нет, она не станет об этом думать!
— Скажи мне, что случилось, Мэгги, — настаивал Найджел. — И не трудись это отрицать. Ты не оскорбляла меня по меньшей мере полчаса, поэтому я понимаю, что тебя что-то гнетет.
— Меня ничто не гнетет. Просто все так неожиданно… Эта затея с фиктивным обручением… я хочу сказать… мы с тобой…
— Ты хочешь сказать, что ты не из той категории девушек, что спят с парнями при первом свидании?
— Я знаю, что ты хороший водитель, — сказала Мэгги, сохраняя спокойствие из последних сил, когда ладонь Найджела легла на ее бедро, — но я хотела бы, чтобы ты держал руль обеими руками. — На самом деле Мэгги больше заботила не перспектива угодить в кювет, а страх потерять рассудок. — У нас еще не было свидания.
— Мы это легко устроим. Завтра я поведу Джекки кататься на коньках. Мы ходим на крытый каток почти каждую неделю. Пойдем с нами.
— Каждую неделю? Это значит, что ты хорошо катаешься не только на лыжах?
— На льду я тоже чувствую себя уверенно.
Черт побери! Он видел, как я упала с лошади, не хватало мне теперь упасть на льду.
— Хорошо. А Джекки не будет возражать? Я не хочу лезть в вашу жизнь. Ему это может не понравиться.
— Джекки считает тебя «крутой» девицей.
Мэгги усмехнулась.
— Он мне тоже нравится.
— У тебя было много приятелей, а, Мэгги? — ненавязчиво поинтересовался Найджел.
— Как тебе сказать… Но ничего общего с тем, что ты подумал обо мне сначала…
Найджел вздрогнул.
— Я думал, ты забыла об этом.
— Я никогда ничего не забываю.
— Ничего? Ты начинаешь меня пугать, Мэгги.
— Возможно, тебе следует бояться.
Он вздохнул.
— Мы говорим о твоей юношеской травме, не так ли? О той ночи, когда я вышвырнул твоего неудачливого любовничка? Возможно, нам лучше обсудить это.
Проницательность вновь не подвела Найджела.
— Вообще-то просить его не пришлось, он улепетывал как заяц.
— Ему же лучше. Я тогда не чувствовал расположения к… ни к кому… даже к себе.
— Выходит, я не виновата? Это меня утешает, — фыркнула Мэгги.
— Я до сих пор помню выражение твоих глаз. Точь-в-точь как у обиженного щенка. Я чувствовал себя ублюдком.
— Ты и был ублюдком.
— Тем не менее меня не очень-то мучили угрызения совести, после того как ты выгнала меня. Мирабел тогда только что сказала мне, что беременна, а ее распрекрасный Тревор, черт бы его побрал, все еще женат. — Он говорил быстро, его неловкость была очевидной. — Я думал, что перестал что-либо понимать, особенно молодых женщин, задавшихся целью сломать себе жизнь.
— Я не была… — запротестовала было Мэгги, но Найджел перебил ее.
— Оставь свои оправдания. Ты была ребенком…
Мэгги прикусила губу, твердо дав себе обещание при случае оспорить его утверждение о женщинах, задавшихся целью сломать себе жизнь.
— Мирабел хотела, чтобы я объяснил матери и отцу, что все в конце концов уладится, потому что Тревор оставит жену, когда настанет подходящее время… Можешь ты в это поверить? — Он с силой сжал руль. — Если бы я сам чертовски глупо не поломал себе жизнь, я бы, возможно, вступился за сестру…
Мэгги почувствовала сострадание к Найджелу — кто стал бы винить себя, что не оказался там, где нужно, когда его сестра нуждалась в помощи? — и к Мирабел. Бедная Мирабел: глупая подростковая выходка Мэгги не идет ни в какое сравнение с тем, что выпало на долю Мирабел, но Найджел, расстроенный своей неспособностью помочь сестре, очевидно, тогда заметил, пусть слабую, но параллель в судьбах двух девушек.
— Думаю, не послушала бы, — согласилась Мэгги, борясь с желанием протянуть руку и нежным прикосновением постараться утешить Найджела. — Мы никого не слушаем, когда нам кажется, что мы влюблены.
— Ты говоришь исходя из собственного опыта?
Мэгги не догадывалась, что ее бездумные слова могут быть истолкованы превратно.
— Что за вопрос?! — возмутилась она. — Разве я расспрашиваю тебя о твоей интимной жизни?
— Спрашивай — не спрашивай, похоже, тебе известно чертовски много. Вообще-то я не думал о прошлом…
Мэгги побледнела.
— Ты спрашиваешь, влюблена ли я в тебя? — пролепетала она.
— Возможно… но деликатно, не в лоб.
— Не волнуйся. — Она выдавила из себя вполне правдоподобную веселую улыбку. — Я не стану подвергать тебя бесконечным тяжелым вздохам и нежным взглядам. — Мэгги проглотила слюну, ставшую вдруг горькой, как желчь.
Разговоры о прошлом, когда она следила за каждым шагом Найджела, видимо, пробудили в нем воспоминания о ее глубокой привязанности. Мысль о том, что этот кошмар может повториться, очевидно, встревожила Найджела. Ничем иным Мэгги не могла объяснить его неожиданные расспросы. Найджел не хочет сложностей в их отношениях — таких, например, как любовь. В будущем следует быть осторожнее, сделала она вывод.
— О, ты сняла с моей души камень.
Шутливый тон Найджела вселил в Мэгги опасения, что она не вполне убедила его.
— Тебе также нет нужды посылать громил, чтобы получить назад кольцо.
Она стянула с пальца кольцо и торжественно протянула Найджелу. На секунду ей показалось, что он откажется. Однако Найджел опустил драгоценную безделушку в нагрудный карман и рассеянно проронил:
— Оно красиво смотрелось на твоей тонкой руке.
— Я нервничала, передвигаясь с небольшим состоянием на пальце, — хрипло произнесла она.
