Сердце Берри забилось сильнее в предвкушении невероятного удовольствия, граничащего с болью. На фоне тусклого пасторального ландшафта он увидел Нэнси Хейсти. Тотчас же мир обрел новое звучание.
О Боже, Нэнси…
Что она здесь делает? Это было восхитительно, но одновременно и опасно. После Сочельника, испытывая чувство вины, он силой заставил себя никогда больше не думать о Нэнси, разве только во время мастурбации, от которой он не мог отказаться. Теперь, спустя два месяца, он почти приучил себя не мечтать о ней. И вот в мгновение ока весь этот тяжкий труд пошел насмарку. На ней был жакет, через который соски ее грудей не были видны. Волна стыда залила его от паха до головы.
— Берри… привет, — послышался нежный голос.
Он повернулся и увидел Руфу, красота которой была отрешенной, недоступной для осязания. Она поцеловала его в раскрасневшуюся щеку.
— Разве Полли не сказала тебе, что мы будем здесь?
— Нет, еще не успела, перед презентациями на нее находит столбняк. — С Руфой было так легко говорить, что Берри немного расслабился. — Как вы все поживаете? Как моя подружка Линнет?
Руфа улыбнулась.
— Она была в боевой форме, когда я разговаривала с ней вчера вечером. Мы с Нэнси звоним ей каждый вечер. Нэнси имитирует голос Троцкого.
— Троцкого?
— Это морская свинка, подарок Рэна. Он глупый и толстый, но она пока не замечает этого. А как ты?
— Да вот… глупый и толстый, — весело проговорил Берри. — Передай им всем, пожалуйста, от меня привет.
— Разумеется. Маме, кстати, очень понравились цветы.
Берри засмеялся.
— Я хотел прислать ей что-нибудь из продуктов, но не смог убедить Полли.
— Ты и так уже достаточно кормил нас. Твоя корзина спасла нам жизнь.
— Как я понимаю, дела… по тому, как вы обе выглядите… — Берри пытался проявить деликатность.
Руфа пришла ему на помощь.
— Нам удалось получить небольшие деньги.
— Чудесно! И вы перебрались в Лондон.
— Да. Мы остановились у нашей старой знакомой.
В мире, в котором вращался Берри, всегда вращались деньги и существовали полезные старые знакомые. Он был искренне рад услышать, что Хейсти, очевидно, не сметены водоворотом.
— По делам или ради удовольствия?
— Больше ради удовольствия, — ответила Руфа, — но я бы не отказалась от работы. Я часто стряпаю для банкетов… Может, у тебя есть знакомые, которым время от времени нужна хорошая кухарка?
— Уверен, что есть. У Полли наверняка есть. — Берри по-мужски проигнорировал смущение Руфы. — Дай мне свой телефон, я спрошу ее.
— О, кого я вижу, — сказала Нэнси, оказавшись между ними.
— Привет, — пропищал Берри.
Казалось, Нэнси не заметила этого неожиданного фальцета.
— Что, Ру снова зондирует почву насчет работы? Не слушай ее. Она и так чувствует себя совсем неплохо. Просто она уже не может не заниматься хозяйственными делами.
— Извините меня, пожалуйста… — Полли как с неба свалилась. Она взяла Берри за локоть и увела его от сестер Хейсти. Он на мгновение испытал настоящий ужас — а вдруг она заметила? Неужели скажет? — но затем понял, что Полли вся в делах.
Он смог спросить: «Что случилось?»
— Речь идет об Адриане. Он игнорирует картины. Занимается лишь тем, что глазеет на Руфу Хейсти.
— На… Руфу?
— Ну конечно, болван ты эдакий. Все, кроме тебя, заметили, что она выглядит как топ-модель. Ты должен представить их друг другу.
— Разумеется.
— Прямо сейчас. Не откладывая! — Полли плавно удалилась, чтобы направить свою искрометную энергию на группу увешанных драгоценностями престарелых дам.
Берри ухватил с подноса тарталетку с креветками и вернулся к сестрам. Сознание вины вынудило его к мгновенным действиям.
— Руфа, я хочу представить тебя одному влиятельному человеку из нашего банка. — Не отважившись снова взглянуть на Нэнси, он повел Руфу через людскую массу. — Его зовут Адриан Мекленберг, — шепнул он ей на ухо. — И он самый богатый из всех присутствующих здесь людей. Подумай о моей семейной жизни — попроси его купить что-нибудь.
— Насколько он богат? — с безразличием спросила Руфа.
— Просто купается в богатстве. Он обычно покупает Пикассо. Когда его бывшие жены удирают от него, он продолжает покупать Пикассо.
— А он женат на данный момент?
— Нет, — сказал Берри. — Он только что порвал с третьей.
Бледно-серые глаза Адриана изучали Руфу с жадностью профессионального коллекционера. Во время введения, сделанного Берри, он задержал ее руку в своей несколько дольше положенного, как будто проверял ее вес и строение тканей.
— Привет, Золушка, — сказал он.
Вежливая улыбка сошла с ее лица. Уши сделались красными.
— Вы… вы вернули мне туфлю. О Боже! — Руфа узнала мужчину, наблюдавшего за ней и видевшего, как их выставили из Шерингем-хаус. Неужели это унизительное испытание будет постоянно преследовать ее?
— Я подумал, что это вы. — Казалось, что ее замешательство радовало его. — Я не удивлен, узнав ваше имя. Я узнал вас во время того тягостного концерта. Несомненно, вы могли быть только дочерью старины Руфуса.
Забыв о смущении, Руфа улыбнулась, на ее лице взыграл луч солнца.
— А вы его знали?
— Конечно, знал. Жаль, что я не смог приехать на его похороны. Я не виделся с ним много лет — я был в школе его «шестеркой».
Она нервно рассмеялась.
— Вы были мальчиком, который отказался делать тосты.
— Вот именно. Хотя на самом деле я всегда восхищался Руфусом. Думаю, что я заартачился лишь для того, чтобы произвести на него впечатление, хотя это и не сработало. Я не могу прийти в себя от того, насколько вы похожи на него. Вы его женский двойник. Вы напомнили мне о нем с волнующей точностью.
Берри никогда не видел Адриана в таком возбуждении. Этот человек был известен своим шармом, который, как он считал, был своего рода универсальным комплиментом в адрес нужных людей. Но это был шарм в действии. И он действовал на Руфу.
Берри украдкой взглянул на Полли. Она через всю комнату улыбнулась ему и послала воздушный поцелуй. Прекрасно!
* * *
Адриан проводил их до такси. В тот момент, когда машина заворачивала за угол, Руфа прошептала:
— Боже, я выиграла обед!
— Неужели с ним? — Нэнси выглядела озабоченной при свете уличных фонарей. — О Ру, ты шутишь. Он такой древний.
— Ты просто ревнуешь, потому что я получила приглашение на свидание. С действительно богатым человеком.
