– Я ещё вчера две встречи запланировал с руководителями предприятий.
– Встречи отмени и перенеси на завтра. Ты, очевидно, забыл, что просьба начальника – закон для подчинённого?
– Иваныч, да как ты мог подумать про меня такое, чтобы я, да забыл первую заповедь служивого человечка?!
– В таком случае, служивый, иди и занимайся моим поручением.
– Была бы на то воля твоя, Иваныч, а я-то всегда готов быть полезным тебе.
– Вот за это я тебя и ценю, Михалыч. Поторопись.
Глава 3
Вечером, в пять часов в кабинет мэра в сопровождении Клочкова вошёл коренастый мужчина, на вид лет сорока пяти, в сером костюме.
– Владимир Михайлович Беркутов, – представился он, пожимая руку мэра.
– Иваныч, я у себя, – Клочков вышел из кабинета.
– Рассказывайте, Антон Иванович, что заставило Вас обратиться к частному сыщику? – Не теряя времени, перешёл к делу Беркутов.
– У меня из сейфа пропали документы. Вор в папку вместо них положил чистые листы бумаги. Скоро выборы. Я не хочу, чтобы они оказались в руках у кого-нибудь из моих конкурентов.
– Вы, кого-то подозреваете?
– В том-то всё и дело, что никого.
– Понятно. К этому вопросу мы ещё вернёмся. Кто, кроме Вас на момент пропажи, знал про документы или имел доступ к сейфу?
– То, что именно эти документы лежат в сейфе, никто не знал, кроме меня.
– Про сейф знают Фёдор и Степан. Это егеря. Они постоянно живут на заимке.
– Я правильно понял, что сейф находится в тайге, на заимке?
– Да. Точнее сказать, это даже не сейф, а железный шкаф под бумаги высотой метр шестьдесят и шириной шестьдесят сантиметров, изготовленный ещё в середине прошлого века.
– Скажите, каков характер содержания документов: деловая переписка, финансовая или бухгалтерская отчётность?
– Бухгалтерская отчётность о финансовой деятельности, банковские проводки и тому подобное. К ним приложена опись.
– Почему именно там, Вы хранили эти документы?
– Подальше положишь – поближе возьмёшь.
– Автомобильным транспортом можно добраться до этого места?
– Можно, но долго и некомфортно. Можно также по реке, но это ещё дольше.
– Я должен побывать там.
– Отправлю вертолётом, когда скажите.
– Завтра утром я буду готов вылететь. Когда обнаружили пропажу документов?
– Когда последний раз летал туда, в прошедшие выходные.
– Когда предпоследний раз, проверяли на месте документы или нет?
– Месяцев пять или шесть назад, точно не помню.
– Понятно. Мне нужен список людей, побывавших там за это время.
– Хорошо. Вам понадобятся деньги, – Антон Иванович положил на стол перед Беркутовым кредитную карточку. – На ней сумма в рублях, эквивалентная двадцати тысячам долларов. Это на текущие расходы. Понадобятся ещё, скажите. Каков размер Вашего гонорара?
– Он будет зависеть от конечного результата, но в разумных пределах. Вознаграждение моему агентству мы обсудим, чуть позже, если Вы не против?
– Меня это устраивает. Завтра утром во сколько и по какому адресу прислать за Вами машину?
– К восьми, на Ленина, пятнадцать.
– Запишите номер телефона, по которому можете звонить мне в любое время дня и ночи. – Мэр продиктовал номер. Попрощавшись, Беркутов вышел из кабинета.
Заимка поразила сыщика своими размерами, на которые он обратил внимание ещё в вертолёте, с высоты птичьего полёта. – Какая же это заимка – это целое поместье, – подумал он, разглядывая её в иллюминатор, при приземлении. На вертолётной площадке его встретил работник, которого Антон Иванович предупредил о нём по спутниковой связи. Ещё не старый, на вид лет под пятьдесят, высокий здоровяк в камуфляжной одежде с лицом, заросшим густой, чёрной бородой, с хитринкой в глазах, приветливо поздоровался.
– Добрага здаровьячка табе, Владимяр Мяхалач. Фёдар я, а Стяпан у дяревню падалси, сваих праведать, значатся.
Фёдор поселил Беркутова в гостевом домике. Гостевой домик был рассчитан на проживание двух человек и начинался с тесного тамбура, через который, вошедший в него, попадал в небольшую комнату с двумя крохотными окошками на боковых стенах. Под ними стояли две кровати, а между ними у стены две тумбочки. Верхнюю одежду можно было повесить на вешалку, при входе справа от двери. Там же приютился небольшой деревянный стол с двумя табуретками. Слева от двери стояла небольшая чугунная печка. В тёмное время суток комната освещалась электрической лампочкой в матовом плафоне, который был прикреплён к самому потолку.
– Удобства на дваре, ня абясуть, – улыбаясь, предупредил Фёдор.
– Не беспокойся, мне не привыкать.
– В баньку-та сходяшь?
– Не откажусь. Но сначала переоденусь.
– Пярадявайся тада, я абажду табе чуток.
Баня оказалась не такой большой, как показалась Беркутову с высоты. Само строение из брёвен, возведённое под одну крышу, было, конечно, внушительных размеров. Но большую часть площади занимала терраса на открытом воздухе и комната, в которой стоял огромный бильярдный стол.
После манипуляций Фёдора веником над телом Беркутова, он распаренный и красный, завернувшись в простыню, сидел на террасе и млел от удовольствия, попивая маленькими глоточками прохладный клюквенный морс, лениво отмахиваясь от комаров берёзовой веткой. День был солнечным и ветреным, поэтому комары не очень ему досаждали. Тела он не чувствовал, оно находилось будто в невесомости.
– Мяхалач, ты сялёнкя-та у парной аставял, нада васстанавить. Ушицу папробашь, иша с вячерняга улова гатовял? Картошачка даваряватся.
– Пожалуй перекушу и уху твою попробую.
– Так ить, я мигам.
Фёдор спустился по ступенькам с террасы, завернул за угол бани и вскоре вернулся с плетёной корзиной в руке, которую поставил на лавку. Содержимое корзины было накрыто тонким разноцветным полотенцем, которое Фёдор снял и, аккуратно свернув, положил на лавку. Затем, не спеша, стал выкладывать на стол содержимое корзины. Сначала, достал и поставил запотевшую, полулитровую бутылку, заткнутую самодельной пробкой. – Ета на любитяля, апасля баньки. Шас с лядняка узял. Стяпан заняматся, када яму делать неча. – Затем поставил на стол миску с солёными грибами.
– Груздя, с прошлага гаду грябочки, на крепянька иша. Стяпан-та бальшай мастяр саленья па осяни гатовять. А эта, сёмашка, наша, местна, таку у лавки ня абмяняшь на дяньгу-та, – Фёдор достал из корзины и поставил на стол миску с красной рыбой, нарезанную продолговатыми кусочками. – Тож с лядняка.
– Фёдор, ты, когда успел картошку-то отварить?! – Удивился Беркутов.
