Шипение прекратилось.
Старик стоял на том же месте и с ужасом следил за тем, как из песка, сантиметр за сантиметром, появляется человек.
Сначала все происходило медленно, затем смех затих, узник прокашлялся и выругался на незнакомом Фаруху языке. Движение песка прекратилось. Но лишь на миг. Затем в один момент все содержимое саркофага вылетело наружу, разлетаясь по камере. Фарух почувствовал, как мелкие песчинки больно хлестнули его по лицу, а несколько из них даже попали в глаз.
Пока мальчик грязной рукой пытался протереть пострадавший глаз, узник и старец начали диалог.
Первым заговорил узник.
– Ур Маа, весьма польщен, что именно ты пришел встречать меня и первым лицезрел мое триумфальное возвращение.
– Не торопись радоваться раньше времени, Хуфу. Если ты наивно думаешь, что я позволю тебе выйти из этой камеры, то, вероятно, я весьма разочарую тебя.
– Что? Ты угрожаешь мне? – явно веселясь над словами старика, воскликнул Хуфу. – Жалкий человечишка. Ты смеешь угрожать мне, сыну великого Осириса, повелителю пустыни и владыке этой великолепной темницы. – Хуфу снизил тон. – Благодаря вашим стараниям, я, полагаю, оказался здесь, но теперь ты поможешь мне выбраться отсюда! Это ли не забавно?
Последнюю фразу недавний узник сказал с еще большим сарказмом и сам засмеялся собственной шутке.
Фарух уже прочистил глаз и решился посмотреть на того, кто так нагло и фамильярно разговаривал со странным стариком.
Все что угодно ожидал увидеть Фарух, но только не то, что он увидел. В центре камеры, там, где недавно лежала груда песка, возвышался незнакомый мужчина средних лет довольно крепкого сложения. Лицо его было круглым, взгляд устрашающим, и когда он смотрел на старика, ноздри его вздрагивали от едва сдерживаемой злости. На голове узника восседала корона. Из одежды на нем была такая же набедренная повязка, что и на изображениях древних фараонов, только качество материала было гораздо превосходнее, и пояс его отделан был чистым золотом.
Руки и шея его были украшены дорогими золотыми украшениями. На поясе болтался золотой кинжал, довольно странно изогнутый. Украшен кинжал был драгоценными камнями.
Фарух узнал в загадочном узнике одного из фараонов, захороненных на плато Гиза. В его душе поднялся вулкан эмоций. Мальчик уже считал себя первооткрывателем. Ведь он не просто нашел точное место захоронения фараона, но и предоставит свету настоящего правителя. Фарух уже представил себя на первых страницах газет. Весь мир склоняется перед его находкой. Мальчик, освободивший фараона. Он станет легендой. Такие мысли блуждали в голове у ребенка, пока фараон спорил со стариком.
Почувствовав странное желание проявить уважение к великому фараону, Фарух опустился на одно колено и склонил голову. Но его порыв остался незамеченным. Спор, возникший между стариком и фараоном, только разгорался.
– Уйди с дороги! И я сохраню твою жалкую жизнь, – властно приказал Хуфу, пытаясь обойти старика.
– Ты не выйдешь из этой камеры, и мы оба знаем, какую цену я готов заплатить, чтобы сдержать слово, данное своим богам.
– Много слов, глупый ты человечишка. Сколько таких, как ты, провидцев сменилось за то время, пока я был в заточении? Десятки? Может, сотни?! Позволь мне уйти, я не хочу причинять тебе страдания. Я не злопамятен и прощаю тебе предательство твоих предков.
– Только через мой труп, – решительно произнес Ур Маа и в подтверждение своих слов вынул из кармана странный предмет, напоминающий распятье.
Увидев, какие действия собирается предпринять против него глупый старик, Хуфу заметно развеселился.
– Тебя даже не научили, как бороться со мной? – усмехнулся он.
Старик опустил голову и, прижав ко лбу священное орудие, затараторил:
– О, великий праотец наш, прародитель всего сущего. Я взываю к тебе в глубину веков, обращаясь за помощью в борьбе с неверным тебе сыном…
Самоуверенная ухмылка на лице фараона сменилась испугом. Он попытался сделать шаг в сторону читавшего молитву жреца, но заклятие уже начало свое действие. Сделав шаг, Хуфу почувствовал, как одна его нога вдруг стала мягче. Он поднял руки, и они стали рассыпаться.
– Нет! Глупец! Я ждал этого столько лет! – в исступлении закричал фараон.
В этот момент в дело вступил Фарух. Увидев, что его великое открытие с такой легкостью начинает рассыпаться прямо у него на глазах, мальчик решил действовать. С ревом дикого волчонка он бросился на старца и со всей силы толкнул того в грудь. Старик потерял равновесие, отлетел и ударился о стену, выронив при этом свой защитный амулет. Голос его дрогнул, но старик не замолчал. Собрав все силы, он продолжил:
– Ты войдешь в неизведанное и защитишь…
Фарух не мог так легко сдаться и позволить этого глупому старикашке разрушить свои мечты. Он подбежал к старику, откинул ногой амулет и со всей силы ударил несчастного по лицу. Старик крякнул и обмяк.
Хуфу почувствовал, как руки его обретают былую крепость, а ноги так же уверено стоят на земле, как и прежде. Он посмотрел на мальчика.
– Я признателен тебе за твою помощь, – фараон снял с руки один из браслетов и протянул мальчику.
– Нет, мой повелитель, – гордый своим подвигом, ответил Фарух. – Мне не нужны деньги и драгоценности.
– Не нужны? – непонимающе нахмурился Хуфу.
– Нет.
– А что тогда тебе нужно?
Фарух показательно опустился на одно колено и преклонил перед великим фараоном голову.
– Я хочу служить вам. Если вы пожелаете, стать вашим верным рабом.
Фарух был уверен, что после такого успеха царь не сможет отказать ему и за короткое время, втершись в доверие фараону, он воплотит свои мечты в жизнь.
Хуфу задумчиво изогнул бровь и погладил длинными пальцами накладную бородку, закрепленную на подбородке.
– Моим рабом, – задумчиво проговорил Хуфу.
Его глаза властно сверкнули, он вновь ощутил давно забытый вкус власти. Власть разлилась по его горячим жилам и протянулась к самому сердцу. Как прежде, Хуфу упивался своим величием. Разве можно забыть это ни с чем не сравнимое наслаждение?
Ему понравилась эта идея. Оказавшись на свободе спустя четыре тысячи лет, он обязательно столкнется с непреодолимыми трудностями, а этот мальчишка, довольно отважный и смекалистый для своего возраста, может оказаться полезным. И Хуфу не стал больше раздумывать, сомнения не было в крови настоящих фараонов.
– Ладно, ты можешь пригодиться. Скажи мне, далеко еще до восхода великого?
Не понимая, что подразумевается под эпитетом «великий», Фарух посмотрел на фараона виноватым взглядом и пожал плечами. Хуфу в раздражении закатил глаза.
– Далеко до рассвета, – недовольный первой оплошностью своего нового слуги, властно уточнил Хуфу.
