– Ты слышишь это? – загадочным голосом спросила девушка, вслушиваясь в окружающую тишину.
Митя вновь ощутил, как холодок бежит по его спине. Саша словно издевалась над ним, испытывая его мужество на прочность.
– Слышу что? – недоуменно посмотрел на сестру Митя.
– Этот голос.
Саша оглядывалась по сторонам в поисках источника.
– Тут много голосов, здесь, помимо нас, есть еще люди, наверно, это эхо.
– Нет! – воскликнула Саша, – этот голос идет из глубины пирамиды. Словно само прошлое пытается заговорить с нами.
– Александра, возьми себя в руки, ты начинаешь пугать меня. Уйдем отсюда! – настойчиво приказал Митя.
Но, проигнорировав протянутую руку, Саша подошла к саркофагу и громко крикнула:
– Здравствуйте!
И в тот же миг вся гробница наполнилась бело-лунным светом. Знаки на стене засияли, и пол задрожал.
– Ты слышишь меня? – послышался ответ.
Голос действительно исходил из стен, потолка и разлетался по комнате. Это был какой-то акустический трюк, одна из тайн пирамиды. Саша обернулась на брата и сделала знак рукой, означавший: «Я же говорила!»
Митя, в свою очередь, удивленно развел руками и спросил:
– Ты о чем?
– Как о чем, разве ты не слышишь?
– Да что я должен услышать? – еще больше недоумевая от происходящего, спросил Митя.
Саша, не понимая, почему брат строит из себя дурачка, махнула на него рукой и снова посмотрела наверх.
Пока ребята переговаривались, неизвестный молчал. И заговорил, только когда девушка вновь повернулась к саркофагу.
– Твой друг не верит. Потому что он меня не слышит, – с грубоватым сарказмом сообщил голос. – И ты не должна. Кто ты такая?
– Я Александра… а это мой брат Дмитрий. Мы из России.
– А, – разочарованно протянул голос. – Варвары.
– Кто?
– Я не обладаю достаточными сведениями о вашей стране. Только об отдельных ее индивидуумах, – голос замолчал и затем задумчиво и недоуменно произнес: – Но как случилось, что ты можешь слышать меня?
Я не знаю, – призналась Саша. – Но слышу вас отчетливо. Вы заблудились? Может, вам нужна помощь?
На мгновение воцарилась тишина. Неизвестный размышлял. И вдруг он громко вскрикнул, словно его внезапно осенило.
– Да! Мне нужна твоя помощь. Но для начала я представлюсь. Ур Маа, верховный жрец священного города Натхис и хранитель сей великолепной гробницы.
– Натхис? Не слышала о таком, – задумчиво произнесла Саша. – Неужели в Египте остались города, поклоняющиеся богу солнца?
– Конечно! Ведь вера хранится в наших сердцах, и неверие означает лишь невежество. Наш верховый бог – Атум.
– Атум? – задумалась Саша. – Я в свое время что-то читала о нем. Он ипостась бога Ра.
– Можно и так сказать, – будто отмахнувшись от нелепого сравнения, отрезал голос. – У великого много имен, но не в этом суть.
Голос снизился, и Саша могла поклясться, что если бы незнакомец был перед ней, то она, скорее всего, увидела бы, как тот нервно и опасливо оглядывается. Он продолжил:
– Этой ночью случилась беда – сила, которую много веков с помощью заклинаний удерживали в этой темнице, вырвалась на волю, заточив меня в этих стенах.
– Но чем я могу вам помочь? – искренне удивилась Саша, услышав о неизвестной силе.
– Ты должна найти мой город, Натхис. Это город жрецов, город последних царей Черной земли, город народа, преданного своему богу. Верой и правдой мы служим ему уже несколько тысячелетий, передавая свои знания от отца сыну. И много поколений нам удавалось охранять тайну богов.
– Богов? – переспросила Саша.
– Дослушай, – серьезно сделал ей замечание голос. – Ты найдешь город и предупредишь правителя о том, что темные силы вырвались на свободу.
– А как я найду этот город?
Голос хмыкнул и затих.
В тишине послышалось шипение и жутко неприятный скрип. А после этого на черном, словно глубокое ночное небо, потолке стали появляться знаки, рисунки, четкие линии. Они были похожи на звездное небо. Сначала они казались лишь нелепым смешением бесполезных знаков, но, внимательно присмотревшись, Саша сумела увидеть то, что показывал ей незнакомец. Саша быстро схватила карандаш и, боясь потерять видение, судорожно начала переносить все, что видела, с точностью до каждой точки в свой блокнот.
Митя уже не вмешивался. Он с немым выражением искреннего удивления и испуга на лице внимательно следил за действиями сестры. Глаза его расширились от напряжения, и он забывал, что хотя бы изредка ему надо дышать. Он так и стоял, не дыша, не шевелясь и не моргая, с диким желанием поскорее утащить сестру из душной камеры.
Саша закончила и с победной улыбкой обернулась к брату.
– Теперь ты мне веришь? – гордясь собой, спросила она. – Ты ведь слышал все, что он говорил?
– Н-е-т, – растягивая буквы, ответил Митя. – Я не слышал никакого голоса. Но я отчетливо слышал, как ты разговаривала сама с собой, издавая странные звуки на чужом языке.
Саша махнула рукой.
– На каком языке? Что за глупости? – не понимая, о чем говорит Митя, Саша пожала плечами и, спрятав блокнот в сумку, направилась к выходу. – Идем, мы должны спешить.
Митя посмотрел на сестру так, словно она была совершенно больна головой, но не сказал ни слова. Он послушно кивнул, и они вновь нырнули в лаз. Митя полз следом за сестрой, пытаясь понять весь смысл произошедшего в камере.
– Александра, ты хоть понимаешь, что буквально несколько минут назад вела конструктивный диалог сама с собой… на непонятном нормальному человеку наречии? – каким-то странным, не своим голосом спросил Митя.
– Не говори ерунды, – буркнула в ответ Саша. – Я разговаривала с узником пирамид. Он сказал, что мы должны найти один город.
– Город, – словно в бреду, повторил Митя. – Какой еще город? Ты хочешь сказать, что у тебя было видение?
– Точно! Видение! Вот почему ты ничего не видел и не слышал. Я, как Кассандра, смогла увидеть то, что недоступно человеческому пониманию. Это было видение, кто-то пытался предупредить нас об опасности и просил передать послание своему правителю.
Митя тряхнул головой.
– Бред какой-то. Мне кажется, твоя шутка слишком затянулась. Мы должны немедленно вернуться домой. Тебе стоит хорошенько отдохнуть… я начинаю беспокоиться за твое самочувствие.
– Мить, не будь брюзгой, если ты хочешь вернуться, так и скажи, я найду способ самостоятельно добраться до этого города.
Митя отчаянно простонал, ругая свою сестру за твердолобость. Он не знал, пытается ли она таким образом подогреть в нем интерес к этой авантюре или делает все не специально, но знал, что бросить ее одну не может.
